В Библии часто, почти на каждой странице, гово­рится о той реальности, которую мы обычно назы­ ваем грехом. Ветхозаветные выражения, относящиеся к этой реальности, многочисленны; они обыкно­ венно заимствованы из человеческих взаимоотношений: упущение, беззаконие, мятеж, несправедливость и т.д.; иудаизм добавляет к этому «долг» (в смысле задолженности), и это выражение применяется и в Новом Завете; в еще более общем порядке грешник бывает представлен как тот, «кто делает злое пред очами Божьими»; «праведному» («саддик») обычно противопоставляется «злой» («раша»). Но истинная природа греха с его лукавством и во всей его широте выя­ вляется прежде всего через библейскую историю; из нее мы узнаем также, что это откровение о человеке есть в то же время откровение о Боге, о Его любви, которой грех противится, и о Его милосердии, которое проявляется вследствие греха; ибо история спасения – не что иное, как история безустанно повторяемых Богом Твор­ цом попыток оторвать человека от его привязан­ ности к греху. Среди всех повествований Ветхого Завета рассказ о грехо­падении, которым открывается история человечества, пре­ подает уже учение, необычайно богатое по своему содержанию. Отсюда и надо исходить, чтобы понять, что такое грех, хотя само это слово здесь еще не произнесено.

Грех Адама проявляется по существу как непослу­ шание, как такое действие, которым человек сознательно и умышленно противопоставляет себя Богу, нарушая одно из Его повелений (Быт 3.3); но глубже этого внешнего бунтарского поступка в Писании определенно отмечается внутренний акт, от которого он происходит: Адам и Ева ослушались потому, что, поддавшись внушению змея, захотели «быть как боги, знающие добро и зло» (3.5), т.е., согласно наиболее распространенному толкованию, поста­вить себя на место Бога с тем, чтобы решать, что – добро и что – зло; приняв свое мнение за мерило, они притязают быть единственными вла­дыками своей судьбы и распоряжаться самими собой по своему усмотрению; они отказываются зависеть от Того, Кто их сотворил, извращая т. обр. отношение, соединявшее человека с Богом.

Согласно же Быт 2, это отношение заключалось не только в зависимости, но и в дружбе. В отличие от богов, упоминаемых в древних мифах (ср. Гильгамеш), не было ничего, в чем Бог отказывал бы человеку, сотворенному «по образу Его и подобию» (Быт 1.26 сл); Он ничего не оставил для Себя одного, даже и жизни (ср Прем 2.23). И вот, по наущению змея, сначала Ева, затем Адам начинают сомневаться в этом бесконечно щедром Боге. Запо­ведь, данная Богом для блага человека (ср Рим 7.10), кажется им лишь средством, которое Бог применил для охраны Своих преимуществ, а добавленное к заповеди предупреждение – всего только ложью: «Нет, не умрете; но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их (плодов древа познания), откроются глаза ваши и вы будете как боги, знающие добро и зло» (Быт 3.4 сл). Человек не доверял такому богу, ставшему его соперником. Само представление о Боге оказалось извращенным: понятие о бесконечно бес­ корыстном, ибо совершенном, Боге, не имеющем недостатка ни в чем и могущем только давать, подменяется представлением о каком-то ограни­ченном, расчетливом существе, целиком занятом тем, чтобы защищать себя от своего создания. Прежде чем толкнуть человека на преступление, грех развратил его дух, поскольку же его дух был затронут в самом отношении к Богу, образом Которого человек является, невозможно представить себе извращения более глубокого и не приходится удивляться тому, что оно повлекло за собой столь тяжкие последствия.

Отношения между человеком и Богом изменились: таков приговор совести. Прежде чем понести наказание в прямом смысле этого слова (Быт 3.23), Адам и Ева, до этого столь близкие к Богу (ср 2.15), скрываются от лица его между деревьями (3,8). Итак, сам человек отказался от Бога и ответственность за его проступок лежит на нем; он бежал от Бога, а изгнание из рая после­довало как своего рода утверждение его собствен­ного решения. В то же время ему пришлось убе­диться, что предостережение не было ложным: вдали от Бога доступ к дереву жизни невозможен (3.22), и смерть окончательно вступает в свои права. Будучи причиной разрыва между человеком и Богом, грех вносит также разрыв между членами человеческого общества уже в раю внутри самой первоначальной четы. Едва грех совершен, как Адам себя отгоражи­вает, обвиняя в нем ту, которую Бог дал ему в качестве помощницы (2.18), как «кость от костей его и плоть от плоти его» (2.23), и этот разрыв в свою очередь подтверждается наказанием: «К мужу твоему вле­чение твое, и он будет господствовать над тобою» (3.16). В дальнейшем последствия этого разрыва распространяются на детей Адама: происходит убийство Авеля (4.8), затем наступает царство наси­лия и закон сильного, воспетый Ламехом (4.24). Тайна зла и греха распространяется за пределы человеческого мира. Между Богом и человеком встает некто третий, о ком в Ветхом Завете совсем не говорится – по всей вероятности чтобы не было соблазна считать его своего рода вторым богом – но кто Премудростью (Прем 2.24) отожествляется с Диаволом или Сатаной и снова появляется в Новом Завете.

Повествование о первом грехе завершается обето­ванием человеку некой реальной надежды. Правда, рабство, на которое он себя обрек, думая достичь независимости, само по себе окончательно; грех, однажды вошедший в мир, может только мно­житься, и по мере его роста жизнь действительно идет на ущерб, вплоть до того, что совсем прекра­щается при потопе (6.13 слл). Начало разрыва исходило от человека; ясно, что почин примирения может прийти только от Бога. И уже в этом первом повествовании Бог и дает надежду, что придет день, когда Он примет на Себя этот почин (3.15). Благость Божия, которую человек презрел, в конце концов победит, – «победит зло добром» (Рим 12.21). Книга Премудростей (10.1) уточняет, что Адам был изъят из своего преступления». В Быт. уже пока­зано, что эта благость действует: она сохраняет Ноя и его семью от всеобщего развращения и от наказания за него (Быт 6.5-8), чтобы начать через него как бы новый мир; в особенности, когда «из сме­шанных в единомыслии зла народов» (Прем 10.5) она избрала Авраама и вывела его из грешного мира (Быт 12.1), чтобы «благословились в нем все племена земные» (Быт 12.2 сл, явно составляя противовес проклятиям в 3.14 слл).

Последствия грехопадения для первого человека были катастрофическими. Он не только лишился блаженства и сладости рая – изменилась и исказилась вся природа человека. Согрешив, он отпал от естественного состояния и впал в противоестественное (авва Дорофей). Были повреждены все части его духовно-телесного состава: дух, вместо того чтобы стремиться к Богу, стал душевным, страстным; душа попала во власть телесных инстинктов; тело в свою очередь утратило первоначальную легкость и превратилось в тяжелую греховную плоть. Человек после грехопадения стал «глухим, слепым, голым, бесчувственным по отношению к тем (благам), от которых отпал, а кроме того, стал смертным, тленным и бессмысленным», «вместо божественного и нетленного знания он воспринял плотское знание, ибо ослепнув очами души... он прозрел телесными очами» (преподобный Симеон Новый Богослов). В жизнь человека вошли болезни, страдания и скорби. Он стал смертным, так как потерял возможность вкушать от древа жизни. Не только сам человек, но и весь окружающий его мир изменился в результате грехопадения. Изначальная гармония между природой и человеком нарушена – теперь стихии могут быть враждебны ему, бури, землетрясения, наводнения могут погубить его. Земля уже не будет произрастать все сама собой: ее надо возделывать «в поте лица», а она принесет «терния и колючки». Звери тоже становятся врагами человека: змей будет «жалить его в пяту» и другие хищники нападать на него (Быт. 3:14-19). Вся тварь подчиняется «рабству тления», и теперь она вместе с человеком будет «ждать освобождения» от этого рабства, потому что покорилась суете не добровольно, но по вине человека (Рим. 8:19-21).

Экзегеты, интерпретировавшие библейские тексты связанные с грехопадением, искали ответа на ряд принципиальных вопросов, например: является ли сказание Быт. 3 описанием действительно совершившегося некогда события или же в книге Бытия речь идет только о перманентном состоянии человеческого рода, обозначенного с помощью символов? К какому литературному жанру относится Быт. 3? И т. д. В святоотеческой письменности и в исследованиях позднейших времен наметились три основные интерпретации Быт. 3.

Буквальное толкование было главным образом разработано антиохийской школой. Оно предполагает, что Быт. 3 рисует события в том самом виде, как оно происходило на заре существования человеческого рода. Эдем был расположен в определенной географической точке Земли (свят. Иоанн Златоуст, Беседы на Бытие, 13, 3; блаж. Феодорит Киррский, Толкование на Бытие, 26; Феодор Мопсуестийский). Одни экзегеты этого направления считали, что человек был создан бессмертным, а другие, в частности Феодор Мопсуестийский, полагали, что он мог получить бессмертие, лишь вкусив от плодов Древа жизни (что более соответствует букве Писания; см. Быт. 3:22). Буквальное толкование принимает и рационалистическая экзегеза, но она видит в Быт. 3 род этиологического сказания, призванного объяснить несовершенство человека. Эти комментаторы ставят библейский рассказ в один ряд с другими древними этиологическими мифами.

Аллегорическое толкование существует в двух формах. Сторонники одной теории отрицают событийный характер сказания, видя в нем лишь иносказательное описание извечной греховности человека. Эта точка зрения была намечена у Филона Александрийского и нашла развитие в новое время (Бультман, Тиллих). Сторонники другой теории, не отрицая, что за поведением Быт. 3 стоит некое событие, расшифровывают его образы с помощью аллегорического метода интерпретации, согласно которому змей обозначает чувственность, Эдем – блаженство созерцания Бога, Адам – разум, Ева – чувство, Древо жизни – добро без примеси зла, Древо познания – добро, смешанное со злом, и т. д. (Ориген, свят. Григорий Богослов, свят. Григорий Нисский, блаж. Августин, свят Амвросий Медиоланский).

Историко-символическое толкование близко к аллегорическому, но для интерпретации Священного Писания использует систему символов, существовавшую на Древнем Востоке. В соответствии с этой трактовкой сама суть сказания Быт. 3 отражает некое духовное событие. Образная конкретность сказания о грехопадении наглядно, «иконоподобно» изобразить сущность трагического события: отпадение человека от Бога во имя своеволия. Символ змея избран бытописателя не случайно, а ввиду того, что для ветхозаветной Церкви главным соблазном были языческие культы пола и плодородия, имевшие своей эмблемой змею. Символ Древа познания экзегеты объясняют по-разному. Одни рассматривают вкушение от его плодов как попытку испытать зло на деле (Вышеславцев), другие объясняют этот символ как установление норм этики независимо от Бога (Лагранж). Поскольку глагол «знать» имеет в Ветхом Завете смысл «владеть», «уметь», «обладать» (Быт. 4:1), а словосочетание «добро и зло» может быть переведено как «все на свете, образ Древа познания иногда истолковывают как символ власти над миром, но такой власти, которая утверждает себя независимо от Бога, делает своим источником не Его волю, а волю человека. Именно поэтому змей обещает людям, что они будут «как боги». В таком случае основную тенденцию грехопадения следует усматривать в первобытной магии и во всем магическом миросозерцании.

