Из рассказа очевидца событий писателя Клары Скопиной " Я записала четыре рассказа тех самых людей, которые бежали через поле к пятому, — помните? Один из рассказов принадлежал совхозному шоферу Владимиру Сурину, демобилизованному старшему сержанту. Трудно сказать почему, но он сразу показался мне необыкновенно важным. Совершенной бесхитростностью, может быть? Правдой того времени?

«День был просто как по заказу для праздника! Настроение — отличное! Около одиннадцати мы с отцом и матерью сели за стол. И вдруг слышим сильный такой звук — как сирена. Что-то случилось? Я выскочил на улицу. Ничего не видно. Только высоко в небе белый дымок. Может, праздничная ракета? Но тут раздался взрыв, поднялся столб пыли над полем. Пока я раздумывал, что к чему, к нашему дому подъехал на машине мой друг Леня Чужакин, к слову сказать, бывший балтийский моряк. В гости к нам спешил. Смотрим: в небе зонтик, под ним раскачивается черная палочка. Парашютист! Там, где он должен опуститься, — поле, лес, речка. Но там же и высоковольтная линия электропередачи проходит! Если на нее угодит? Опасно-то как! Вскочили в машину, мчимся. Подъехали как раз вовремя: приземлился парашютист не очень удачно — упал на спину. Мы кинулись к нему. Мысль была одна — помочь. Тут подбежал еще Петр Ефимович Асабин, бывший фронтовик, человек в нашем селе уважаемый.

На летчике сверху был надет легкий комбинезон защитного цвета, шлем такого типа, как у танкистов (с амортизирующей прокладкой), белая каска. На лице — стеклянный небьющийся щит и кислородная маска. Мы помогли снять перчатки, каску, шлем. Когда освободили его от всего лишнего, смотрим — перед нами симпатичный, здоровый такой парень лет тридцати, молодой, а на висках проседь.

Стали гасить парашют и видим — на нем нерусские буквы. В это время я заметил у летчика пистолет. Сказал подоспевшему к нам Толе Черемисину. Даже увидев оружие, мы еще не могли подумать, что перед нами враг, нарушитель границы! Знаете, как-то дико это было даже представить — праздник ведь! У нас в селе все двери в такой день любому человеку открыты.

Как-то нам всем не по себе стало, но ни слова не сказали. И парашютист молчал. Толя Черемисин снял с него оружие. Взяли мы летчика под руки, потому что он прихрамывал, неловко все-таки приземлился. Вокруг уже толпа собралась, побежали люди со всего села на помощь, когда взрыв услышали.

Когда стали усаживать летчика в машину, я увидел нож в узеньком кармане комбинезона. Сказал Асабину. Тогда Асабин сразу вытащил у него финку Парашютист и виду не подал, что заметил это. Нож был без ножен, с лезвием сантиметров в двадцать пять.

Сели в машину, поехали Летчика посадили рядом с шофером, с другой стороны — Толя Черемисин. Мы с Асабиным — сзади.

Понимаете, слова никто не сказал тревожного, а вот что-то уже почувствовали неладное. Он такой напряженный, ни слова не говорит. Может, в шоке? Ну, тут Толя Черемисин смеется и показывает ему жестом, который каждый поймет: хорошо бы, дескать, сейчас «пропустить»? А он на это не среагировал. Мы переглянулись: не русский, что ли? Но в то же время мы старались ничем не оскорбить парня, никакого сомнения не показать, не дай бог человека зря обидеть.

Парашютист держался уверенно и спокойно. Чувствовалось по всему, что выучка у него добрая. Он так и не произнес ни единого слова, только жестом показал: пить! Мы остановились у первого же дома, и хозяйка вынесла стакан воды.

Когда приехали в нашу совхозную контору, Чужакин побежал звонить в сельсовет. А тут уже подоспели капитан и старший лейтенант из части. Спрашивают летчика по-немецки. Он мотает головой, не понимает. Стали обыскивать. Расстегнули молнии на комбинезоне. В карманах рукава — часы. Из внутреннего кармана штанин вывалились пачки советских денег.

Потом в совхозную контору принесли еще сумку, которая была с ним, но, видимо, упала в другом месте, когда самолет сыпался. В ней — ножовка, плоскогубцы, рыболовная снасть, накомарник, брюки, шапка, носки, разные свертки. Видно, основательно собирался и был готов к любому случаю.

Летчик все делал вид, что не понимает ни слова по-русски, но когда директор совхоза Михаил Наумович Берман сказал ему: «3десь не курят», — он тут же отодвинул от себя пепельницу."

Фрэнсис Гэри Пауэрс (англ. Francis Gary Powers; 17 августа 1929 - 1 августа 1977) - американский летчик, выполнявший разведывательные миссии для ЦРУ. Пилотируемый Пауэрсом самолет-шпион U-2 был сбит во время полета под Свердловском 1 мая 1960 года. Пауэрс выжил, был приговорен советским судом за шпионаж к 10 годам лишения свободы, но позже обменен на советского разведчика Рудольфа Абеля, разоблаченного в США.
Американский летчик-шпион Фрэнсис Гарри Пауэрс, чей самолет-разведчик "Локхид У-2" был сбит советской зенитной ракетой под Свердловском. Россия, Москва.16 ноября 1960

Родился в Дженкинсе, штат Кентукки, в семье шахтера (позднее - сапожника). Окончил колледж Миллиган близ города Джонсон-Сити, штат Теннесси.
С мая 1950 года добровольно поступил на службу в американскую армию, обучался в школе военно-воздушных сил в городе Гринвилл, штат Миссисипи, а затем на военно-воздушной базе в окрестностях города Феникса, штат Аризона. Во время учёбы летал на самолетах Т-6 и Т-33, а также на самолете F-80. После окончания школы служил летчиком на различных военно-воздушных базах США, будучи в звании старшего лейтенанта. Летал на истребителе-бомбардировщике F-84. Он должен был участвовать в Корейской войне, однако перед отправкой на театр военных действий у него возник аппендицит, а после излечения Пауэрс был завербован ЦРУ как опытный лётчик и уже не попал в Корею. В 1956 году в звании капитана покинул военно-воздушные силы и полностью перешел на работу в ЦРУ, где его привлекли к программе самолетов-разведчиков U-2. Как показал Пауэрс на следствии, за выполнение разведывательных заданий ему был установлен ежемесячный оклад в сумме 2500 долларов, тогда как в период службы в военно-воздушных силах США ему выплачивали 700 долларов в месяц.
Фрэнсис Гэри Пауэрс проходит летную подготовку. 1956

После привлечения к сотрудничеству с американской разведкой он был направлен для прохождения специальной подготовки на аэродром, расположенный в пустыне штата Невада. На этом аэродроме, являвшемся одновременно частью атомного полигона, он в течение двух с половиной месяцев изучал высотный самолет Lockheed U-2 и осваивал управление оборудованием, предназначенным для перехвата радиосигналов и сигналов радиолокационных станций. На самолетах этого типа Пауэрс совершал тренировочные полеты на большой высоте и на большие расстояния над Калифорнией, Техасом и северной частью США. После специальной подготовки Пауэрс был направлен на американо-турецкую военную авиационную базу Инджирлык, расположенную вблизи города Аданы. По заданию командования подразделения «10-10» Пауэрс с 1956 года систематически совершал на самолете U-2 разведывательные полеты вдоль границ Советского Союза с Турцией, Ираном и Афганистаном.
1 мая 1960 года Пауэрс выполнял очередной полет над СССР. Целью полета была фотосъемка военных и промышленных объектов Советского Союза и запись сигналов советских радиолокационных станций. Предполагаемый маршрут полета начинался на военно-воздушной базе в Пешаваре, проходил над территорией Афганистана, над территорией СССР с юга на север на высоте 20000 метров по маршруту Аральское море - Свердловск - Киров - Архангельск - Мурманск и завершался на военной авиабазе в Будё, Норвегия.
Фрэнсис Гэри Пауэрс в специальной экипировке для длительных полетов в стратосфере