Многие экзегеты святоотеческого периода видели в библейском образе Адама только конкретного индивида, первого среди людей, а передачу греха интерпретировали в плане генетическом (то есть как наследственная болезнь). Однако у свят. Григория Нисского (Об устроении человека, 16) и в ряде богослужебных текстов Адам понимается как корпоративная личность. При таком понимании и образ Божий в Адаме, и грех Адамов следует относить ко всему человеческому роду как к единой духовно-телесной сверхличности. Это подтверждается словами свят. Григория Богослова, писавшего, что «через преступное вкушение пал целый Адам» (Песнопения таинственные, 8), и словами богослужения, говорящими о приходе Христа для спасения Адама. Особого мнения придерживались те, кто вслед за Пелагием считали, будто грехопадение есть только личный грех первого человека, а все его потомки грешат лишь по собственной воле. Слова Быт. 3:17 о проклятии земли часто понимались в том смысле, что несовершенство вошло в природу в результате грехопадения человека. При этом ссылались на апостола Павла, учившего, что грехопадение повлекло за собой смерть (Рим. 5:12). Однако указания самой Библии на змея как на начало зла в творении позволили утверждать дочеловеческое происхождение несовершенства, зла, смерти. Согласно этой точке зрения, человек был вовлечен в уже существующую сферу зла.

В Новом Заветегрех занимает не меньше места, чем в В етхом Завете, а в особенности, что полнота откровения о содеянном любовью Божией для победы над грехом дает возможность различить подлинное значение греха и вместе с тем его место в общем замысле Божией Премудрости.

Вероучение синоптических Евангелий с самого начала представляет Иисуса среди грешников. Ибо он пришел ради них , а не ради праведников (Мк 2.17). Пользуясь выражениями, обычно приме­ няемыми Иудеями того времени к снятию мате­ риальной задолженности. Он сравнивает отпу­щение грехов со снятием долга (Мф 6.12; 1 8.23 слл), что, конечно, не значит: грех снимается механически, независимо от внутреннего состояния ч еловека, откры­вающегося благодати для обновления своего духа и сердца . Как пророки и как Иоанн Креститель (Мк 1.4), Иисус проповедует обращение, коренное изменение духа , располагающее человека принять Божию милость, поддаться ее живительному дей­ствию: «Близко Царство Божие; кайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк 1.15). Тем же, кто отказывается принять свет (Мк 3.29) или считает, как фарисей в притче, что не нуждается в прощении (Лк 18.9 слл), Иисус не может дать прощения. Вот почему, как и пророки, Он обличает грех всюду, где грех имеется, даже у тех, которые считают себя праведными, поскольку они соблюдают пред­писания только внешнего закона. Ибо грех– внутри нашего сердца. Он пришел «исполнить закон» в его полноте, а отнюдь не упразднить его (Мф 5.17); ученик Иисуса не может довольствоваться «пра­ведностью книжников и фарисеев» (5.20); конечно, праведность, проповедуемая Иисусом в конечном итоге сводится к единой заповеди о любви (7.12); но видя, как поступает Учитель, ученик постепенно научается, что значит любить и, с другой стороны, что такое грех, противополагающийся любви. Он этому научается , в частности, слушая Иисуса , открывающего ему мило­ сердие Божие к грешнику. В Н овом Завете трудно найти место, показывающее лучше, чем притча о блудном сыне, к оторая так близка и к учению пророков, как грех ранит любовь Божию и почему Бог не может простить грешника без его раскаяния . Иисус открывает Своими действиями еще более, чем Своими словами, отношение Бога к греху. Он не только принимает грешников с той же любовью и с той же чуткостью, как и отец в притче , не оста­навливаясь перед возможным негодованием сви­ детелей этого милосердия, так же неспособных его понять, как старший сын в притче. Но Он и непосредственно борется с грехом: Он первый торжествует над Сатаной во время искушения; в течение Своего общественного служения Он уже исторгает людей из того рабства диаволу и греху, каким являются болезнь и одержимость, тем самым начиная Свое служение как Отрок Ягве (Мф 8.16), прежде чем «дать душу Свою как выкуп» (Мк 10.45) и «кровь Свою Нового Завета за многих излить в оставление грехов» (Мф 26.28).

Евангелист Иоанн говорит не столько об «отпущении грехов» Иисусом – хотя это тради­ ционное выражение известно и ему (1 Ин 2.11), сколько о Христе, «берущем на Себя грех мира» (Ин 1.29). За отдельными действиями он разли­ чает таинственную реальность, их порождающую: сипу, враждебную Богу и Его царству, к оторой про­тивостоит Христос. Эта враждебность проявляется прежде всего конкретно в добровольном отвержении света. Греху свойственна непроницаемость тьмы: «Свет пришел в мир, и возлюбили люди больше тьму, чем свет; ибо были лукавы дела их» (Ин 3.19). Грешник противится свету потому, что боится его, от страха, «чтобы не были изобличены дела его». Он ненавидит его: «Каждый, делающий злое, ненави­ дит свет» (3.20). Это ослепление – добровольное и самодовольное, ибо грешник не хочет сознаться в нем. «Если бы вы были слепы, не имели бы греха. Ныне же вы говорите: мы видим. Грех ваш пребывает».

До такой степени упорное ослепление нельзя объяснить иначе, как тлетворным влиянием Сатаны. Действительно, грех порабощает человека Сатане: «Всякий, делающий грех, есть раб греха» (Ин 8.34). Как христианин – сын Божий, так грешник – сын диавола, который сначала согрешил, и делает его дела. Среди же этих дел Ин. особо отмечает человекоубийство и ложь: «Он человекоубийца был от начала в истине не стоял, потому что нет истины в нем. Когда кто говорит ложь, говорит то, что ему свойственно, оттого что и отец его – лжец. Человекоубийцей он был, навлекши смерть на людей (ср Прем 2.24), а также и внушив Каину убить своего брата (1 Ин 3.12-15); и теперь он человекоубийца, внушая Иудеям убить Того, Кто говорит им истину: «Вы ищете Меня убить – Человека, Который сказал вам истину, а услышал Я ее от Бога... Вы делаете дела отца вашего... и хотите делать похоти отца вашего» (Ин 8.40-44). Человекоубийство и ложь порождаются ненавистью. Относительно диавола Писание говорило о зависти (прем 2.24); Ин. без колебаний применяет слово «ненависть»: как упорно неверующий «ненавидит свет» (Ин. 3.20), так Иудеи ненавидят Христа и Отца Его (15.22), причем под Иудеями здесь следует понимать – порабощенный Сатаною мир, всех, кто отказывается признать Христа. И эта ненависть приводит к убиению Сына Божия (8.37). Таково измерение этого греха мира, над которым Иисус торжествует. Ему это возможно потому, что Он Сам – без греха (Ин 8. 46: ср 1 Ин 3.5), «един» с Богом Отцом Своим (Ин 10.30), наконец, и может быть в основном, - «любовь», ибо «Бог есть любовь» (1 Ин 4.8): во время Своей жизни Он не переставал любить, и смерть Его явилась таким делом любви, больше которого представить себе невозможно, она - «свершение» любви (Ин. 15.13; ср 13.1; 19.30). Оттого эта смерть и была победой над «Князем мира сего». Доказательство этого не только в том, что Христос может «снова принять отданную Им жизнь» (Ин. 10.17), но еще более в том, что к Своей победе Он приобщает Своих учеников: приняв Христа и благодаря этому став «чадом Божьим» (Ин 1.12), христианин «не делает греха», «потому что рожден от Бога». Иисус «берет грех мира» (Ин 1.29), «крестя Духом Святым» (ср 1.33), т.е. сообщая миру Духа, симво­лизируемого таинственной водой, истекшей из пронзенного ребра Распятого, подобно источнику, о котором говорил Захария и который видел Иезекииль: «и вот из-под порога Храма течет вода» и превра­щает берега Мертвого моря в новый рай (Иез 47. 1-12; Откр Ин 22.2). Конечно, христианин, даже рожден­ный от Бога, может снова впасть в грех (1 Ин 2.1); но Иисус «есть умилостивление за грехи наши» (1 Ин 2.2), и Он дал Духа апостолам для того именно, чтобы они могли «отпускать грехи» (Ин 20.22 сл).

Большее обилие словесных выражений позво­ляет Павлу еще точнее различать «грех» от «греховных дел», чаще всего называемых, помимо традиционных оборотов речи, «согрешениями» или проступками, что, однако, нисколько не умаляет серьезности этих проступков, передаваемых иногда в русском пере­воде словом преступление. Так грех, совершенный Адамом в раю, - о котором известно, какое значение ему приписывает Апостол, - поочередно именуется «преступлением», «согрешением» и «непо­слушанием» (Рим 5.14). Во всяком случае, в учении Павла о нравствен­ности греховный поступок занимает не меньше места, чем у Синоптиков, как это видно из перечней грехов, так часто встречающихся в его посланиях. Все эти грехи исключают из Царства Божия, как это иногда и прямо говорится (1 Кор 6.9; Гал 5.21). Исследуя глубину греховных поступков, Павел указывает на их первопричину: они являются в греховной природе человека выражением и внешним проявлением силы, враждебной Богу и Его Царству, о которой говорил ап. Иоанн. Одно то, что фактически Павел только к ней применяет слово грех (в единственном числе), уже придает ей особую рельефность. Апостол тщательно описывает то ее происхождение в каждом из нас, то производимые ею дей­ствия, с точностью, достаточной, чтобы наметить в основных чертах настоящее богословское учение о грехе.

Эта «сила» представляется до некоторой степени персонифицированной, так что иногда она как будто отожествляется с личностью Сатаны, «бога века сего» (2 Кор 4.4). Грех все же от него отличается: он присущ грешному человеку, его внутреннему состоя­нию. Введенный в человеческий род непослушанием Адама (Рим 5.12-19), а отсюда как бы косвенным образом и во всю материальную вселенную (Рим 8.20; ср Быт 3.17), грех вошел во всех людей без исключения, всех их вовлекая в смерть, в вечное отделение от Бога, которое отверженные испытывают в аду: без искупления все образовали бы «осужденную массу», по выражению блаж. Августина. Павел пространно описывает это состояние человека, «продан­ного греху» (Рим 7.14), но еще способного «нахо­дить удовольствие» в добре (7.16,22), даже «хотеть» его (7.15,21), - и это доказывает, что не все в нем извращено, - но совершенно неспособного его «сделать» (7.18), а значит - неизбежно обречен­ного на вечную смерть (7.24), которая есть «конец», «завершение» греха (6.21-23).