Пилотируемый Пауэрсом U-2 пересек государственную границу СССР в 5:36 по московскому времени в двадцати километрах юго-восточнее города Кировабада, Таджикской ССР, на высоте 20 км. В 8:53 под Свердловском самолет был сбит ракетами класса «земля-воздух» из ЗРК С-75. Первая выпущенная ракета (вторая и третья не сошли с направляющих) ЗРК С-75 попала в U-2 недалеко от Дегтярска, оторвала у самолета Пауэрса крыло, повредила двигатель и хвостовую часть. Для надежного поражения было выпущено еще несколько зенитных ракет (всего в тот день было выпущено 8 ракет, о чем не упоминалось в официальной советской версии событий). В результате был случайно сбит советский истребитель МиГ-19, который летел ниже, не имея возможности подняться на высоту полета U-2. Пилот советского самолета старший лейтенант Сергей Сафронов погиб и посмертно награждён орденом Красного Знамени.
Останки сбитого самолета

Кроме того, на перехват нарушителя был поднят одиночный Су-9. Этот самолет перегонялся с завода в часть и не нес вооружения, поэтому его пилот Игорь Ментюков получил приказ таранить противника (при этом у него не было шансов спастись - из-за срочности вылета он не надел высотно-компенсационный костюм и не мог безопасно катапультироваться), однако не справился с задачей.
U-2 сбит ракетой С-75 на предельной дальности, при стрельбе по самолету вдогон. Неконтактный подрыв боевой части произошел сзади самолета. В результате хвостовая часть самолета разрушена, но гермокабина с летчиком осталась цела. Самолет стал беспорядочно падать с высоты свыше 20 километров. Пилот не паниковал, дождался высоты 10 тысяч метров и выбрался из машины. Затем на пяти километрах привел в действие парашют, по приземлении был задержан местными жителями в районе деревни Косулино, недалеко от обломков сбитого самолета. По версии, прозвучавшей во время суда над Пауэрсом, он по инструкции должен был воспользоваться катапультируемым креслом, однако не сделал этого, и на высоте около 10 км, в условиях беспорядочного падения машины, покинул самолет самостоятельно.
На месте падения самолета

Как только стало известно об уничтожении самолета, президент США Эйзенхауэр официально заявил, что пилот заблудился, выполняя задание метеорологов, однако советская сторона быстро опровергла эти утверждения, представив всему миру обломки специальной аппаратуры и показания самого пилота.
Советский официальный представитель Андрей Громыко выступает на пресс-конференции по поводу инцидента с У-2

Во время пресс-конференции

Выставка остатков сбитого американского самолета-шпиона "У-2". Центральный парк культуры и отдыха имени Горького. Россия, Москва

Хрущеву демонстрируют обломки от сбитого У-2

Хрущев во время посещения выставки

Военные атташе посольств иностранных государств на выставке остатков американского самолета-шпиона "У-2", сбитого 1 мая 1960 года под Свердловском (ныне Екатеринбург). Центральный парк культуры и отдыха имени Горького. Россия, Москва

Одна из деталей автоматического радиокомпаса

Объективы аэрофотоаппарата, установленного на самолете

Двигатель сбитого американского самолета «Локхид У-2", которым управлял летчик-шпион Фрэнсис Гэри Пауэрс, на выставке в парке имени Горького. Россия, Москва

Деньги и ценности для подкупа, которыми был снабжен Френсис Гэри Пауэрс

Экипировка американского разведчика

19 августа 1960 года Гэри Пауэрс был приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР по статье 2 «Об уголовной ответственности за государственные преступления» к 10 годам лишения свободы, с отбыванием первых трех лет в тюрьме.
На процессе Пауэрса

Пауэрс во время процесса

10 февраля 1962 года в Берлине на мосту Глинике Пауэрса обменяли на советского разведчика Вильяма Фишера (он же Рудольф Абель). Обмен состоялся при посредничестве восточногерманского адвоката Вольфганга Фогеля.
По возвращении в США Пауэрса ожидал холодный прием. Первоначально Пауэрса обвиняли в неисполнении обязанности пилота по приведению в действие взрывного устройства самоликвидации разведывательного АФА, отснятой пленки и секретной аппаратуры, а также в том, что он не совершил самоубийство при помощи особой отравленной иглы, которая ему была выдана сотрудником ЦРУ. Однако военное дознание и расследование сенатского подкомитета по делам вооруженных сил сняли с него все обвинения.
Фрэнсис Гэри Пауэрс держит в руках модель самолета U-2, перед тем как давать показания в сенатском комитете по вооруженным силам 10 февраля 1962 года.

Фрэнсис Гэри Пауэрс свидетельствует перед сенатским комитетом.

Пауэрс продолжил работу в военной авиации, но данных о его дальнейшем сотрудничестве с разведкой нет. В период с 1963 по 1970 Пауэрс работал в фирме Локхид летчиком-испытателем. В 1970 написал в соавторстве книгу «Операция Перелет: воспоминания об инциденте с U-2» (англ. Operation Overflight: A Memoir of the U-2 Incident). Ходят слухи, что это привело к его увольнению из Локхид из-за негативной информации о ЦРУ в книге.
Авиаконструктор К. Джонсон и Г. Пауэрс на фоне U-2

Затем он стал радиокомментатором на радиостанции KGIL, а затем пилотом вертолёта в агентстве радиотелевизионных новостей KNBC в Лос-Анджелесе. 1 августа 1977 года он погиб при катастрофе пилотируемого им вертолёта, возвращаясь со съёмок тушения пожара в окрестностях Санта-Барбары. Вероятной причиной падения стал недостаток топлива. Вместе с Пауэрсом погиб оператор телекомпании Джордж Спирс. Похоронен на Арлингтонском кладбище.
Несмотря на неудачу его знаменитого разведывательного полета, Пауэрс в 2000 году был посмертно награжден за него. (получил Медаль военнопленного, Крест за выдающиеся латные заслуги, Памятную медаль национальной обороны). 12 июня 2012 года начальник штаба американских ВВС генерал Нортон Шварц вручил внуку и внучке Пауэрса «Серебряную Звезду» - третью по значимости военную награду США - за то, что тот «стойко отверг все попытки получить жизненно важную информацию об обороне или быть эксплуатируемым в целях пропаганды»
События вокруг процесса в фотографиях Карла Миданса
Жена американского летчика прибыла в Москву

Члены семьи Пауэрса прибыли в Москву

Члены семьи Пауэрса возле здания американского посольства

Мать Барбары Пауэрс,американский консул Ричард Снайдер, родители летчика, Барбара, жена Пауэрса во время судебного процесса

Супруги Пауэрс, родители американского летчика

Оливер Пауэрс, отец американского пилота, обвиненного в шпионаже в пользу Советов

Оливер Пауэрс разговаривает с другом семьи Солом Карри и неизвестным советским чиновником

Здание суда, где проходил процесс

Фрэнсис Гэри Пауэрс на советском телевидении в день начала судебного процесса

Родители американского пилота отдыхают в гостиничном номере в перерыве шпионского процесса.

Народ возле здания, где проходил суд над американским пилотом

Москвичи на улице во время суда над американским летчиком

Оливер Пауэрс на пресс-конференции обратился к советским властям с просьбой помиловать его сына

Супруги Пауэрс в своем гостиничном номере после пресс-конференции

Американский высотный самолёт-разведчик.

Практический потолок 20 км

Максимальная скорость (км/ч) 850

Дальность полета 3 500 км (1955 г.) 9 600 км (1995 г)

Разведчик U-2 считался неуязвимым до 1 мая 1960 года, когда во время очередного полёта над Советским Союзом этот самолёт был сбит ракетой класса «земля - воздух». Это был последний полет U-2 над СССР

1 мая 1960 года U-2, пилотируемый Ф. Пауэрсом, сбит в районе Свердловска расчётом С-75. Лётчик покинул самолёт и после приземления был задержан.

Ценность самолета U-2 была подтверждена в 1962 году, когда эти самолеты обнаружили подготовку стартовых позиций баллистических ракет на Кубе, а уязвимость подтверждена, когда во время очередного облёта Кубы U-2 под управлением Р. Андерсона был сбит первой же ракетой расчёта С-75 майора И. Герченова.

Эти самолеты-призраки бороздили воздушное пространство Советского Союза в самых его глубинных районах. Пилоты черных монопланов через зоркие объективы рассматривали секретнейшие оборонные и военные объекты в Сибири и Средней Азии, в Центральных районах и Закавказье, в Прибалтике и на Дальнем Востоке. Они были уверены в полной безнаказанности, ибо полеты проходили в стратосфере. Сам всемогущий Ален Даллес был уверен, что в мире нет таких истребителей и ракет, которые могли бы достать его самолеты-призраки. В это верил и президент Дуайт Эйзенхауэр. Но с этим не мог согласиться Никита Хрущев.