Такие утверждения навлекают иногда на Апо­стола обвинения в преувеличении и в пессимизме. Несправедливость этих обвинений в том, что выска­зывания Павла не рассматриваются в их контексте: он описывает состояние людей вне влияния благо­дати Христовой; сам ход его доказательства при­нуждает его к этому, поскольку он подчеркивает всеобщность греха и порабощенность им с единствен­ной целью - установить бессилие Закона и пре­вознести абсолютную необходимость освободи­тельного дела Христа. Более того, Павел напо­минает о солидарности всего человечества с Адамом, чтобы раскрыть другую, гораздо более высокую солидарность, объединяющую все человечество с Иисусом Христом; по мысли Божией, Иисус Христос, как контрастный прообраз Адама, есть первый (Рим 5.14); и это равносильно утверждению, что грехи Адама с его последствиями был допущен только потому, что Христос должен был над ними востор­жествовать, притом с таким превосходством, что прежде чем излагать сходства между первым Адамом и Последним (5.17), Павел старательно отмечает их различия (5.15). Ибо победа Христа над грехом представляется Павлу не менее блистательной чем Иоанну. Христианин, оправ­данный верою и крещением (Гал 3.26), совершенно порвал с грехом (Рим 6.10); умерший греху, он стал новым существом (6.5) со Христом умершим и воскресшим - «новой тварью» (2 Кор 5.17).

Гностицизм, обрушившийся на церковь во 2 веке, вообще считал материю корнем всякой нечистоты. Отсюда антигностические отцы, как, напр., Ириней, усиленно подчеркивают мысль,что человек создан совершенно свободным и по своей вине утратил блаженство. Впрочем, очень рано наблюдается расхождение между Востоком и Западом в построениях на эти теми. Западное христианство отличалось более практическим ха рактером, всегда поддерживало эсхатологические представления, мыслило отношения между Богом и человеком в формах права и поэтому занима лось изучением греха и его последствий гораздо более, чем восточное. Уже Тертуллиан говорил о «повреждении» , проистекающем из перво начального порока. Киприан идет дальше. Амвросий уже того мнения, что мы все погибли в Адаме. А Августин договаривает эти мысли до конца: он воскресил переживания Павла, его учение о грехе и благодати. И вот этого Августина должна была вместить в себя Западная церковь как раз в то время, когда она готовилась утвердить свое господство над миром варваров. Возникло своеобразное «сцепление противоположностей» – сочетание в одной и той же церкви обрядности, права, политики, власти с тонким и возвышенным учением о грехе и благодати. Трудно соединимые теоретически два направления отыскали в жизни практическое совмещение. Церковь, конечно, изменяла содержание августинизма и отодвигала его на задний план. Но, с другой стороны, она всегда терпела тех, кто смотрел на грех и благодать Августина. Под этим могучим влиянием стоит даже Тридентский собор: « Если кто не признает, что первый человек, Адам, когда нарушен был запрет Бо жий..., тотчас же утерял святость и праведность, в которых был утвержден, ...и в отношении тела и души претерпел перемену к худшему, тот да будет – анафема. И одновременно практика ис поведи поддерживала другой порядок воззрений. Подавленное мыслями о греховности средневековье мыслило Бога как карающего Судию. От сюда представление о важности заслуг и сатис факции. В страхе перед карами за грех миряне естественно думали больше о наказаниях и средствах избежать их, чем об устранении греха. Наказание служило не столько тому, чтобы приобрести вновь в Боге Отца, сколько тому, чтобы избежать Бога-Судии. Лютеранство акцентиро вало догмат о первородном грехе. Апология Аугсбургского исповедания заявляет: «После падения нам вместо нравственности прирожденна злая похоть; после падения мы, как рожденные от грешного рода, не боимся Бога. Вообще первородный грех есть и отсутствие первобытной праведности и злая похоть, которая приразилась к нам вместо этой праведности». Шмалькальденские члены утверждают, что естественный человек не имеет свободы в выборе добра. Если допустит ь противное, то Христос напрасно умер, ибо не было бы грехов, за которые он должен был бы умереть, или же он умер бы только ради тела, и не ради души». Формула согласия цитирует Лютера: «Я осуждаю и отвергаю как великую ошибку всякое учение, прославляющее нашу свободную волю и не взывающее кпомощи и благодати Спасителя, ибо вне Христа наши господа г рех и смерть».

Греко-восточной церкви не пришлось выдержать такой острой борьбы по вопросам о спасении и грехе, какая разгорелась между католичеством и протестантством. Примечательно, что до 5 века для Востока оказывается чуждым учение о первородном грехе. Здесь религиозные притязания и задания долго остаются очень высокими и дерзновенными (Афанасий Великий, Василий Великий). Это и другие обстоятельства создали недостато к определенности в учении о грехе. «Грех сам по себе не существует, поелику он не сотворен Богом. Посему невозможно определить, в чем он состоит», – говорит «Православное исповедание» (вопрос,16). «В падении Адама человек погубил совершенство разума и ведения, и его воля прекл онилась более ко злу, нежели к добру» (вопрос, 24). Однако «воля, хотя осталась неповрежденной по отношению к желанию добра и зла, впрочем, сделалась в одних более преклонной ко злу, в других к добру» (вопрос 27).

Грехопадение глубоко подавляет образ Божий, не искажая его. Именно сходство, возможность подобия серьезно затронуто. В западном учении «человек животный» сохраняет после грехопадения основы человеческого существа, хотя этот животный человек и лишен благодати. Греки же считают, что хотя образ не потускнел, извращение изначальных отношений между человеком и благодатью настолько глубоко, что только чудо искупления возвращает человека к его «естественной» сущности. В своем грехопадении человек представляется лишенным не своего избытка, а своей истинной природы, что помогает понять утверждение святых отцов о том, что христианская душа по самому своему существу является возвращением в рай, стремлением к подлинному состоянию ее природы.

Главные причины греха таятся в неправильном устрое­ нии ума, в недолжном расположении чувств и в ложном направлении воли. Все эти аномалии указывают на рас­стройство души, определяют собой пребывание души в состоянии страсти и являются причиной греха. В святоотеческой письменности всякий грех рассматри вается как проявление живущей в человеке страсти. При неправильном устроении ума, то есть при порочном воззрении на мир, восприятия, впечатления и желания приобретают характер чувственного вожделения и наслаж­ дения. Ошибка в плане умозрения ведет к ошибке в плане практической деятельности. Впавшее в заблуждение прак­тическое сознание влияет на чувства и волю и является причиной греха. Святой Исаак Сирин говорит о воспламе­нении тела огнем вожделения при смотрении на предметы внешнего мира. При этом ум, призванный сдерживать, регулировать и контролировать функции души и вожделе­ ния плоти, сам охотно останавливается в этом состоянии, воображает объекты страсти, вовлекается в игру страстей, становится умом невоздержным, плотским, непотребным. Преподобный Иоанн Лествичник пишет: «Причина страсти – чувство, а неправильное употребление чувств – от ума». Эмоциональное состояние человека также может быть причиной греха и оказывать влияние на интеллект. В состо­ янии недолжного расположения чувства, например, в со стоянии страстного эмоционального возбуждения, ум ли­шается способности осуществлять реалистически верную нравственную оценку ситуации и контроль над соверша­емыми действиями. Святой Исаак Сирин указывает на греховную сладость в сердце – чувство, пронизывающее все естество человека и делающее его пленником чувственной страсти.

Самой серьезной причиной греха является преднамерен­ но злая воля, которая сознательно избирает беспорядок и духовный ущерб в своей личной жизни и в жизни ближних. В отличие от чувственной страсти, которая ищет времен­ ного удовлетворения, озлобленность воли делает грешника еще более тяжелым и мрачным, так как является более постоянным источником беспорядка и зла. Люди стали подвержены чувственной страсти и склонны к злу после совершения прародительского греха, орудием которого был диавол, поэтому его можно считать косвенной причиной всякого греха. Но диавол не является безусловной причиной греха в том смысле, что он как будто принуждает к греху человеческую волю, – воля остается свободной и даже неприкосновенной. Самое большее, на что способен диавол, – это соблазнять человека к греху, действуя на внутренние чувства, побуждая человека думать о греховных предметах и сосредоточивать внимание на вожделениях, которые сулят запрещенные удовольствия. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин говорит: «Ни­ кто не может быть прельщен диаволом, кроме того, кто сам пожелает отдать ему согласие своей воли». Святой Кирилл Александрийский пишет: «Диа­ вол способен предложить, но не способен навязать нам наш выбор» – и заключает: «Мы сами выбираем грех». Святитель Василий Великий видит источник и корень греха в человеческом самоопределении. Эта мысль нашла четкое выражение и в воззрениях преподобного Марка Пустынника, выраженных в его трактате «О святом креще­ нии»: «Необходимо понимать, что нас заставляет делать грех причина, лежащая в нас самих. Следовательно, от нас самих зависит, слушать ли нам веления нашего духа и познавать их, идти ли нам путем плоти или путем духа... ибо в нашей воле делать что-либо или не делать».

См.: «Словарь Библейского Богословия». Под редакцией Кс. Леон-Дюфура. Перевод с французского. «Кайрос», Киев, 2003. Стр. 237-238.

См.: «Словарь Библейского Богословия». Под редакцией Кс. Леон-Дюфура. Перевод с французского. «Кайрос», Киев, 2003. Стр. 238; «Библейская энциклопедия. Путеводитель по Библии». РБО, 2002. Стр. 144.

Илларион (Алфеев), игумен. «Таинство веры. Введение в православное догматическое богословие». 2-е издание: Клин, 2000.

См.также: Алипий (Кастальский-Бородин), архимандрит, Исайя (Белов), архимандрит. «Догматическое богословие». Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1997. Стр. 237-241.

Мень А., протоиерей. «Словарь по библиологии в 2-х томах». М., 2002. Том 1-й. Стр. 283.

Мень А., протоиерей. «Словарь по библиологии в 2-х томах». М., 2002. Том 1-й. Стр. 284-285.

«Словарь Библейского Богословия». Под редакцией Кс. Леон-Дюфура. Перевод с французского. «Кайрос», Киев, 2003. Стр. 244-246.

«Словарь Библейского Богословия». Под редакцией Кс. Леон-Дюфура. Перевод с французского. «Кайрос», Киев, 2003. Стр. 246-248.