Ракетный комплекс С-75

Дальность поражения до 43 км.

Диапазон высот поражения целей 0,4 - 30 км

Максимальная скорость поражаемых целей до 2300 км/ч

Принят на вооружение в 1957 г.

Существовали варианты ракет, снаряжавшихся ядерной боевой частью.

1 мая 1960 г. самолет-шпион Локхид U-2 был сбит боевым расчетом ЗРК С-75 из дивизиона, которым в тот момент командовал майор Михаил Воронов.
Однако мало кто знает о участии в операциях по перехвату U-2 наших летчиков-истребителей. Сегодня мы раскрываем эту тайну.
4 июля 1956 года U-2 совершил первый полет над СССР. Он стартовал с американской авиабазы в Висбадене (Федеративная Республика Германия) и произвел полет над районами Москвы, Ленинграда и Балтийского побережья. В отчете о полете сказано, что он "прошел над двумя наиболее серьезно обороняемыми районами в мире. Полет был удачен. Советская система ПВО не открыла огня". Фотографии, сделанные фотокамерами с фокусным расстоянием в 90 сантиметров, поражали специалистов качеством изображения. "Детали были видны настолько четко, - вспоминали позже специалисты, - что можно было прочесть хвостовые номера на бомбардировщиках".
В июле подразделением "10-10", что дислоцировалось в Висбадене, проведено 5 разведывательных полетов над СССР, самолеты вторгались на высоте свыше 20.000 метров. Были вскрыты многие элементы системы советской ПВО, принципы ее действия, установлены аэродромы истребителей-перехватчиков, позиции зенитной артиллерии, радиолокационных станций. Были запечатлены другие важные оборонные объекты СССР, в частности, базы Военно-Морского флота.

Вспоминает бывший военный летчик Василий Пикалин (1991 год)
"Утром 5 июля 1956 года мы настраивались на командирскую подготовку. Дело в том, что наш 15-й истребительный авиационный Оршанский полк имени Ф.Э. Дзержинского (первый авиационный полк в РККА), дислоцировавшийся на аэродроме Румбула под Ригой, в конце 1955 года приступил к освоению сверхзвукового истребителя МиГ-19.

Фронтовой истребитель/истребитель-перехватчик МиГ-19

Максимальная скорость: 1400 км/ч
Практическая дальность: 2000 км
Практический потолок: 15 600 м
Время набора высоты 15000 м за 2,6 мин
Максимальная взлётная масса: 8832 кг

Принят на вооружение в 1955 г

Первым самолет начал осваивать руководящий состав дивизии и полка. Я был ведомым у заместителя командира дивизии полковника Пирогова, а потому по программе шел на 2-3 упражнения впереди своих сослуживцев.
Так как к 5 июля учебная программа не была завершена, то боевое дежурство полк не нес. Самолеты находились на постоянных стоянках - без подвесных баков. Словом, повторюсь, мы готовились к плановым учебным полетам. Но мне день подарил более сложное испытание. Когда я завтракал в полковой столовой, меня вызвали из помещения. По приказу командира полка полковника Есина на его машине доставили на стоянку, где находился мой самолет. Меня поразило следующее: МИГ был уже готов к вылету, возле него лежали высотнокомпенсирующий костюм и парашют.
Решением командующего армией создана специальная группа для перехвата самолетов-нарушителей. Старший группы -штурман дивизии майор Галушкин, я - как основной исполнитель и капитан Скрипченко. Дежурство мы должны были нести на аэродроме литовского города Кеденяй. Для более эффективного управления нашей группой КП "Дуб" кроме" радиосвязи установил с нами проводную. Схема действий предполагалась следующая. Наводить предполагалось только меня, все остальные самолеты должны быть на земле, так легче управлять. Еще один самолет на перехват должны были направить ВВС Прикарпатского округа. Поясню, что самолет-нарушитель 5 июля прорвался в воздушное пространство СССР на границе раздела ответственности между Прибалтийским и Прикарпатским военными округами. Так вот задействовать планировалось всего два самолета. 5-го было установлено, что нарушитель шел где-то на высоте 20.000 метров, а практический потолок МиГ-19 - 17.800 метров. Мне ставилась задача выйти на высоту 20.000 метров за счет так называемой динамической горки, т.е. самолет после разгона должен был совершить как бы прыжок.
6 июля ранним утром нам сообщили, что над ФРГ совершает полет высотный самолет. Вполне возможно, он пойдет в нашу сторону. Так оно и оказалось. При подлете высотного самолета к Бресту, я был поднят на его перехват. Погода, как хорошо помню, - безоблачная, видимость - отличная. После набора высоты 12.500 метров (высота включения форсажа) с курсом 180 градусов меня стали наводить на "нарушителя", следующего на такой же высоте и противоположным курсом. Вскоре я увидел однотипного "нарушителя" с выкрашенным в красный цвет носом. Оказалось, что 6-го июля в Прикарпатский военный округ с Кубани пришли МиГ-19, и один из них послали на перехват. Вот нас и навели друг на друга. А настоящий нарушитель спокойно прошел над нами в сторону Москвы. Затем, как нам говорили, - на Ленинград, а далее в какую-то скандинавскую страну.
Через день, 8 июля, мне пригнали новый самолет, у моего двигатели практически выработали свой ресурс. К полудню в Кеденяй прилетел командующий армией. Генерал-лейтенант Миронов сообщил: есть решение Генерального штаба наводить на цель только один самолет, мол, основная задача ляжет на вас, Пикалин. Правда, 8-го все было тихо. Но 9 июля многое повторилось из того, что произошло 6-го. Из ГДР, из Группы советских войск в Германии, поступила информация: высотный самолет, движется в направлении СССР. По команде с КП "Дуб" я взлетел с курсом 180 градусов и набрал высоту 12.500 метров, после чего меня развернули на курс - 270 градусов. Самолет-нарушитель в это время пролетал Брест. По истечении некоторого времени новая команда: "Разворот вправо с углом 30 градусов до команды". Тут же мне передали информацию: "Нарушитель находится на удалении 6 километров, высота - 16.000-16.500 метров". Можно было уверенно провести перехват. Меня развернули на 60-70 градусов и передали команду: "Включить форсаж". Я приготовился к атаке.
Но... После включения форсажа, примерно секунд через 15-20, произошел взрыв. Красного цвета лампочка на табло известила - "пожар левого двигателя", он стал как раз резко уменьшать обороты. О случившемся я доложил на КП и развернулся влево на 45-50 градусов, чтобы убедиться визуально, есть ли признаки пожара. Когда убедился, что за самолетом стелется бурый дым, я перекрыл пожарный кран левого двигателя. Сигнальная лампочка погасла, прекратился и дым. Самолет-нарушитель опять безнаказанно пролетел в сторону Москвы, ведь в воздухе, кроме моего, истребителей больше не было. Погода в тот день была отличная, ни облачка, и, видимо, летчик U-2 сфотографировал все, что ему поручили... Прилетевшая из штаба армии комиссия установила - пожар произошел после включения форсажа из-за плохой сварки отводящей трубки от магистрали высокого давления. Топливо поступало в виде эмульсии в пространство между двигателем и фюзеляжем.
Когда U-2 возвращался, на его перехват с аэродрома Румбула были подняты наиболее подготовленные летчики нашего полка. Это командир эскадрильи майор Соколов, командиры звеньев капитаны Коренев и Капустин. Безрезультатно: первый произвел посадку на аэродроме Шауляй, второй - в Польше. Капитан Капустин не дотянул до взлетно-посадочной полосы аэродрома Кеденяй метров 500. Отвернул влево на луг, при посадке протаранил стадо овец и на довольно высокой скорости врезался в разрушенную домовую постройку. Сломал самолет. Сам Капустин остался жив, но стал инвалидом - повредил позвоночник.
Позже был проведен разбор нарушений воздушных границ страны. Командующий армией передал, что Никита Сергеевич Хрущев сказал, что летчик, который собьет высотный самолет-нарушитель, тут же будет представлен к званию Героя Советского Союза, а в материальном плане получит все, что захочет. Было передано и решение министра обороны о том, что такому пилоту сразу же будет присвоено досрочно воинское звание. Я слушал командующего, и меня занимала мысль: как уничтожить нарушителя?.."

Вот исповедь военного летчика полковника в отставке Василия Ивановича Пикалина. Она - наглядное подтверждение тому, что первые попытки пресечь полет высотного самолета положительного результата не принесли. Кстати, сегодня известно, что летчики U-2 знали, что их неоднократно пытались перехватить советские летчики на самолетах МиГ-17 и МиГ-19. Причем знали и то, что за счет динамической горки последний мог в определенных ситуациях достать их. Но пилоты U-2, когда замечали атаку, обыкновенным разворотом уводил из зоны перехвата МИГа.
Однако назвать полеты U-2 воздушными прогулками никак нельзя. Летчики U-2 также гибли, также получали тяжелые увечья. Но об этом чуть позже.
Факт вторжения самолетов в воздушное пространство СССР был обнаружен советскими средствами ПВО, и в ноте от 10 июля правительство СССР охарактеризовало нарушения воздушных границ как "преднамеренное действие определенных кругов США, рассчитанное на обострение отношений между Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки", и потребовало прекратить провокационные полеты.
На определенное время полеты над СССР были прекращены. Но соблазн получить новые разведывательные данные был настолько велик, что в 1957 году полеты были вновь возобновлены. В 1957-1959 годах над СССР было проведено около 30 полетов. Причем они стали вестись не только с авиабазы в Висбадене, но и авиабаз Инджирлик (Турция), Атсу (Япония) и других аэродромов, в частности, поднимались с Пешавара (Пакистан). Сфера интересов американских спецслужб на этот раз - глубинные районы СССР - Сибирь, Казахстан, Новая Земля, где создавались и испытывались новые виды стратегических вооружений.

Предоставим слово генерал-полковнику в отставке Юрию Вотинцеву - в апреле 1960 года он являлся командиром корпуса ПВО, штаб которого располагался в Ташкенте:
"Событиям, развернувшимся в Средней Азии 9 апреля I960 года, предшествовали интересные факты. Какие? Все по порядку. В 1955 году, после окончания Военной академии Генерального штаба я был назначен заместителем командующего армией ПВО, которая развертывалась для обороны Москвы. Части ее оснащались зенитной ракетной, системой С-25 "Беркут". Кроме "Беркута", армия имела радиолокационные средства дальнего обнаружения, для того времени совершенные. Они тогда находились в 200 километрах от столицы. И вот, в августе 1957-го, один из узлов дальнего обнаружения восточнее Минска, на высоте примерно 20.000 метров засек цель. Она двигалась через Минск на Москву. За несколько десятков километров до зоны поражения зенитными ракетными комплексами развернулась и ушла на Запад.
Перед специалистами встала сложная задача - идентифицировать цель. Она шла, во-первых, на большой высоте. Во-вторых, удивляло то, что цель "проваливалась" - исчезала временами на экране тогда, когда не должна исчезать, то есть "проваливалась", что называется, на ровном месте. Смущала и скорость, которая на отдельных участках резко отличалась от крейсерской самолета и доходила до скорости полета птицы. Эксперты считали, если на экране радара самолет, то он должен упасть в этот момент. Вместе с тем, отметка от цели на экране радара не могла походить на стаю птиц - на такой высоте они не летают. Природное явление? Шар-зонд, что в то время часто запускались западными спецслужбами? Но как тогда понять, что цель дошла до определенной точки, а потом стала двигаться в обратном направлении - на Запад. Вопросов больше, чем ответов. Словом, цель-"невидимка". Авиации, способной работать на высоте 20.000 метров, ни в Военно-воздушных силах, ни в Военно-Морском Флоте не было, проверку "боем" не проведешь.
Командующий объединением генерал-полковник Константин Казаков доложил о наблюдениях локаторщиков начальнику Генерального штаба маршалу Василию Соколовскому и министру обороны маршалу Родиону Малиновскому. В тот же вечер в моем присутствии на командном пункте объединения состоялось совещание - его вел начальник Генштаба. Факт пролета самолета почти до Москвы был взят под сомнение, как и высота полета цели. Но, отмечу, люди, возглавлявшие тогда Вооруженные Силы, были прозорливыми, решительными, способными принимать верные решения. С разрешения политбюро партии последовал приказ: частям нести боевое дежурство со снаряженными боевыми частями и топливом ракетами. Не знаю, были ли замечены Господом Богом или спецслужбами Запада проводимые нами мероприятия - транспортировка ракет, установка их на стартовых позициях и т.д., но попыток приблизиться к Москве "невидимки" больше не предпринимали.
Однако с "невидимками" мне пришлось еще встретиться. В мае 1959-го я возглавил отдельный Туркестанский корпус ПВО - впоследствии корпус ПВО ТуркВО. Части объединения располагались на территории пяти республик. К слову, корпус был слаб по своему составу. В него входило всего два полка истребительной авиации на самолетах МиГ-17 и МиГ-19 и восемь радиотехнических полков и батальонов с РЛС устаревшего парка, типа П-8, Л-10. Это, можно сказать, двухкоординатные станции. Они определяли азимут и дальность до цели, с определением же высоты локаторы справлялись не всегда...
И вот, когда я знакомился с частями корпуса, в авиационном полку (а это был первый полк советских асов в Великую Отечественную) командир подполковник Горюнов рассказал загадочную историю. За 3-4 месяца до моего назначения, где-то в феврале 1959-го, современная, по тому времени станция П-30, единственная, кстати, в части, обнаружила воздушную цель на высоте 20.000 метров. На запросы она не отвечала. Было сделано предположение, что цель вторглась в воздушное пространство СССР. На ее перехват на самолете МиГ-19 был поднят опытный летчик, командир эскадрильи. Он сумел разогнать МиГ и за счет динамической горки вышел на высоту примерно 17,5 тысяч метров. Сообщил, что видит над собой выше на 3-4 тысячи самолет. Но на высоте 17,5 тысяч метров МиГ-19 продержался несколько секунд и стал сваливаться. Понятно, летчик потерял цель из видимости. Потеряли ее вскоре и локаторы, а точнее единственный, который видел - П-30.
Когда пилот приземлился, то доложил результаты своего наблюдения. Он нарисовал самолет, что видел. Крестообразный, с большими крыльями. Об этом сообщили в Москву, в Главный штаб Войск ПВО страны. Оттуда вскоре прибыл с группой специалистов командующий истребительной авиацией генерал-полковник авиации Евгений Савицкий. Москвичи долго беседовали с летчиком, анализировали полученные данные. Итог работы комиссии озадачил весь полк - наблюдения пилота, поднимавшегося на перехват "невидимки", были взяты под сомнение. Савицкий заявил: летчик выдумал, что наблюдал цель при подъеме, дескать, отличиться захотел, заработать награду. Создавалось впечатление, что у комиссии была твердая уверенность - таких самолетов, которые бы могли несколько часов держаться на высоте 20.000 метров, нет в природе..."