См.: «Христианство». Энциклопедия Эфрона и Брокгауза. Научное издательство «Большая Российская энциклопедия», М., 1993. Стр. 432-433.

Евдокимов П. «Православие». ББИ, М., 2002. Стр. 130.

См.: Платон (Игумнов), архимандрит. «Православное нравственное богословие». Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. Стр. 129-131.

Беседа пятая. Последствия грехопадения.

о.Александр: Напомню, что на прошлой беседе мы обозначили, что в грехе прародителей искажается вся человеческая природа. Изначально человек создается Богом абсолютно свободным. В том смысле, что он свободен не только от греха и от искушения, но и от необходимости выбирать между добром и злом, между грехом и правдой Божьей. Он укоренён в правде Божьей. Но человек ограничивает свою свободу, ставя перед собой выбор - кого ему слушать: Бога, давшего заповедь не вкушать от древа познания добра и зла, или дьявола, говорящего ему о том, что Бог лжет, скрывает от него какие-то Свои сокровенные знания. И таким образом, вступив в собеседование с этим существом, поставив перед собой возможность неправильного выбора, человек, в конце концов, этот неправильный выбор и делает. Он свою свободу променивает на исполнение воли дьявола, став слугой его, полностью подпадая под его власть и им порабощаясь. И таким образом, первородный грех является властью дьявола над человеком.

Мы, как наследники Адама, изначально полностью ему соприродные по факту своей принадлежности человеческому роду, наследуем и эту несвободу.

Но мы верим, что Господь Иисус Христос, принимая на Себя эту порабощенную, поврежденную человеческую природу, сразившись с имеющим державу смерти сатаной, побеждает его и всё человечество, включая нас, от этой власти освобождает. В таинстве крещения мы получаем возможность порвать с властью дьявола над нами и войти в то усыновление Божье, в которое Господь нас призывает. Вот краткое содержание того, на чём мы остановились в прошлый раз.

Сейчас на основании Книги Бытия мы попытаемся восстановить основные последствия поврежденности человеческой природы. Мы уже перечисляли те повреждения, которые Бог в грехопадении констатирует: это нарушение отношений между Богом и человеком, между людьми, т.е. между мужчиной и женщиной и искажение всего мироздания. Вот основные беды, которые человечество постигают после грехопадения.

Во-первых, разрушается связь между Богом и человеком. Символическим образом херувим и пламенное оружие охраняют ворота Эдемского сада, чтобы человек не имел доступа к древу жизни. Мы говорили о том, что приобщение к древу жизни - это приобщение к самому Божеству. Человек своим грехом строит стену, ограждается от возможности приобщения к Богу.

Нарушаются и связи людей между собою. Это сразу проявляется в искажении отношений в первом союзе, первом браке, когда женщина приходит в подчиненное состояние, которое Господь формулирует так: «будешь иметь влечение твоё, и муж будет господствовать над тобою». А в первом же поколении людей это разделение вытекает в человекоубийство. Старший сын Адама и Евы Каин по зависти убивает своего младшего брата. Безусловно, это является плодом и, к сожалению, неизбежным следствием нарушения первой заповеди. Святые Отцы, толкуя это событие, отмечают, что Каин рождается сразу после грехопадения и в полной мере несёт на себе печать искажения. Также Отцы поясняют, что возможно позднее Адам и Ева как-то смогли осознать чудовищность своего поступка, смогли очистить себя покаянием, и второй человек, рожденный на Земле, Авель, являет собой образец праведности и стремления к Богу. Его жертва оказывается приятной Богу, достойной, тогда как его брат приносит жертву Богу неугодную.

Мы говорили и об искажении всего мироздания, когда Земля, животворившаяся словом Божьим, приходит в упадок, рождает волчцы и тернии. Человек же вынужден в поте лица работать, достигать того, чтобы она хоть как-то его прокормила.

Искажения всего мироздания - это тот принцип существования вселенной, который мы сейчас наблюдаем. Дело в том, что всё мироздание одухотворяется и животворит. И действительно мы видим, что по слову Божьему творение организуется, умножается, усложняется. Мы видим, что Земля, неодушевленная стихия, производит растения, вода производит жизнь.
В современном мире мы наблюдаем совсем иное. Любая замкнутая система стремится к распаду, единственное видимое исключение - это живые существа. Жизнь может как-то воспроизводиться, временно себя поддерживать.

То же самое, как это ни печально, мы наблюдаем в духовном мире. Знаем, что любой застой или стагнация в духовной жизни ведет человека к упадку. Мы понимаем, что нам приходится прилагать некие значительные усилия в преодолении собственной греховности, в преодолении собственной страстности. Когда мы не прилагаем к своей духовной жизни импульс внешний, не понуждаем себя, то наша жизнь так же естественным образом идёт к распаду, идет к разложению, разрушению. Собственно в Нагорной проповеди Господь это так: узкий путь и тесные врата, ведущие в Царствие Небесное, так что немногие его находят. Естественным образом, не ища этот узкий путь, не пытаясь себя как-то утеснить и попытаться в него протиснуться, человек идет пространным путём и широкими вратами, ведущими в погибель. Вот собственно та данность, которую мы наблюдаем и в естественном мире, и в мире духовном, на духовном опыте каждого из нас.

Как можно пояснить, почему это происходит? Происходит это потому, что в грехопадении человек определенным образом переворачивается, выворачивается, если можно так сказать, наизнанку. Мы знаем, что человек двусоставен. Он сотворен из элементов этого мира, из праха земного, несёт в себе материальную составляющую, и имеет духовную составляющую, данную Богом, задача которой как-то управлять человеческим существом. Тело, являясь неотъемлемой частью человека (без тела человек существовать не может), служит словесной душе, как мы читаем в молитвослове. Таким образом, выстраивается определенная иерархия: дух управляет, руководит телесным составом, а телесный состав служит, помогает, определенным образом содействует этой духовной составляющей человека. В грехопадении человек, образно выражаясь, переворачивается с ног на голову, и телесные потребности человека становятся основными, руководящими человеком.

Если изначально человек был призван руководиться духовным началом, то сейчас в человеке руководит плотская составляющая. Человек не может не дышать, это получается рефлекторно. Человек не может задержать дыхание и задохнуться по собственному желанию, рефлекс сработает, и он воздух вдохнёт. Когда мы нуждаемся в пище, наш организм наиболее ощутимым образом нам об этом заявляет. Т.е. даже если мы потерпим без еды несколько дней, мы очевидным образом почувствуем голод. Без сна больше суток нормальный здоровый человек не выдержит. Любые потребности нашего тела стали руководить и определять нашу жизнь и очень громко и очень отчетливо о себе заявлять.

Однако мы понимаем, что человек к своему телу не сводим. Он имеет духовные потребности, которые должны быть у человека в приоритете, но которые он очень легко и благополучно забывает, что каждый из нас мы знает по собственному опыту. Мы понимаем, чем больше мы не спим, тем сильнее нам хочется, чем дольше мы не едим, тем острее мы чувствуем голод. С духовными потребностями все наоборот. Чем дольше мы не очищаем душу покаянием, тем сложнее нам потом к этому покаянию прибегнуть. Чем меньше мы понуждаем себя обращаться к Богу, тем труднее нам потом научить себя молиться.

Преодоление грехопадения идёт по такому пути. Человек определяет некую внутреннюю систему ценностей, внутреннюю систему приоритетов, и, осознав это разумом, усилием воли, положив на это все сердечные силы, подобным образом свою жизнь организовывает. Понятно, что с точки зрения законов этого мира это очень и очень сложно. Как сложно преодолеть земное притяжение, так не менее сложно преодолеть и притяжение греха. В этом смысле очень ярким образом последствие грехопадения проявляется в истории потопа.

Почему Господь посылает потоп на всё человечество? В Книге Бытия в шестой главе это описывается так: «Когда люди начали умножаться на земле, и родились у них дочери. Тогда сыны человеческие увидели дочерей человеческих, что они брали их себе в жены, какую кто избрал. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божьи стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им» (Быт. 6:1- 4).

По толкованию Святых Отцов сынами Божьими являются потомки Сифа, третьего сына Адама, который хранил праведность, веру в Бога, старался в себе это духовное составляющее взгревать и воспитывать, и как-то вновь сопрягать разрушенные связи. Дочерями человеческими здесь называются потомки Каина, которые, напротив, умножали в себе плотскую составляющую. Плодом этих связей является рождение исполинов. Образным языком Библии исполины, т.е. гигантские существа, выражают, что в этих людях в таком гипертрофированном виде доминирует и умножается плотская составляющая. Господь по этому поводу говорит следующее: «Не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть; пусть же будут дни их сто двадцать лет (Быт. 6:3)». Т.е. Господь, видя это развращение человека, говорит, что они - плоть, и сокрушается, что Дух Святой, т.е. его собственное дыхание в этих людях пренебрегаемо.

В большинстве древних языческих мифов вина человека изображается иным образом. Человек виновен тем, что похищает нечто духовное: или Прометей похищает огонь у богов и дает их людям, или другой какой-нибудь божественный артефакт, несущий божью силу людям. Бог, наоборот, сокрушается, что люди погрязли в своем слишком человеческом, а Духом Божьим пренебрегают. Это е очень интересное противопоставление. И действительно есть определенная связь. Мы говорим, что Дух Святой, Слово Божье - это имена Божества. Духом мы называем третью ипостась Святой Троицы, Словом называем вторую ипостась Святой Троицы, Бога Сына, и говорим, что словом Господним небеса утвердились, и Духом уст его вся сила их. Мы говорим, что Слово и Дух - творчески оживотворяющие начала Божества. Когда человек пренебрегает Словом Божьим, от него отступает и Дух. Он лишает себя Духа Божьего, который таким образом его питает, животворит и направляет.

Если человек в сложной психологической ситуации обратился не к духовнику, не в монастырь, а к психологии. Не теряет ли он..?

о.Александр: Нет, не теряет, нужно просто понимать границы психологии. Помните, мы говорили о двух возможных схемах изображения человека - двусоставной и трехсоставной? Психология не работает с человеческим духом, с душой, в духовном её понимании. Она работает с некой физиологической, но не материальной составляющей человека, если так можно сказать. И, безусловно, если она делает это грамотно, квалифицированно, то ничего страшного в этом нет. Мы знаем, что медикаментами, терапией душу человека, т.е. духовную его составляющую, не поправишь. Выпил таблетку и избавился от гордости… от жадности…. так не бывает. Но с другой стороны, мы знаем, что какие-то психические, психологические проблемы человека вполне можно медикаментами и терапией поправить. Ничего предосудительного в этом нет.

По каким законам жили Адам и Ева, если еще заповедей не было?

о.Александр: Заповедь была дана, даже несколько. Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, владычествуйте над всеми тварями. Вторая заповедь - возделывать сад. Третья - не вкушайте древа познания добра и зла.

А по каким тогда нравственным канонам они должны были на земле жить после грехопадения?

о.Александр: В поте лица есть хлеб. Очевидно, что убийство считалось грехом. Потому что даже животных умерщвлять в пищу себе было нельзя. Вкушение мяса вводится только после грехопадения. Святые Отцы объясняют это опасностью идолослужения. Дело в том, что по свидетельству Библии идолопоклонство, как поклонение твари, получает развитие только после потопа. Для того, чтобы показать, что человек действительно владыка всего мироздания, в том числе и твари - «власть лишать их жизни», ему деется в пищу. Никому не придет в голову поклоняться тому, что ты вкушаешь.
После изгнания из рая у них сохранились представления о том, что есть воля Божья. Они же были причастны воле Божьей, причастны добру, все время пребывали в раю. Не доставлять неприятности ближнему и другие нравственные установки были для них очевидны по старой памяти. Необходимость писаных правил возникает тогда, когда человек забывает вот эти неписанные установки.

Отец Александр, а мне кажется, что по-детски как-то Каин отнесся. Неочевидно. Он не думал, что он что-то нарушает.

о.Александр: Он, вероятно, не знал, что значит отнять жизнь у другого. Он поддался двум страстям. Зависти и злобе. Очевидно, что страсти эти не согласны с волей Божьей. Он какие-то добрые импульсы в душе, например, миролюбие в себе подавил, а уступил другим эмоциям. Мы видим, как из этих эмоций проистекает, действительно, кошмар. И очень часто мы ничего плохого не хотим, а просто даем волю своим страстям. Вот человек дал волю своим страстям, а вышло братоубийство.

Борьбы просто никакой не было. Выбор был какой-нибудь?

о.Александр: Безусловно, был. Мы понимаем, что человек не предопределен к определенному своему решению. Вы видите, как Бог снисходительно к его поступку относится. Он его увещевает. Относительно того, что был ли у него выбор. Помните, Господь предостерегает его до того, как он убивает. Я позволю себе зачитать.

« Спустя несколько времени, Каин принес от плодов земли дар Господу,
и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его.
И сказал Господь Каину: почему ты огорчился? и отчего поникло лице твое?
если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним. И сказал Каин Авелю, брату своему. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его. И сказал Господь Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему? (Быт. 4:3-9».
Он получает предостережение от Бога до того, как совершает страшное.

Александр Дворкин: И в смысле того, что он не ожидал, что так получится, - большая часть бытовых убийств так происходит. Люди не ожидают, что так получится.

Каин был боговидцем, и как он не боялся?

о.Александр: Не боялся. А мы с вами причащаемся, и не боимся.

July 31st, 2012

Решил выложить свои семинарские семестровые сочинения. Пусть цена их невелика, но писал их с душой, хочется как-то сохранить. Вообще мне нравится учиться, только вот времени на это теперь почти совсем не остаётся.

Библейская история: "Грехопадение и его последствия"

Человек во все века стоял в центре внимания мыслителей всех стран и народов. Вглядываясь в его природу, многие из них сталкивались с противоречием. Гармония и красота человеческой природы сталкивались со старением, болезнями и тлением. Высота мысли и чувства, нашедшая своё отражение в памятниках мировой культуры и науки, граничила с глупостью, бездарностью и пошлостью. Героизм, благородство и доброта смешивались с эгоизмом, мелочностью и злобой. Человек являет себя во всём многообразии сторон своего бытия как существо дискретное, противоречивое. Этот конфликт нехристианские религиозно-философские системы пытались решить по-разному. Некоторые связывали всё отрицательное в человеке с телом, называя его темницей для духа, гробом. Кто-то пытался обожествить сами негативные черты человеческой природы. Однако все эти попытки земного разума проникнуть в тайну человеческого бытия едва ли приблизились к истине. Многие античные философы чувствовали, что разрешить их недоумение не возможно путём естественных размышлений. Так Сократ говорил: «Не надейтесь исправить человеческие нравы, доколе Сам Бог не благоволит послать особенного Мужа для наставления нас самих» . Платон утверждал, что «не быть на земле порядка, если только Сам Бог, сокрывшись под образом человека, не разъяснит нам и наши отношения к Нему, и наши взаимные обязанности друг к другу» .

Единственное, в чём более или менее согласны практически все учения - в признании того, что человек должен быть иным. Христианство однозначно отвечает на вопрос о природе человека, основываясь на Божественном Откровении о сотворении, грехопадении человека и его последствиях.

Непосредственно о событиях, связанных с сотворением мира и человека, состоянии первых людей до и после грехопадения повествуется в книги Бытие. Прежде, чем говорить об этих событиях, следует обозначить некоторые ключевые моменты, необходимые для правильного понимания первых глав Священного Писания.

Во-первых, цель Библии по своей сути сводится к одному - сообщить человеку Откровение Божие, необходимое для его спасения. Поэтому рассматривать книгу Бытие буквально в целях построения научных теорий недопустимо. Эта книга религиозная, таинственная, призванная дать человеку, прежде всего, духовные ориентиры. Существует два соблазна: приспособить научные данные под Библию и приспособить Библию к научной теории. В первом случае, возникает риск того, что современная наука через несколько лет или десятилетий устареет. И якобы «научные доказательства» Священного Писания перестанут быть таковыми. Это обязательно будет использовано соответствующими людьми в целях «разоблачения» Библии. Откровение Божие не нуждается в подпорках. «Толковая Библия» Лопухина и «Закон Божий» протоиерея Серафима Слобоцкого в части привлечения некоторых научных данных, современных авторам, выглядят сегодня несостоятельно.

Во втором случае, неизбежно искажение подлинного смысла Писания и смещение центра внимания от сотериологических истин к второстепенным обстоятельствам и предметам. С другой стороны, мир как творение непознаваемого Бога не может быть понят рациональными методами в своей сущности. Поэтому многие учёные отмечали тот факт, что научно-технический прогресс не увеличил целостных знаний о мире, а, напротив, лишь отдалил человека от понимания природы, дробя предметы изучения в своих исследованиях бесконечное число раз.

Для того, чтобы более полно понять сущность падения первых людей, стоит сказать несколько слов и сотворении и назначении человека.

Бог как Совершенное Существо творит мир из ничего совершенным. Вначале появляется невидимый ангельский мир. Ангелы - бесплотные духи, наделённые волей, разумом и свободой, имеющие свою иерархию. Именно в среде ангелов рождается зло. Верховный Ангел, Денница возымел гордую мысль и таким образом пал, увлекши за собой часть Ангелов. «Кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил» (1 Иоан.3:8). По мысли преп. Максима Исповедника, падение Денницы было уже после сотворения человека и было основано на зависти (которая есть, впрочем, исчадие гордости). «Завистью диавола вошла в мир смерть» (Прем. 2: 24). С этого времени зло появилось в мире. Само зло не имеет самостоятельной сущности, своего бытия. Зло - это отсутствие добра, как тьма отсутствие света.

Как Благой Бог-Любовь мог допустить появление зла вначале и его повторение во все времена? Ответ здесь кроется в свободе, которой Творец наделил своих разумных существ. Свобода - высочайший дар, которая отделяет непреодолимой пропастью ангелов и людей от животного мира, детерминированного инстинктами.

О появлении Адама и Евы книга Бытие сообщает следующее: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт.2:7). То есть, с одной стороны в нас есть нечто, сродное всему живому («прах земной»), с другой - то, что роднит нас с Самим Творцом («дыхание жизни»). Однако мы не видим в первых людях противопоставления плоти и духа, свойственного для античной философии. Человек был создан как гармоничное существо, в котором дух, душа и тело, ум, чувства и воля были подобны отдельным звукам, сложенным в прекрасную мелодию.

Человека Бог творит по Своему образу и подобию. Образ Божий в человеке нельзя определить в полной мере в его сущности, поскольку это образ непостижимого Божества. Однако можно выделить некоторые его свойства: свобода, разум, бессмертие. Подобие же есть некоторый вектор, цель заданная каждому человеку и человечеству в целом. Достижение богоподобия через уподобление Богу в Его свойствах, другими словами, обожение - есть цель человеческой жизни. «Выражение: по образу - указывает на способность ума и свободы; тогда как выражение: по подобию - означает уподобление Богу в добродетели, насколько оно возможно для человека», - пишет преподобный Иоанн Дамаксин в «Точном изложении православной веры» .

Таким образом, человек был создан с потенцией развития, перспектива которого бесконечна, как Бесконечно совершенен Отец Небесный (ср. Мф.5:48). Рай не был чем-то статичным, но имел в себе постоянное восхождение от славы к славе.

Крайне важен ещё один факт для уяснения дальнейших последствий грехопадения: Бог создаёт человеческую природу как единую. «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт.1:27). «Бог есть одновременно одна Природа и три Ипостаси; человек есть одновременно одна природа и множество ипостасей; Бог единосущен и триипостасен; человек единосущен и многоипостасен» .

В насажденном на Востоке Раю первым людям было позволено вкушать плоды всех деревьев, кроме одного: «От дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт.2:17). Смысл установленной Творцом заповеди усматривают в том, что без неё невозможно было развитие и совершенство. «Древо познания должно было служить некоторым испытанием и искушением для человека и упражнением его послушания и непослушания» .

И вот диавол, приняв облик змея, соблазняет первых людей, внушая им сомнение в Боге, обещая благо («вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт.3:5)) вне Источника всех благ. Ведь, по сути, Господь сотворил человека, чтобы он стал богом по благодати, разделив с Ним радость бытия. Архимандрит Георгий (Капсанис) так говорит об этом: «Адам и Ева были обмануты диаволом и захотели стать богами - только не с Божия содействия, не через послушание с любовью, а опираясь на свои силы и волю, эгоистично и автономно. Иными словами, в основе падения лежала самость. Соглашаясь с самодостаточностью, прародители отделили себя от Бога и, вместо обожения, обрели противное ему: духовную смерть» .

«Начало гордости - удаление человека от Господа и отступление сердца его от Творца его; ибо начало греха - гордость» (Сир. 10, 14-15). Ева и Адам принимают греховный помысел и вкушают запретный плод. «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги» (Быт.3:7). Блаженство первых людей состояло в общении с Богом, утратив которое через грех, они лишились живительной божественной благодати. Помрачённый грехом рассудок вынуждал Адама и Еву прятаться от Всеведующего и Вездесущего Господа в кустах. Бог взывал к покаянию, желая через него вернуть первых людей к прежнему состоянию. Однако самооправдание не позволило им покаяться: Адам винил жену («которую Ты мне дал» (Быт. 3:12)), а Ева змия. Вот здесь и происходит катастрофа вселенского масштаба, полное отступление, окончательный разрыв связи с Творцом. Собственно в этом и заключалось падение первых людей, всё остальное можно считать лишь следствием потери благодатной нити общения с Богом.