...Американская авиабаза Инджирлик, располагавшаяся близ турецкого города Адана, была достаточно известным объектом в мире. Потому в США официально объявили, что здесь будет дислоцироваться и эскадрилья НАСА по изучению погодных условий. Вскоре появились "научно-исследовательские" самолеты. А затем и пилоты с довольно- таки разнообразной подготовкой. Эмиссары Центрального разведывательного управления разъезжали по базам ВВС и вербовали лучших молодых пилотов для новой службы "10-10". Вызывали летчика в штаб и предлагали ему полетать на суперсамолетах. Тут же обещали оклад в три раза выше существовавшего - до 2.500 тысяч долларов в месяц. Многие пилоты соглашались. И только когда они заключали секретный контракт с ЦРУ, им объясняли, что новая работа связана с разведывательной деятельностью. На долю пилотов, прибывших в Инджирлик, выпало самое сложное - "открыть" южную границу Советского Союза.
Впрочем, все по порядку.
Деятельность эскадрильи возможно осталась бы в тайне до сегодняшнего дня, если бы секреты не раскрыл Френсис Пауэрс, чей самолет был сбит 1 мая 1960 года над Свердловском - сам он выбросился с парашютом. Летчик поведал, что проходило в 1956-1957 годах. Пилоты поднимались с аэродрома Инджирлик и летели на восток Турции до города Ван, расположенного на берегу одноименного озера. После этого брали курс на столицу Ирана. Пролетев над Тегераном, направлялись в восточном направлении, проходили возле Каспийского моря. Пролетали затем южнее города Мешхеда, пересекали ирано-афганскую границу и далее - вдоль афгано-советской границы. Поворот неподалеку от Пакистана, и по старому маршруту на аэродром Инджирлик...
9 апреля 1960 года, ближе к рассвету, из одного ангара аэродрома в Пешаваре (Пакистан) выкатили самолет. Под светом фар машин его черное покрытие в восточной ночи отдавало такими неестественными бликами, что даже авиаспециалисты, прибывшие сюда из США давно, морщились от них. U-2 сюда был доставлен ранее, и пилот, которому предстояло совершить сложнейший полет, только мог догадываться, что это сделал кто-то из его сослуживцев с авиабазы Инджирлик. Он уточнил несколько моментов у полковника Вильяма Шелтона, застегнул комбинезон и, ответив на рукопожатие, направился к U-2.
Шелтон проводил его холодным спокойным взглядом. Летчик должен был принести новую славу подразделению "10-10". Провала полковник не ждал. Впрочем, если бы что-то случилось неприятное, то тень в этом случае не пала бы на "10-10" и вообще на его страну. На самолете, как и на комбинезоне летчика, - никаких опознавательных знаков. Планировалось, что пилот мог попасть "в плен" только мертвым. Для этого под его сиденьем находилось три фунта циклониита, что разнесли бы на мелкие кусочки не только машину, но и летчика.
За несколько минут стартовавший U-2 набрал высоту более 18 тысяч метров. Слева был Афганистан, справа в лучах солнца лежал Китай, а впереди - Советский Союз, главный объект изучения, которого страшились многие пилоты "10-10". Летчик ВВС США, завербованный ЦРУ, посмотрел вниз, потом на приборы - U-2 пересекал границу - и установленным сигналом (два щелчка) передал по радиосвязи об этом. Передал и продолжил полет. Чуть позже он включит фотоаппараты и другую разведывательную аппаратуру. Перед ним стояла архисложная задача, пожалуй, труднее, чем позже поставят перед Френсисом Пауэрсом. В чем сложность?
Предстояло пролететь над четырьмя сверхсекретными оборонными объектами Советского Союза - над Семипалатинским ядерным полигоном, находившейся рядом с ним базой стратегических бомбардировщиков Ту-95, полигоном зенитных ракетных войск противовоздушной обороны близ Шары-Шагана и ракетным полигоном близ Тюра-Там, названного позже космодромом Байконур. Вот эти объекты и предстояло осмотреть всевидящим оком фотоаппаратов и другой разведаппаратуры. Первым на намеченном маршруте был Семипалатинский ядерный полигон.
Из материалов расследования факта нарушения Государственной границы СССР:
"9 апреля 1960 года в районе Памира, 430 километров южнее города Андижан, через государственную границу СССР со стороны Пакистана перелетел иностранный самолет. Радиолокационными постами отдельного корпуса ПВО Туркестанского военного округа из-за преступной беспечности нарушитель был обнаружен в 4 часа 47 минут, когда углубился на нашу территорию более чем на 250 километров. Указанный нарушитель вышел к Семипалатинску..."

Документ, казалось бы, вещь неоспоримая, но...
Вот что говорит по этому поводу генерал-полковник в отставке Юрий Вотинцев:
"9 апреля, примерно часов в семь утра по местному времени с КП корпуса оперативный дежурный доложил: РЛС, что была расположена па Иссык-Куле, на высоте 4,5 тысячи метров над уровнем моря, неподалеку от границы засекла цель. Она пересекла границу и пошла строго на Север. С аэродрома мы подняли 4 истребителя МиГ-19, а вот они-то и не обнаружили цели..."
Как же тогда быть с положениями документов, которым неподвластно время? Может быть, Юрия Всеволодовича Вотинцева подвела память? Может быть, случай, происшедший 9 апреля, он отождествляет с первомайским, когда летел Пауэре? "Нет, - уверенно говорит Вотинцев, - я хорошо помню, как мне докладывали об обнаружении цели. Я лично поднимал самолеты на перехват".
Анализ документов, опрос участников тех событий подводит к следующему выводу. Цель могла быть и обнаружена, но ее проводка осуществлялась с провалами, у боевого расчета не было уверенности, что они "ведут" нарушителя гос границы, и на главную сеть оповещения противовоздушной обороны самолет-шпион был выдан с опозданием. А именно - в 4 часа 47 минут по московскому времени, когда тот уже отмахал свыше 200 километров над советской территорией.
Здесь необходимо и такое пояснение. В задержке с выдачей цели на оповещение виноваты и центральные управления Министерства обороны и Главный штаб Войск ПВО страны. Вспомним приезд генерала Евгения Савицкого в Ташкент в феврале 1959 года, когда самолет "невидимка" барражировал в небе советских среднеазиатских республик. Тогда он заявил, что не мог на такой большой высоте (20.000 метров) долго держаться самолет. Понятно, подобный инструктаж военачальника из Москвы не мог не отразиться на действиях боевых расчетов ТуркВО через два месяца. Автор повествования интересовался у участников тех событий, знали ли они о самолете U-2 в то время. "Слышал о нем, - сказал в беседе генерал-лейтенант в отставке Аркадий Ковачевич, - еще до перевода на юг, когда служил в Прибалтике". То же самое говорили и другие летчики, что проходили службу в западных регионах СССР. Слышали... Вот, видимо, слышала и советская военная разведка. А надо было бы подробно знать о самолете, его возможностях.
Конечно, все полеты Локхид U-2 проводились в глубокой тайне, но у Центрального разведывательного управления США шло не все так гладко, и, думается, была возможность для того, чтобы выяснить все нюансы о моноплане. У американцев были неудачи. На одном U-2, что вторгся в пределы СССР в районе Прибалтики, отказал двигатель. Тогда помог сам Господь Бог. Двигатель запустился на высоте, где еще беспомощна была зенитная артиллеристы. Потом последовала неудача в Китае. Неполадки в двигателе самолета-шпиона помогли истребителям КНР вплотную приблизиться к планеру. Пилоту американских военно-воздушных сил (а им оказался китаец по национальности) пришлось прибегнуть к самому последнему, что предлагалось пилотам U-2 -взорвать самолет. Настоящий провал, можно сказать, последовал 24 сентября 1959 года. Тогда в 65 километрах от Токио на планерном аэродроме один из "призраков" совершал вынужденную посадку, что-то стряслось с двигателем, когда он планировал над Сибирью. Летчик не дотянул до японских островов, но приземлился на гражданском аэродроме. На нем самолет и летчик пробыли всего четверть часа. Все бы, как говорится, ничего, если бы один дотошный японский планерист не оказался журналистом и не успел сделать фотографию. На следующий день она появилась в газете. Более того, журналист собрал свидетельства очевидцев. Приводились наблюдения, из которых выходило: самолет использовал турбодвигатель только для того, чтобы набрать высоту, а затем с выключенным двигателем долгое время беззвучно планировал. Вне сомнения, делался вывод, это самолет для метеорологических исследований, но его, видимо, можно использовать и в разведывательных целях.
Кроме того, на носу самолета было замечено маленькое окошко, какое бывает только на самолетах-разведчиках. Смущал вид самолета. Черный цвет, отмечал автор в комментарии, нужен только для поглощения лучей радара. Разумеется, на поднятый шум тогда не могли не обратить внимания спецслужбы СССР и, видимо, обратили. И все-таки, несмотря на то, что с сентября пятьдесят девятого минуло полгода, в апреле 1960 года в СССР не имели полных данных об LJ-2. А поэтому к встрече "гостя" на юге нашей страны воины противовоздушной обороны оказались не совсем готовы.