После пустых попыток прародителей оправдать себя, Бог изрекает проклятия, начиная с диавола. «Ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей» (Быт. 3:14), - во все последующие времена тёмные духи стали жить человеческими страстями и пороками, как бы питаясь ими. Еве, а в её лице и всему женскому роду, Бог предсказывает скорби, связанные с деторождением, и зависимость от мужа, а Адаму тяготы существования на земле и смерть. Последствия грехопадения распространяются не только на человечество, но и на весь космос. «Проклята земля за тебя» (Быт.3:17). Появились стихийные бедствия, природные катаклизмы, животный мир стал враждебным по отношению к людям.

Изгоняя Адама и Еву из Рая, Бог облекает их в кожаные ризы, которые означают грубость, чувственность плоти. Как сказано выше, люди были сотворены в теле, однако это тело было бесстрастным и бессмертным. О его свойствах мы можем судить по воскресшему Спасителю, Который проходил через закрытые двери и, в тоже время, вкушал рыбу и мёд.

Грехопадение нарушило всю гармонию в человеке, плоть стала довлеть над духом, болеть и умирать, помрачился рассудок, воля ослабела и стала легко склоняться ко греху, чувства извратились. «Умертвилась душа Адама, - говорит святой Григорий Палама, - преслушанием разлучившись от Бога: ибо телом он прожил после того (после падения своего) до девятисот тридцати лет. Но смерть, постигшая, по причине преслушания, душу, не только соделывает непотребною душу и наводит проклятие на человека, но и самое тело, подвергнув его многим немощам, многим недугам и тлению, наконец, предает смерти» . Через грех человек потерял богоподобие, однако сохранил в себе образ Божий. Каждый рождённый младенец уже содержит в себе наследственную повреждённость природы, семя греха. С ростом ребёнка и семя начинает возрастать, порождая кустистое древо человеческих страстей. В основе всего этого древа лежит самость, себялюбие, которое даёт три ствола: сластолюбие как склонность к чувственным удовольствиям, сребролюбие, или своекорыстие как пристрастие к тленному и славолюбие как поиск славы земной, человеческой, тщетное. От этих трёх стволов произрастает множество ветвей-грехов. По своей сути все страсти есть извращённые добродетели. Диавол не может творить ничего нового, а только портить, извращать. «Страстями называются свойства человеческие в их болезненном состоянии, произведенном падением. Так способность питаться превращается в наклонность к объедению и лакомству; сила желания - в прихоти и похоти; сила гнева или душевная энергия - в вспыльчивость, ярость, злобу, ненависть; свойство скорбеть и печалится - в малодушие, уныние и отчаяние; естественное свойство презирать унижающий естество грех - в презрение к ближним, в гордость и прочее», - говорит авва Исаия .

Смерть для людей стала выступать, с одной стороны, трагедией, противоестественным состоянием для человека, с другой стороны, уздой, сдерживающей зло. «И сказал Господь Бог… теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно» (Быт.3:22). Бог в Ветхом Завете, чтобы остановить нечестие человеческого рода, сокращал продолжительность жизни. Так что пророк Давид восклицает: «Дней лет наших - семьдесят лет, а при большей крепости - восемьдесят лет; и самая лучшая пора их - труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим» (Пс.89:10). Память о смерти святые Отцы называют важным деланием в деле спасения. Можно сказать, что последствия грехопадения благой Промысл Божий обращает на пользу человеку. Как пишет священник Олег Давыденков, «Бог создает для согрешившего человека условия бытия, наиболее соответствующие его духовно-нравственному состоянию, условия, полагающие предел развитию зла в падшем человеческом естестве» .

Бог изгоняет людей из Рая, Херувим с огненным мечом преграждает им дорогу обратно. Однако если учесть, что Эдем находился на земле, выступает несколько иная картина: люди остаются всё там же на земле, но это уже не Рай. То есть, употребив свою свободу во зло, человек как бы изгоняет Творца от себя и остаётся один. Бог, который не хочет смерти грешника (ср. Иез.33:11), дал обетование, что семя жены сотрёт главу змия.

После грехопадения повреждённой оказалась вся человеческая природа. Причина этого, как было сказано, в единстве природы людей. Каждый личный грех отдельного человека, как и его духовная победа, отражаются на его окружении, умерших родственниках и потомках. Однако это не означает, что человек виноват в грехах своих предков, как считают некоторые (например, призывая приносить покаяние за грех цареубийства), речь идёт именно о последствиях, а не о вменяемости чужого зла или добра. Поэтому в мире существуют страдания невинных, касалось бы непричастных к столь древним событиям. Все последующие за Адамом поколения несут на себе последствия его отступления. «Как одним человеком грех вошёл в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нём все согрешили» (Рим.5:12).

Православное богословие выделяет два аспекта в первородном грехе: сам грех непослушания прародителей и состояние, порождённое этим грехом. Проявления этого состояния во всех потомках Адама, согласно преподобному Максиму Исповеднику - это страстность, тленность и смертность . В нравственном отношении через первородный грех наследует склонность к греху. «Своим грехом прародители ввели дьявола в свою жизнь и дали ему место в богозданном и богообразном естестве. Таким образом, грех стал творческим началом в их естестве, противоестественным и богоборческим, злолюбивым и дьяволопентричным» , - пишет преподобный Иустин (Попович).

Часто, особенно среди молодёжи, можно услышать высказывание «что естественно, то не безобразно». Оно призывает людей жить, как им захочется, по стихиям своего падшего, противоестественного состояния. Это состояние подобно состоянию животных, а часто, и превосходит его в своей низости. Такое мировоззрение основывается именно на игнорировании факта грехопадения. Ведь естественным состоянием для человека можно считать лишь состояние Адама до падения.

Без правильного представления о грехопадении, его последствиях, первородном грехе невозможен правильный взгляд на природу человека, невозможно и правильное усвоение учения Церкви о Домостроительстве спасения. Ложный взгляд на последствия грехопадения приводит к искажению церковного вероучения и, как следствие, к искажению религиозной практики. Примером может служить католическое и протестантское понимание первородного греха. Первое сводит первородный грех лишь к потере благодати, не затронувшей самой природы. Протестантское богословие, напротив, что прародительский «грех уничтожил в нем созданное Богом естество и вместо образа Божия вложил в него образ дьявола» .

Православное учение о грехопадении, утверждено не человеческим умом, но соборным разумом Церкви, Духом Святым, основываясь на Божественном Откровении, Священном Писании и Предании. Оно даёт чёткие ориентиры для той борьбы с грехом, миром, диаволом и плотью, которую призван подъять христианин для усвоения спасительной благодати Божией, принесённой на землю Спасителем и пребывающей в Церкви.

Не секрет, что с психологической точки зрения мы все – очень разные. Одному дается математика, другому – литература, один как рыба в воде плавает в мире философских абстракций, другой твердо стоит на почве реальных вещей и фактов. Существует множество психологических типологий. Одна из них основана на отношении к Сущему – к Богу . Рассмотрим сначала частичные типы , которые выделяет данная типология.

Относящиеся к созерцательно-проникновенному типу имеют опыт непосредственной встречи с бытием Бога. Кажется, что люди этого типа находятся в мирском бездействии – возникает иллюзия не-деяния, внешнего отсутствия работы. Однако на самом деле представитель этого типа преисполнен глубокого внутреннего делания, погружен в глубины миротворения, в результате чего получает откровение.

Те, кого можно определить как символико-трансформационный тип, идут к Сущему опосредствованным путем: несут служение Господу через информацию (цифру, букву, число, слово) и знаковую трансформацию – переход, значение, символ, превращение.

Люди структурно-организационного типа также идут к Сущему опосредствованным путем, но их служение совершается через вещество (мир вещей), структуру, организацию, личностную и деятельную упорядоченность.

И наконец, четвертый частичный тип – энергийно-образовательный . Относящиеся к этому типу проходят служение через потоки, концентрацию, образы, взлеты, прорывы и пр.

В процессе осмысления памятников восточно-христианской богословской традиции, русской православной культуры (святоотеческих трудов, житий святых, биографий подвижников последнего времени и пр.) были выявлены и целостные типы онтологического отношения личности (соединительно-собирательный/комплексный и изначально целостный):

Человек соединительно-собирательного типа избирает опосредствованно-непосредственный путь к Сущему, который осуществляется в соответствии с Его замыслом (и своим), обстоятельствами, ситуацией и пр. Этот тип служения совершается через возможности и своеобразие всех четырех или нескольких из вышеупомянутых частичных типов, включая соответствующие им форму, содержание, структуру, знак, символ, образ, вещество, информацию, энергию.

Изначально-целостный тип определяет тех, чей путь к Сущему непосредственный, не разделенный на отдельные атрибуты, признаки и определения, в изначальной полноте отвержения себя «во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа» – целостности . Этот тип предполагает целостность служения «в Церкви – вселенском теле Христа» как жизнь, исполненную любви, обо жения, спасения .

Частичные типы являются обломками некоего прототипа – изначально целостного типа. По нашему убеждению, его следует искать в первочеловеке – Адаме. Основным онтологическим основанием определения Адама как изначально целостного типа является его творение по образу и подобию Божию, о котором говорит Библия: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями], и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле» (Быт. 1: 26).

Проанализируем понятия «образ» и «подобие».

В отличие от отца Александра Меня , мы полагаем, что понятия «образ » (евр. Целем) и «подобие » (евр. Демут) не являются синонимами. В древнееврейском тексте «целем»–образ означает нечто постоянное, онтологическую константу, в то время как «демут»–подобие является величиной переменной.

С другой стороны, «целем» имеет значение «облик, внешний вид», а «демут» – «замысел, идея, чертеж».

Соответственно, если образ–«целем» можно интерпретировать как богодарованную данность, то «подобие» можно интерпретировать как заданность, замысел Бога о человеке. Эти же значения еще более углубляются в переводных греческих терминах: eikon (образ) и omoioma (подобие), где eikon обозначает «образ» (зачастую – естественный образ), а omoioma – нечто сходное не только внешне, но и внутренне, не только феноменологически, но и энергийно. Отметим, что понятие eikon апеллирует к целостности, целокупности, а omoioma – к бытийственной полноте.

В экзегезе отцов Церкви эти смыслы углубляются. В трактате «Об устроении человека» «образ» (eikon) рассматривается как нечто данное человеку от природы, а «подобие» (omoioma) как тот высший идеал, или предел (telos), к которому человек должен стремиться .

Итак, согласно святому Максиму Исповеднику, в Адаме присутствует совокупность энергий логоса, следовательно, он являлся некоей энергийной целостностью.

И следовательно, можно полагать, что он сочетал в себе все четыре онтологических типа. Подтверждение этой мысли мы встречаем и у других отцов Церкви. Святитель Григорий Нисский именует Адама всечеловеком. По выражению блаженного Августина, Адам есть «весь род человеческий» («totus genus humanorum»), и не только в силу того, что он – предок человечества, но и потому, что он представляет изначально целостный тип как носитель образа Божия, еще не поврежденного грехопадением.

Эта мысль отцов о всечеловечности Адама подтверждается библейским текстом. Из него мы видим, что Адам является носителем свойств самых разных типов.

Во-первых, необходимо отметить, что само повеление «владычествовать» связано с задачами управления и, следовательно, со структурно-организационным типом. Проявление структурно-организационного типа видно также в образе Адама – возделывателя райского сада: «И взял Господь Бог человека, [которого создал], и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его» (Быт. 2: 15).

Адам является также носителем энергийно-образовательного типа, поскольку он дает имена зверям: «Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел [их] к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым…» (Быт. 2: 19–20).

Согласно древневосточной мысли, дарование имени означало, прежде всего, властвование над кем-либо. Однако наречение имени подразумевает знание сущности именуемого и в некотором смысле соприкосновение с ней, а следовательно, мы вправе говорить здесь о синергийной деятельности, которая присуща энергийно-образовательному типу.

Естественно, Адам относился и к созерцательно-проникновенному типу, поскольку внимал Божественным повелениям и созерцал Божественные тайны.

Но он еще имеет черты символико-трансформационного типа. Подтверждение этому – притча, которую Адам изрек после сотворения Евы:

«И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа [своего]» (Быт. 2: 23).

Мы немногое поймем здесь, если не вспомним, что по-шумерски слово «ти» означает одновременно и «кость», и «жизнь», а в еврейском слова «муж» и «жена» происходят от одного корня: «муж» – «иш», жена – «иша».

Адам произносит эту притчу, символически обозначая связь мужа и жены, причастность жены к дару жизни, а также их онтологическое единство и, следовательно, причастность Евы к изначальной целостности.

Разнообразие типов, объединенных во Адаме, отцы Церкви представляли в образе его трех служений – царского, священнического и пророческого (святитель Григорий Богослов). Как царь, Адам был должен вести творение к совершенству. Как пророк – познавать волю Божию и общаться с Богом. Как священник – освящать творение и всего себя приносить в жертву Богу. Применительно к нашей классификации можно добавить, что царское служение в первом приближении соответствует структурно-организационному типу, священническое и пророческое служения (каждое по-своему) энергийно-образовательному и созерцательно-проникновенному. Призвание священника также подразумевает причастность к символико-трансформационному пути. Следовательно, и по линии библейского текста, и по линии святоотеческой экзегезы мы приходим к пониманию Адама как изначально-целостного типа.

Но вот происходит грехопадение. В его космической катастрофе разрушается изначальная целостность человека, в том числе и его онтопсихологический тип.

Потомки человека изначально-целостного типа по большей части становятся носителям типов атрибутивных, в чем-то онтологически ущербных.

Вот библейский рассказ, показывающий утрату целостности вначале Евой, а затем Адамом:

«Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло. И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел» (Быт. 3: 1–6).

Змей совершает свою разрушительную работу по всем правилам провокации и скрытого управления. Вначале он вовлекает Еву в диалог явно преувеличенным обвинением в адрес Бога, самой формой вопроса: «подлинно ли?» – оговариваясь, что это якобы невероятный слух, который надо проверить. Затем, втянув ее в поток разговора, он, успокоив Еву позитивной информацией («не умрете»), умело вливает ей в уши клевету, представив Бога жадным завистником («знает Господь Бог»), и завершает свою речь победным аккордом: «и будете как боги», – проведя последнюю и самую важную часть беседы в ключе триады «позитив-негатив-позитив» (гегелевский тезис-антитезис-синтез). Змей умело воздействует на все структуры человеческой личности: на стремление к знанию, жажду справедливости, инстинкт безопасности.

Утеря целостности начинается, когда жена вступает в диалог с искусителем: вместо того чтобы сразу пресечь его, она увлекается ходом дискуссии, переживает искушение инструментальности, иллюзию того, что доступными ей средствами она может привести к истине заблуждающегося (как ей кажется) змея. Таким образом, в человеке появляются ростки греха тщеславия.

Следующий важный этап разрушения личности – энергийно-резонансное переживание Евой навета змея на Бога – обвинения в Его якобы завистливости, а затем – кардинальное искушение для энергийно-резонансного типа: «И будете как боги, познающие добро и зло». Таким образом, в человеке появляется чувство ревности и его обратная сторона – грех зависти.

После разрушения инструментальной и энергийно-резонансной стороны единого типа происходит соскальзывание в нижний уровень созерцательно-недеятельностного типа – в тип гедонический: «И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание». Здесь уже выстраивается искаженная материалистическая иерархия бытия: вначале идет грубый материальный гедонизм – ощущение приятного вкуса, затем более утонченный гедонизм эстетический: «и приятно для очей», – и уже затем, на заднем плане, интеллектуалистская жажда знаний.

Каков психологический механизм падения Адама, не сказано – вероятно, в силу онтологического единства первых людей это происходило с Адамом, как и с Евой, – более-менее схожим образом. Относительно Адама следует отметить единственную деталь: не он сам берет плод, как должно было быть, но получает от жены, в некотором смысле подчиняясь ей и становясь зависимым от нее. Следовательно, в Адаме поражается структурно-организационное начало и торжествует гедонистический тип – то есть из царя он превращается в раба.

Мотив рабства еще более подчеркивается следующей деталью: «И открылись у них очи, и увидели они, что наги». Нагота на Древнем Востоке была символом рабства, беззащитности, плена и унижения. В человеке рождается чувство стыда, которое, однако, переживается им не столько как вина, сколько как дискомфорт. Это не случайно, поскольку данная реакция типична для представителей гедонистического типа. Именно поэтому Адам и Ева бегут и прячутся от Бога: «И скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая. И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: [Адам,] где ты? Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся. И сказал [Бог]: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть? Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел. И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела» (Быт. 3: 8–13).

Адам, находящийся в рамках гедонистического типа, испытывает страх, дискомфорт и всячески уходит от ответственности, воспринимаемой им как стресс. Сами его действия – бегство от Бога, а затем наглый и агрессивный ответ – являются попытками снятия стресса , уйти от вины и обличения в ней.

Бог проявляет по отношению к Адаму удивительную отеческую заботу и понимание, задавая вопрос: «Кто сказал тебе, что ты наг? Не ел ли ты от древа?..» Столь чуткий вопрос, напоминающий вопрос любящего родителя провинившемуся ребенку или духовника исповедующемуся, естественно, подсказывает положительный ответ, возможность раскаяния и, следовательно, очищения от греха и возможного восстановления человека. В этом вопросе Бог обращается к энергийно-образовательной стороне.

Но Адам отталкивает протянутую руку, предпочитая оставаться в агрессивно-стрессовом состоянии. Более того, ответственность и наказание он пытается переложить на другого – на свою жену, а в конечном счете – на Бога: «Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от древа».

Точно так же герой романа Дж. Оруэлла «1984» пытался «откупиться» от пыток своей возлюбленной, крича: «Сделайте это с ней».

Но если вчитаться в библейский текст, то мы увидим, что Адам, выстраивая «инструментальную» цепочку даяния» (Бог, Ева, Адам) в духе незамысловатого софизма, в конечном счете обвиняет Бога в том, что Он дал ему плод с древа познания добра. Адам не случайно забывает про змея: с его точки зрения, если Бог сотворил змея и Еву, то должен нести ответственность за все, что произошло с их участием; а он, Адам, – вне вины как таковой. Такое отношение характерно для потребительского сознания, тесно связанного с гедонистическим типом.

Реакция Евы гораздо более трезвая и искренняя, «сущностная», с признанием своей вины, что характерно для представителей энергийно-образовательного типа: «Змей прельстил меня, и я ела». Именно поэтому не Адаму, а ей дается надежда на то, что ее семя или потомство (а не Адама) сокрушит главу змия. Что касается Адама, то, во-первых, констатируется распад его личности, его изначальной целостности: «Прах ты, и в прах возвратишься».

А во-вторых, Бог, посылая страдания и скорби, предельно ограничивает возможности для развития и укоренения гедонистического типа – и в то же время, повелевая трудиться в поте лица, полагает возможность развития в Адаме типа инструментального или структурно-организационного: «За то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3: 17–19).

Так воспитывается инструментально-аскетическое начало в человеке, а с другой стороны, «кожаные одежды» – грубость телесных чувств – ограничивают для него сторону жизни, связанную с созерцательно-проникновенным и отчасти с энергийно-образовательным. «Кожаные ризы», по мнению отцов Церкви, даются для того, чтобы человек не впал в нездоровую мистику и общение с демонским миром.

В то же время для человека еще сохраняется возможность общения с Богом и грядущего восстановления, которое совершится в Богочеловеке Христе, новом Адаме, по Его человечеству, – ибо Он являет Собой изначально-целостный тип.

Когда первые люди согрешили, им стало стыдно и страшно, как это и бывает со всеми, кто дурно поступает. Они тотчас же заметили, что они наги. Чтобы прикрыть свою наготу, они сшили себе из листьев смоковницы одежду, в виде широких поясов. Вместо того, чтобы получить совершенство, равное Божиему, как они того хотели, получилось наоборот, разум их помрачился, совать их стала мучить, и они лишились душевного спокойствия.

Все это произошло потому, что они познали добро и зло против воли Божией, то есть через грех .

Грех настолько изменил людей, что, когда они услышали голос Бога в раю, то в страхе и стыде спрятались между деревьями, уже сразу забыв, что от вездесущего и всеведущего Бога нигде и ничего скрыть нельзя. Так всякий грех удаляет людей от Бога.

Но Бог, по милосердию Своему, стал призывать их к покаянию , то есть чтобы люди поняли свой грех, признались в нем перед Господом и попросили прощения.

Господь спросил: "Адам, где ты?"

Бог снова спросил: "Кто сказал тебе, что ты наг? Не ел ли ты плодов с дерева, от которого я запретил тебе есть?"

Но Адам сказал: "жена, которую Ты мне дал, она дала мне плод и я его ел". Так Адам стал сваливать вину на Еву и даже на самого Бога, давшего ему жену.

И сказал Господь Еве: "Что это ты сделала?"

Но и Ева вместо раскаяния ответила: "змий соблазнил меня, и я ела".

Тогда Господь возвестил последствия совершенного ими греха.

Еве Бог сказал: "В болезнях будешь рождать детей и должна повиноваться мужу ".