Утро 9 апреля 1960 года для летчиков противовоздушной обороны майора Бориса Староверова и капитана Владимира Назарова выдалось на редкость напряженным. Впрочем, предоставим слово самим участникам тех событий.
"В то утро мы дежурили с Володей Назаровым, когда объявили повышенную готовность, - рассказывает полковник в отставке Борис Староверов. - Сообщили, что иностранный самолет пересек Государственную границу на юге. Мы заняли места в самолетах. Комполка Иван Гаркавенко назначил Володю ведущим, меня - ведомым. Справедливое решение. Хотя мы были оба командирами эскадрилий, налет, у него на Су-9 до 100 часов, а у меня, как говорится, всего-ничего. Так уж получилось, что, пожалуй, Назаров являлся одним из самых подготовленных летчиков на Су-9 в наших войсках..."
Прервем рассказ Староверова и отметим - тому были свои причины. Истребительная авиация противовоздушной обороны появилась в Сибири в 1957-м, когда на имеющиеся там аэродромы стали прибывать из Московского, Бакинского округов ПВО, из других регионов страны пилоты, которые до этого освоили различные модификации самолетов МиГ-17 и МиГ-19.
Полк, в котором служили Назаров и Староверов, также получил самолеты двух типов - МиГ-19СВ (самолет высотный) и МиГ-17П (перехватчик). Их первоначально и осваивали летчики.

Истребитель-перехватчик Су-9

Максимальная скорость: 2 230 км/ч
Практическая дальность: 1 800 км
Практический потолок: 20 000 м

Вооружение
6 управляемых ракет «воздух-воздух»

Принят на вооружение в 1959 году.

1962 г. абсолютные мировые рекорды:

Высоты - 21 270 м
скорости - 2337 км/ч.

Летом 1959-го появились первые серийные Су-9. Производились они в Новосибирске. Тогда была создана группа летчиков (возглавляли ее генерал Евгений Савицкий и полковник Анатолий Карех из главкомата Войск ПВО), которая принимала новые самолеты на заводе и перегоняла в полки - в разные уголки страны. В нее и вошел Владимир Назаров. Там он приобрел большой опыт пилотирования Су-9. Изо дня в день увеличивался его налет. Назаров так пилотировал истребитель, что заводчане предложили: переходи к нам испытателем. Но летчик не был отпущен командованием и занимался перегонкой до февраля 1960 года.
У себя в полку Назаров выступал как инструктор, получилось так, что Староверова в полет "выпускал" он. Но до 9 апреля Борис сумел совершить только несколько полетов - пробыл в воздухе около 4 часов. Самолеты в полк поступали сырые, часто случались отказы. Полк получил 12 единиц, но летало 2-4 истребителя, остальные ремонтировались, точнее доводились заводчанами. И еще штрих, характеризующий подготовку наших летчиков. До 9 апреля они не стреляли ракетами "воздух-воздух", а другого оружия на борту Су-9 не имелось. И все-таки шанс сбить U-2 9 апреля, по утверждению летчиков, был большой. U-2 - идеальная цель. Требовалось только выйти на высоту 20.000 метров и пустить ракету. Такая возможность, судя по всему, была.
"Конечно, отсутствие опыта стрельбы ракетами недостаток мощный, - говорил в беседе автору заметок Борис Староверов. - Но ракеты были с самонаводящимися головками. И потом мы, летчики, пятидесятых, фронтовое поколение, не задумывались особо (так уж были воспитаны), пошли бы на таран. Впрочем, нам потом и была поставлена такая задача. Но минуты бежали, а команды на взлет нет. Мы, понятно, волнуемся, самолет-шпион уже под Семипалатинском... Нас мучили два вопроса. Первый: почему так долго не поднимают, нарушитель улизнет! И второй: как мы пойдем на Семипалатинск? На обратный путь у нас топлива не хватит. Значит, нужен аэродром для посадки.
Мы знали, что под Семипалатинском есть сверхсекретный объект, а неподалеку аэродром, "Москва - 400" называли его в нашей среде. Однако в инструкции для производства полетов, где указываются запасные аэродромы, его не было. Поэтому найти взлетно-посадочную полосу, не зная частот приводных станций, трудно. А лететь в никуда на скоростном истребителе...
Где-то через час после объявления готовности в полк прибыл начальник авиации нашей армии ПВО генерал Яков Пазычко. "Трусы! Вылетайте немедленно, - сразу закричал он. -Идите вдоль Иртыша, там найдете аэродром, а оттуда вас наведут на цель". Мы возразили: кто нас будет наводить? С тем аэродромом у нас нет связи. А если наведут, что нам делать после проведения атаки - катапультироваться? Генерал остыл и принял наши возражения
Кому-то из читателей непонятно пока: почему нужно катапультироваться, когда аэродром рядом, пусть и другого ведомства? Кто-то справедливо воскликнет: сложность-то в чем? Позвони, узнай данные и взлетай смело. Наконец, необходимые сведения можно передать пилотам в полете. Конечно, так могло и должно быть, но... Тогда создалась до того нелепая ситуация, что дальнейший ход событий, о котором расскажу, уже за пределами здравого смысла. Из полка ушло сообщение "на верх", пара Су-9 готова к взлету, может идти на перехват нарушителя госграницы, дайте координаты запасного аэродрома. А оттуда запрос: аэродром, о котором спрашиваете, секретный, есть ли у летчиков соответствующие допуски? Понятно, соответствующих допусков у нас не было. Последовало: пусть сидят и ждут. Часа два - два с половиной сидели в гермошлемах, высотнокомпенсирующих костюмах, они сильно жмут, но дело-то, конечно, не в этом. Американский летчик-шпион летает над стратегическим объектом, фотографирует, а нас туда боятся допустить - а вдруг узнает, что лишнего о секретных площадках ядерщиков. Все это, понятно, повторюсь, за чертой здравого смысла..."
Проведенный анализ показывает, что "разрешение" воспользоваться летчикам ПВО взлетно-посадочной полосой военно-воздушной базы стратегических бомбардировщиков Ту-95, что располагалась близ Семипалатинского полигона, было востребовано аж в правительстве СССР. До этого вопрос прорабатывался в главных штабах Войск ПВО, ВВС, Комитете государственной безопасности. Интересная картина получилась: U-2 бороздит небо над ядерным полигоном, над базой стратегических бомбардировщиков, а главком Войск ПВО страны маршал Сергей Бирюзов сидит и ждет: дадут его самолетам разрешение на взлет или нет.

Полвека назад, 1 мая 1960 года, советские ракетчики сбили над Уралом американский самолет-шпион U-2. Пилот — Фрэнсис Пауэрс (Francis Gary Powers, 1929-1977) — попал в плен и был публично судим . Полеты U-2 над Советским Союзом прекратились — Москва одержала важную победу в очередном сражении Холодной войны , а советские зенитные ракеты доказали право называться лучшими в мире. Шок, который это вызвало у тогдашних наших оппонентов, был сродни испытанию первого советского ядерного заряда в 1949 году или запуску искусственного спутника Земли в 1957-м.

«Холодная война» в воздухе

Впрочем, американцы понимали: долго использовать имеющиеся самолеты для разведывательных полетов над территорией СССР и его союзников не удастся. Кроме того, ряд внутренних районов СССР вообще оставался вне зоны полетов, а масштаб осуществления агентурной разведки благодаря хорошо организованной охране границы и великолепно работавшей советской контрразведке был серьезно ограничен. Фактически, воздушная разведка осталась единственной возможностью собрать информацию о советской армии и оборонке, но для этого требовалось новое, более высотное средство разведки.

Отряд 10-10

Разведку объектов на территории СССР поручили экипажам самолетов-шпионов U-2 из состава «Отряда 10-10». Официально это подразделение именовалось 2-й (временной) авиаэскадрильей метеоразведки WRS (P)-2 и, по легенде, подчинялось NASA . Именно U-2 из этого авиаотряда систематически выполняли разведывательные полеты вдоль границ СССР с Турцией , Ираном и Афганистаном , а также решали аналогичные задачи в районе Черного моря, в том числе и над другими странами соцлагеря. Приоритетной задачей был сбор сведений о расположенных на советской территории радиостанциях, постах РЛС и позициях ракетных комплексов различного назначения — информации, крайне важной для подготовки в будущем прорыва советской ПВО.

На допросе Пауэрс заявил:

Ежегодно по нескольку раз я летал вдоль границ СССР с Турцией, Ираном и Афганистаном . В 1956-1957 годах три-четыре полета были совершены над Черным морем. В 1956 году я сделал один-два полета, в 1957 году таких полетов было шесть-восемь, в 1958 — десять-пятнадцать, в 1959 — десять-пятнадцать, и за четыре месяца 1960 года — один или два. Все эти полеты мною совершались вдоль южных границ Советского Союза. С такими же целями летали и другие летчики подразделения «10-10». Мы поднимались с аэродрома Инджирлик в направлении города Ван , на берегу озера с тем же наименованием. После этого брали курс на столицу Ирана Тегеран и после пролета над Тегераном летели в восточном направлении южнее Каспийского моря. Затем я обычно пролетал южнее города Мешхеда , пересекал ирано-афганскую границу и далее летел вдоль афгано-советской границы… Недалеко от восточной границы Пакистана делался поворот и по тому же маршруту возвращались на аэродром Инджирлик. Позднее мы стали делать поворот раньше, после углубления на территорию Афганистана примерно на 200 миль.