Адаму сказал: "За твой грех земля не будет плодотворна, как прежде. Терние и волчцы произрастит она тебе. В поте лица твоего будешь есть хлеб ", то есть будешь добывать пропитание тяжелым трудом, "пока не возвратишься в землю, из которой ты взят ", то есть пока не умрешь. "Ибо прах ты и в прах возвратишься ".

Изгнание из рая

А диаволу, который скрывался в змее, главному виновнику человеческого греха, сказал: "проклят ты за то, что ты сделал это "... И сказал, что между ним и людьми будет борьба, в которой люди останутся победителями, а именно: "Семя жены сотрет тебе главу, а ты будешь жалить его в пяту ", то есть от жены произойдет Потомок - Спаситель мира , Который родится от девы, победит диавола и спасет людей, но для этого Сам должен будет пострадать.

Это обетование или обещание Божие о пришествии Спасителя, люди приняли с верою и радостью, потому что оно давало им великое утешение. А чтобы люди не забыли этого обещания Божия, Бог научил людей приносить жертвы . Для этого Он повелел закалывать тельца, ягненка или козла и сжигать их с молитвою о прощении грехов и с верою в будущего Спасителя. Такая жертва была предизображением или прообразом Спасителя, Который должен был пострадать и пролить Свою кровь за наши грехи, т. е. Своею пречистою кровью омыть души наши от греха и сделать их чистыми, святыми, снова достойными рая.

Тут же, в раю и была принесена первая жертва за грех людей. И сделал Бог Адаму и Еве одежды из кожи животных и одел их.

Но так как люди стали грешными, то не могли уже больше жить в раю, и Господь изгнал их из рая. И поставил Господь при входе в рай ангела-херувима с огненным мечем, чтобы охранять путь к древу жизни. Первородный грех Адама и Евы со всеми его последствиями, путем естественного рождения, перешел на все их потомство, то есть на все человечество, - на всех нас. Вот почему мы рождаемся уже грешными и подлежим всем последствиям греха: скорбям, болезням и смерти.

Итак, последствия грехопадения оказались громадными и тяжкими. Люди лишились райской блаженной жизни. Мир, помраченный грехом, изменился: земля с тех пор стала с трудом давать урожай, на полях, вместе с добрыми плодами, стали расти сорные травы; животные стали бояться человека, стали дикими и хищными. Появились болезни, страдания и смерть. Но, самое главное, люди, через свою греховность утеряли ближайшее и непосредственное общение с Богом, Он уже не являлся им видимым образом, как в раю, то есть молитва людей стала несовершенной.

Жертвоприношение было прообразом крестной жертвы Спасителя

ПРИМЧАНИЕ: см. Библию в кн. "Бытие": гл. 3 , 7-24.

Беседа о грехопадении

Когда Бог сотворил первых людей, то увидел, что "добро зело есть " т. е. человек любовью своею устремлен к Богу, что в созданном человеке нет никаких противоречий. Человек представляет собою полное единство духа, души итела , - одно гармоническое целое, именно, дух человека устремлен к Богу, душа соединена или свободно подчинена духу, а тело - душе; единство цели, стремления и воли. Человек был свят, обожествлен.

Воля Божия, именно, состоит в том, чтобы человек свободно, т. е. с любовью стремился к Богу, - источнику вечной жизни и блаженства, - и тем самым неизменно пребывал в общении с Богом, в блаженстве вечной жизни. Таковы были Адам и Ева. Потому то у них и был просветленный разум и "знал Адам каждую тварь по имени ", значит ему были открыты физические законы мироздания и животного мира, которые мы теперь отчасти постигаем и постигнем в будущем. Но грехопадением своим люди нарушили в себе гармонию,- единство духа, души и тела , - расстроили свое естество. Не стало единства цели, стремления и воли.

Напрасно некоторые желают видеть смысл грехопадения иносказательно, т. е. что грехопадение состояло в физической любви между Адамом и Евой, забывая о том, что Сам Господь им заповедал: "плодитесь и размножайтесь..." Моисей ясно повествует, что "Ева согрешила прежде одна, а не вместе с мужем", - говорит Митрополит Филарет. "Как же мог написать сие Моисей, если бы он написал иносказание, которое здесь найти желают".

Суть грехопадения состояла в том, что прародители, поддавшись искушению, перестали взирать на запрещенный плод, как на предмет заповеди Божией, а стали рассматривать его в предполагаемом отношении к себе, - к своей чувственности и своему сердцу, своему разумению (Ккл. 7 , 29), с уклонением от единства истины Божией в многочисленность собственных помыслов, собственных желаний не сосредоточенных в воле Божией , т. е. с уклонением в похоть . Похоть же, зачав грех, рождает действительный грех (Иак. 1 , 14-15). Ева, искушаемая диаволом, увидела в запрещенном древе не то, что оно есть, но то, чего она сама желает , по известным видам похоти (1 Иоан. 2 , 16; Быт. 3 , 6). Какие же похоти открылись в душе Евы перед вкушением запрещенного плода? "И увидела жена, что дерево хорошо для пищи ", т. е. она предположила некоторый особенный, необыкновенно приятный вкус в плоде запрещенном, - это похоть плоти . "И что оно приятно для глаз ", т. е. жене показался более всех красивым плод запрещенный, - это похоть очес , или страсть к наслаждению. "И вожделенно, потому что дает знание ", т. е. жене захотелось изведать того высшего и божественного знания, которое сулил ей искуситель, - это гордость житейская .

Первый грех рождается в чувственности - стремлением к приятным ощущениям, - к роскоши, в сердце , желанием наслаждаться без рассуждения, в разуме - мечтанием кичливого многоведения, и следственно, проницает все силы естества человеческого.

Расстройство естества человеческого и заключается в том, что грех отклонил или оторвал душу от духа, и душа, вследствие этого, стала иметь влечение к телу, к плоти и опираться на него, а тело, потерявшее эту возвышающую силу души и как само созданное из "хаоса", стало иметь влечение к чувственности, к "хаосу", к смерти. Потому и результат греха есть болезни, разрушение и смерть. Ум человеческий помрачился, воля ослабела, чувство исказилось, возникли противоречия, и душа человека потеряла целеустремленность к Богу.

Таким образом, преступивши за предел, положенный заповедью Божией, человек уклонил свою душу от Бога , истинного всеобщего сосредоточия и полноты, образовал для нее ложное средоточие в ее самости , заключил ее во тьме чувственности, в грубости вещества . Ум, воля и деятельность человека отвратились, уклонились, ниспали от Бога к твари, от небесного к земному, от невидимого к видимому (Быт. 3 , 6). Обманутый прельщением искусителя человек добровольно "приложился к скотам несмысленным и уподобился им" (Пс. 48 , 13).

Расстройство человеческого естества первородным грехом, оторванность души от духа в человеке, которая и теперь имеет влечение к чувственности, к похоти, ясно выражены в словах Ап. Павла: "Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех " (Римл. 7 , 19-20). Человек постоянно имеет в себе "угрызения совести", сознавая свою греховность, преступность. Другими словами: поврежденного и расстроенного грехом естества своего человеку собственными силами, без вмешательства или помощи Божией, восстановить невозможно . Поэтому потребовалось снисхождение или пришествие Самого Бога на землю, - воплощение Сына Божия (принятие на Себя плоти), - для воссоздания падшего и растленного естества человеческого, для спасения человека от гибели и вечной смерти.

Почему Господь Бог допустил грехопадение первых людей. А если допустил, то почему Господь просто ("механически") не возвратил их после грехопадения в прежнее состояние райской жизни?

Всемогущий Бог, несомненно, мог бы не допустить падения первых людей, но Он не захотел подавлять их свободы , потому что не Ему же было уродовать в людях Свой собственный образ . Образ же и подобие Божие в первую очередь выражается в свободе воли человека .

Хорошо разъясняет этот вопрос проф. Несмелов: "Ввиду того, что невозможность механического спасения Богом людей для многих представляется весьма неясной и даже совсем непонятной, мы считаем не лишним сделать более подробное объяснение этой невозможности. Спасти первых людей путем сохранения для них тех условий жизни, в которых они находились до своего падения, было невозможно потому, что погибель их заключалась не в том, что они оказались смертными, а в том, что они оказались преступными. Значит, пока они сознавали свое преступление, для них безусловно был невозможен рай именно в силу сознания ими своей преступности. А если бы случилось так, что они забыли бы о своем преступлении, то этим самым они бы только подтвердили свою греховность, и стало быть - для них опять таки был бы невозможен рай в силу их нравственной неспособности приблизиться к тому состоянию, которым выражалась их первобытная жизнь в раю. Следовательно, возвратить себе потерянный рай первые люди безусловно не могли - не потому, что этого Бог не хотел, а потому, что этого не допускало и не могло допустить их собственное нравственное состояние.

Но дети Адама и Евы не были повинны в их преступлении и не могли сознать себя преступными только на том основании, что их родители были преступники. Поэтому несомненно, что, одинаково сильный создать человека и возрастить младенца, Бог мог бы изъять детей Адама из состояния греховности и поставить их в нормальные условия нравственного развития. Но для этого, разумеется, необходимо:

а) согласие Бога на погибель первых людей,

б) согласие первых людей уступить Богу свои права на детей и навсегда отказаться от надежды спасения и

в) согласие детей оставить своих родителей в состоянии погибели.

Если мы допустим, что первые два из этих условий могут как-нибудь считаться хотя бы только возможными, то осуществить третье необходимое условие все таки никаким путем невозможно. Ведь, если бы дети Адама и Евы на самом деле порешили, что пусть, мол, их отец и мать погибают за сделанное ими преступление, то этим самым они, очевидно, показали бы только, что они совершенно недостойны рая, и стало быть - они несомненно потеряли бы его".

Можно было уничтожить согрешивших людей и создать новых, но новосозданные люди, имея свободную волю, разве не стали бы грешить? Но Бог не захотел допустить, чтобы созданный им человек действительно был создан напрасно и, хотя бы в отдаленном потомке своем, не победил бы того зла, которому он позволит восторжествовать над собою. Ибо Всеведущий Бог ничего не делает напрасно. Господь Бог Своею превечною мыслью объял весь план миротворения; и в Его превечный план входило и воплощение Его Единородного Сына для спасения падшего человечества.

Именно, необходимо было воссоздать падшее человечество состраданием , любовью , чтобы не нарушить свободную волю человека; но чтобы человек сам по своей воле захотел возвратиться к Богу, а не по принуждению или по необходимости , ибо в этом случае люди не могли бы стать достойными чадами Божиими. А по превечной мысли Бога люди должны соделаться подобными Ему Самому причастниками вечной блаженной жизни с Ним.

Так премудр и благ Всемогущий Господь Бог, не возгнушавшийся сойти на грешную землю, принять на Себя нашу поврежденную грехом плоть , лишь бы спасти нас и возвратить к райскому блаженству вечной жизни.