Карьера в ЦРУ

Фрэнсис Пауэрс был обыкновенным военным летчиком, проходил службу в ВВС США и летал на истребителях F-84G «Тандерджет» . Однако в апреле 1956 года он, к удивлению сослуживцев и знакомых, уволился из ВВС. Но это не было спонтанное решение, Пауэрса отобрали «купцы» из ЦРУ — как было сказано позже на суде, он «продался американской разведке за 2500 долларов в месяц». В мае того же года он подписал специальный контракт с ЦРУ и отправился на специальные курсы для подготовки к полетам на новом самолете-разведчике.

Подготовку нанятые ЦРУ летчики, будущие пилоты U-2, проходили на секретной базе в штате Невада . Причем процесс подготовки, да и сама база, были настолько засекречены, что на время обучения «курсантам» присваивались конспиративные имена. Пауэрс на время подготовки стал Палмером. В августе 1956 года, после успешно сданных экзаменов, он был допущен к самостоятельным полетам на U-2, а вскоре был зачислен в «Отряд 10-10», где получил удостоверение личности № AFI 288 068, гласившее, что он является сотрудником Министерства обороны США (US Department of Defense). После пленения у Пауэрса было также изъято свидетельство пилота, выданное NASA.

Поскольку я лично никакого отношения к NASA не имел, — заявил на допросе Пауэрс, — я считаю, что этот документ был выдан мне в качестве прикрытия, чтобы скрыть действительные цели разведывательного подразделения «10-10».

Первый «боевой» разведывательный полет U-2, получивший кодовое обозначение «Задание 2003» (пилот — Карл Оверстрит), состоялся 20 июня 1956 года — маршрут пролегал над территорией Восточной Германии , Польши и Чехословакии . Системы ПВО стран, над которыми пролетал Оверстрит, делали безуспешные попытки перехватить нарушителя, но U-2 был недосягаем. Первый блин комом, на радость ЦРУ, не вышел — настала очередь проверить новый самолет на СССР.

4 июля 1956 года самолет U-2A, принадлежащий ВВС США, отправился на операцию «Задание 2013». Он проследовал над Польшей и Белоруссией , после чего дошел до Ленинграда , а затем — пересек прибалтийские республики и вернулся в Висбаден . На следующий день тот же самолет в рамках «Задания 2014» ушел в новый полет, главной целью которого стала Москва: летчику — Кармине Вито (Carmine Vito) — удалось сфотографировать заводы в Филях , Раменском , Калининграде и Химках , а также позиции новейших стационарных ЗРК С-25 «Беркут» . Впрочем, американцы больше не стали испытывать судьбу, и Вито так и остался единственным пилотом U-2, пролетевшим над советской столицей.

В течение 10 «жарких» июльских дней 1956 года, которые президент США Эйзенхауэр (Dwight David Eisenhower, 1890-1969) определил для «боевых испытаний» U-2, базировавшийся в Висбадене отряд самолетов-шпионов выполнил пять полетов — глубоких вторжений в воздушное пространство европейской части Советского Союза: на высоте 20 км и продолжительностью 2-4 часа. Эйзенхауэр высоко оценил качество полученных разведданных — на фотоснимках можно было даже прочесть номера на хвостах самолетов. Страна Советов лежала перед фотокамерами U-2, как на ладони. С этого момента Эйзенхауэр санкционировал продолжение полетов U-2 над Советским Союзом без всяких ограничений — даже несмотря на то что, как оказалось, самолет вполне успешно «засекается» советскими радиолокационными станциями.

В январе 1957 года полеты U-2 над СССР были возобновлены — отныне они вторгались в глубинные районы страны, «обрабатывали» территорию Казахстана и Сибири . Американских генералов и ЦРУ интересовали позиции ракетных комплексов и полигоны: Капустин Яр , а также обнаруженные полигоны Сары-Шаган , недалеко от озера Балхаш, и Тюратам (Байконур). До рокового полета Пауэрса в 1960 году самолеты U-2 вторгались в воздушное пространство СССР не менее 20 раз.

Сбейте его!

9 апреля 1960 года на высоте 19-21 км в 430 км южнее города Андижан был обнаружен самолет-нарушитель. Дойдя до Семипалатинского ядерного полигона , U-2 повернул в сторону озера Балхаш, где находился полигон зенитных ракетных войск Сары-Шаган, затем — на Тюратам и потом ушел в Иран. У советских летчиков был шанс сбить самолет-разведчик — недалеко от Семипалатинска на аэродроме находились два Су-9 , вооруженных ракетами класса «воздух — воздух». Их пилоты, майор Борис Староверов и капитан Владимир Назаров, обладали достаточным опытом для решения подобной задачи, но в дело вмешалась «политика»: чтобы осуществить перехват, Су-9 необходимо было совершить посадку на аэродром базирования Ту-95 около полигона — до своей базы им топлива не хватало. А у летчиков не было спецдопуска, и пока одно начальство вело на этот счет переговоры с другим начальством, американский самолет вышел из зоны досягаемости.

О том, за что и как будут судить обвиняемого, вопросов не возникло ни у кого, даже самому «оголтелому антисоветчику» и без юридического образования было ясно: представленные доказательства и собранные на месте событий «вещдоки» — фотоснимки советских секретных объектов, разведывательное оборудование, найденное в обломках самолета, личное оружие пилота и элементы его экипировки, включая ампулы с ядом на случай провала операции, и, наконец, останки самого самолета-разведчика, свалившиеся с неба в глубине территории Советского Союза, — все это тянет Пауэрса на вполне конкретную статью советского УК, предусматривающую расстрел за шпионаж.

Гособвинитель Руденко попросил для подсудимого 15 лет тюрьмы, суд дал Пауэрсу 10 лет — три года в тюрьме, остальные — в лагере. Причем в последнем случае рядом с лагерем разрешалось поселиться жене. Советский суд действительно оказался «самым гуманным судом в мире».

Фото: Олег Сендюрев / «Вокруг света»

Эпилог

9 мая 1960 года, всего два дня спустя после того как Хрущев обнародовал информацию о том, что пилот Пауэрс жив и дает показания, Вашингтон официально объявил о прекращении разведывательных полетов самолетов-шпионов в воздушном пространстве СССР. Однако в реальности этого не произошло, и уже 1 июля 1960 года был сбит самолет-разведчик RB-47 , экипаж которого не захотел подчиниться и сесть на наш аэродром. Один член экипажа погиб, двое других — лейтенанты Д. Маккоун и Ф. Олмстед — были взяты в плен и впоследствии переданы США. Лишь после этого волна шпионских полетов спала, а 25 января 1961 года новый президент США Джон Ф. Кеннеди (John Fitzgerald Kennedy, 1917-1963) заявил на пресс-конференции, что отдал приказ не возобновлять полеты самолетов-шпионов над СССР. А вскоре необходимость в этом вообще отпала — роль основного средства оптической разведки взяли на себя спутники.

Пауэрс, Фрэнсис Гэри
Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Фрэнсис Гэри Пауэрс (англ. Francis Gary Powers; 17 августа 1929 - 1 августа 1977) - американский лётчик, выполнявший разведывательные миссии для ЦРУ.

Пилотируемый Пауэрсом самолёт-шпион U-2 был сбит во время полёта под Свердловском 1 мая 1960 года. Пауэрс выжил, был приговорён советским судом за шпионаж к 10 годам лишения свободы, но позже обменян на советского разведчика Рудольфа Абеля, разоблачённого в США.

1 мая 1960 года Пауэрс выполнял очередной полёт над СССР. Целью полёта была фотосъёмка военных и промышленных объектов Советского Союза и запись сигналов советских радиолокационных станций. Предполагаемый маршрут полёта начинался на военно-воздушной базе в Пешаваре, проходил над территорией Афганистана, над территорией СССР с юга на север на высоте 20000 метров по маршруту Аральское море - Свердловск - Киров - Архангельск - Мурманск и завершался на военной авиабазе в Будё, Норвегия.

Пилотируемый Пауэрсом U-2 пересёк государственную границу СССР в 5:36 по московскому времени в двадцати километрах юго-восточнее города Кировабада, Таджикской ССР, на высоте 20 км. В 8:53 под Свердловском самолёт был сбит ракетами класса «земля-воздух» из ЗРК С-75. Первая выпущенная ракета (вторая и третья не сошли с направляющих) ЗРК С-75 попала в U-2 недалеко от Дегтярска, оторвала у самолёта Пауэрса крыло, повредила двигатель и хвостовую часть. Для надёжного поражения было выпущено ещё несколько зенитных ракет (всего в тот день было выпущено 8 ракет, о чём не упоминалось в официальной советской версии событий). В результате был случайно сбит советский истребитель МиГ-19, который летел ниже, не имея возможности подняться на высоту полёта U-2. Пилот советского самолёта старший лейтенант Сергей Сафронов погиб и посмертно награждён орденом Красного Знамени.

Кроме того, на перехват нарушителя был поднят одиночный Су-9. Этот самолёт перегонялся с завода в часть и не нёс вооружения, поэтому его пилот Игорь Ментюков получил приказ таранить противника (при этом у него не было шансов спастись - из-за срочности вылета он не надел высотно-компенсационный костюм и не мог безопасно катапультироваться), однако не справился с задачей.

U-2 сбит ракетой С-75 на предельной дальности, при стрельбе по самолёту вдогон. Неконтактный подрыв боевой части произошёл сзади самолёта. В результате хвостовая часть самолёта разрушена, но гермокабина с лётчиком осталась цела. Самолёт стал беспорядочно падать с высоты свыше 20 километров. Пилот не паниковал, дождался высоты 10 тысяч метров и выбрался из машины.
Затем на пяти километрах привёл в действие парашют, по приземлении был задержан местными жителями в районе деревни Косулино, недалеко от обломков сбитого самолёта. По версии, прозвучавшей во время суда над Пауэрсом, он по инструкции должен был воспользоваться катапультируемым креслом, однако не сделал этого, и на высоте около 10 км, в условиях беспорядочного падения машины, покинул самолёт самостоятельно.

Как только стало известно об уничтожении самолёта, президент США Эйзенхауэр официально заявил, что пилот заблудился, выполняя задание метеорологов, однако советская сторона быстро опровергла эти утверждения, представив всему миру обломки специальной аппаратуры и показания самого пилота.

19 августа 1960 года Гэри Пауэрс был приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР по статье 2 «Об уголовной ответственности за государственные преступления» к 10 годам лишения свободы, с отбыванием первых трёх лет в тюрьме.

10 февраля 1962 года в Берлине на мосту Глинике Пауэрса обменяли на советского разведчика Вильяма Фишера (он же Рудольф Абель).
Обмен состоялся при посредничестве восточногерманского адвоката Вольфганга Фогеля.

По возвращении в США Пауэрса ожидал холодный приём. Первоначально Пауэрса обвиняли в неисполнении обязанности пилота по приведению в действие взрывного устройства самоликвидации разведывательного АФА, отснятой плёнки и секретной аппаратуры, а также в том, что он не совершил самоубийство при помощи особой отравленной иглы, которая ему была выдана сотрудником ЦРУ.
Однако военное дознание и расследование сенатского подкомитета по делам вооружённых сил сняли с него все обвинения.

Пауэрс продолжил работу в военной авиации, но данных о его дальнейшем сотрудничестве с разведкой нет. В период с 1963 по 1970 Пауэрс работал в фирме Локхид лётчиком испытателем. В 1970 написал в соавторстве книгу «Операция Перелёт: воспоминания об инциденте с U-2» (англ. Operation Overflight: A Memoir of the U-2 Incident). Ходят слухи, что это привело к его увольнению из Lockheed из-за негативной информации о ЦРУ в книге.

Затем он стал радиокомментатором на радиостанции KGIL, а затем пилотом вертолёта в агентстве радиотелевизионных новостей KNBC в Лос-Анджелесе.

1 августа 1977 года он погиб при катастрофе пилотируемого им вертолёта, возвращаясь со съёмок тушения пожара в окрестностях Санта-Барбары. Вероятной причиной падения стал недостаток топлива. Вместе с Пауэрсом погиб оператор телекомпании Джордж Спирс.

Несмотря на неудачу его знаменитого разведывательного полёта, Пауэрс в 2000 году был посмертно награждён за него (получил Медаль военнопленного, Крест за выдающиеся лётные заслуги, Памятную медаль национальной обороны). 12 июня 2012 года начальник штаба американских ВВС генерал Нортон Шварц вручил внуку и внучке Пауэрса «Серебряную Звезду» - третью по значимости военную награду США - за то, что тот «стойко отверг все попытки получить жизненно важную информацию об обороне или быть эксплуатируемым в целях пропаганды».

Задача данной статьи - выяснить как заложена гибель в авиакатастрофе ФРЭНСИСА ГЭРИ ПАУЭРСА в его код ПОЛНОГО ИМЕНИ.

Смотреть предварительно "Логикология - о судьбе человека"

Рассмотрим таблицы кода ПОЛНОГО ИМЕНИ. \Если на Вашем экране будет смещение цифр и букв, приведите в соответствие масштаб изображения\.

16 17 37 67 84 102 123 140 170 184 202 212 230 234 264 281 291
П А У Э Р С Ф Р Э Н С И С Г Э Р И
291 275 274 254 224 207 189 168 151 121 107 89 79 61 57 27 10

21 38 68 82 100 110 128 132 162 179 189 205 206 226 256 273 291
Ф Р Э Н С И С Г Э Р И П А У Э Р С
291 270 253 223 209 191 181 163 159 129 112 102 86 85 65 35 18

ФРЭНСИС ГЭРИ ПАУЭРС = 291 = 138-АВИАКАТАСТРОФА + 138-АВИАКАТАСТРОФА + 15-АВИА...

291 = 123-КАТАСТРОФА + 168-\ 99-ВЕРТОЛЁТА + 69-КАТАСТ(рофа)\.

Рассмотрим дополнительную таблицу:

20 25 26 43 53 65* 83 115 119 134 146 161 164 179* 189** 207** 220 226*243 262 291*
У Д А Р И Л С Я Г О Л О В О Й + С М Е Р Т Ь
291*271 266 265 248 238 226*208 176 172 157 145 130 127 112** 102** 84* 71 65* 48 29

Мы видим два одинаковых столбца в верхней и нижней таблицах кода ПОЛНОГО ИМЕНИ: 189**\\112** 207**\\102**

123 = КАТАСТРОФА
___________________________
189 = УДАРИЛСЯ ГОЛОВОЙ

189 - 123 = 66 = АВИАТОР.

Проверим дешифровку двумя таблицами:

16* 22** 39 42 57 63* 64** 67** 71 91 109 128 129*
П Е Р В О Е А В Г У С Т А
129* 113** 107*90 87 72 66** 65** 62* 58 38 20 1

4 14 16* 22** 34 63* 64** 67** 77 78 97 112 129*
Г И Б Е Л Ь А В И А Т О Р...
129*125 115 113** 107* 95 66** 65** 62* 52 51 32 17

Мы видим совпадение трёх столбцов: 22**\\113** 64**\\66** 67**\\65**

291 = 129-ПЕРВОЕ АВГУСТА + 162-ГИБЕЛЬ ВЕРТОЛЁТА.

179 = УДАРИЛСЯ ГОЛОВО\ й \
________________________________________________
129 = ПЕРВОЕ АВГУСТА = ГИБЕЛЬ АВИАТОР\ а \

179 - 129 = 50 = КАТАС\ трофа \.

Код числа полных ЛЕТ ЖИЗНИ: 76-СОРОК + 84-ВОСЕМЬ = 160 = 58-ПАДЕНИЕ + 102-СМЕРТЬ.

291 = 160-СОРОК ВОСЕМЬ, (58-ПАДЕНИЕ + 102-СМЕРТЬ) + 131-В КАТАСТРОФЕ.

Смотрим столбец в нижней таблице кода ПОЛНОГО ИМЕНИ:

189 = УДАРИЛСЯ ГОЛОВОЙ
___________________________
112 = СОРОК ВОС\ емь \

189 - 112 = 77 = ЛИШЕНИ\ е жизни \.