Помните тот знаменитый диалог, который превратил название автомобиля в крылатое и легендарное. Некоторые уже и путают, какая же была марка автомобиля реальной: "Лорен-Дитрих" или всё же "Антилопа Гну"...

— Адам! — закричал Остап, покрывая скрежет мотора. — Как зовут вашу тележку?

— «Лорен-Дитрих», — ответил Козлевич.

— Ну, что это за название? Машина, как военный корабль, должна иметь собственное имя. Ваш «Лорен-Дитрих» отличается замечательной скоростью и благородной красотой линий. Посему предлагаю присвоить машине название — Антилопа. Антилопа-Гну. Кто против? Единогласно. Зеленая Антилопа, скрипя всеми своими частями, помчалась по внешнему проезду Бульвара Молодых Дарований и вылетела на рыночную площадь. И. Ильф, Е. Петров, «Золотой телёнок»

Вскоре после публикации знаменитого теперь романа Ильфу и Петрову здорово влетело от властей за созвучие марки самобеглого экипажа жуликов с ленинским Роллс-Ройсом и одинакового отчества их шофёров — пана Козлевича звали Адам Казимирович, ленинским же шофёром был, как известно, Степан Казимирович Гиль. Насилу братья-литераторы оправдались. А ведь Лорен-Дитрихи в дореволюционной России, да и не только, ценились не ниже легендарных Ройсов…

Марка Лорен-Дитрих (в оригинале пишется «Lorraine-Dietrich») в 1905 году была присвоена автомобилям, выпускавшимся на новом заводе, принадлежавшем барону Эжену де Дитриху. Старое предприятие находилось в принадлежавшей немцам Лотарингии, в городе Ниденбронн. Оно занималось выпуском железнодорожного оборудования, а затем автомобилей под маркой De Dietrich. Новый же завод открыли в 15 километрах от границы, в Люневилле. Автомобили, выпускавшиеся на нём, настолько отличались от ранних конструкций, что владельцы завода решили подчеркнуть это сменой марки, добавив к ней фамилию нового компаньона и по совместительству главного инженера.

Козлевич, несомненно, хотел для привлечения клиентов «омолодить» свой моторизованный экипаж, и поэтому украсил его радиатор эмблемой более новых и престижных Лорен-Дитрихов, на которой красовались лотарингский крест, аисты и аэропланы.

И тут жители Лучанска впервые поняли преимущество механического транспорта перед гужевым. Машина забренчала всеми своими частями и быстро унеслась, увозя от справедливого наказания четырех правонарушителей. И. Ильф, Е. Петров, «Золотой телёнок»

Лорен-Дитрихи вскоре заставили говорить о себе, одерживая победы в гонках как на кольцевой трассе, так и на дальней марафонской дистанции. Машина этой марки победила в гонке Москва-Санкт-Петербург в 1913 году и сразу после финиша приняла участие в автомобильной выставке.

Но и ранние De Dietrich пользовались солидной репутацией — ведь участие в их разработке принял Этторе Бугатти. Впоследствии он стал мировой знаменитостью, а тогда ему было всего 20 лет и за плечами он имел лишь небольшой опыт работы на маленьком заводике Prinetti&Stucchi в родной Брешии. Впрочем, талант сам решает, когда ему проявиться. Первые De Dietrich имели змеевиковый радиатор в виде медной гофрированной трубки, который начищали до блеска, цепной привод ведущих колёс.

"Антилопы» не было. На дороге валялась безобразная груда обломков: поршни, подушки, рессоры. Медные кишечки блестели под луной. Развалившийся кузов съехал в канаву и лежал рядом с очнувшимся Балагановым. Цепь сползала в колею, как гадюка . И. Ильф, Е. Петров, «Золотой телёнок»

Короткая база обеспечивала Дитрихам манёвренность, нелишнюю на гоночной трассе, но дорожные варианты представляли собой слегка улучшенные варианты гоночных со всеми вытекавшими последствиями. В частности, можно было установить лишь один тип кузова — съёмный, типа «тонно». Пассажиры попадали в него через дверцы, служившие одновременно спинками сидений.

Обезумевший Козлевич перескочил на третью скорость, машина рванулась, и в открывшуюся дверцу выпал Балаганов . И. Ильф, Е. Петров, «Золотой телёнок»

«Антилопа-Гну» приняла присмиревшего грубияна и покатила дальше, колыхаясь, как погребальная колесница .

Вот такая она была, «Антилопа-Гну» — высокая, неуклюжая, помпезная, как старинная карета, с большими задними колёсами, огромным клаксоном и ацетиленовыми фонарями. Но были люди, ценившие эти старинные самоходные экипажи. Ещё до революции их признавали музейными ценностями. А когда музейные фонды попали на рынок, то их приобретали разные люди — например, зощенковский персонаж, которому достались царские сапоги. Не исключением был и Козлевич, купивший раритет с целью заняться на нём частным извозом.

Дополнение от petra_martin :

У нас есть выставка ретро-автомобилей, бесплатная - один меценат-коллекционер подарил городу) И там очень красивый этот Дитрих! Прям глаз не отвести) И написано, что всего в мире их две штуки остались - именно этой модели.

«Порода машины была неизвестна, но Адам Казимирович утверждал, что это «Лорен-Дитрих». В виде доказательства он приколотил к радиатору автомобиля медную бляшку с лорендитриховской фабричной маркой».

И. Ильф и Е. Петров, «Золотой теленок»

Итак, прав ли был Козлевич? Попробуем разобраться…

В сущности, медная бляшка, да еще и собственноручно прибитая, веским аргументом служить не может. Более того, она скорее является косвенным доказательством того, что «Антилопа» – не «Лорен-Дитрих», однако это тоже не факт. К счастью, Ильф и Петров в своем бессмертном произведении уделяют описанию машины довольно много внимания, так что мы вполне можем провести небольшое полудетективное расследование, опираясь исключительно на цитаты из «Золотого теленка». Кстати, подобное внимание к мелким деталям явно свидетельствует о том, что авторы имели в виду какой-то совершенно конкретный автомобиль – возможно, он принадлежал кому-то из них или их знакомых.

При создании художественного фильма "Золотой теленок" (того, где снимались Сергей Юрский и Зиновий Гердт) творческая группа даже провела расследование на тему, что же это за автомобиль. В фильме сняли просто приблизительно похожий автомобиль выпуска начала века (как утверждают знатоки, "Руссо-Балт С24/30", который выпускался с 1909 года), так как воссоздание настоящей "Антилопы" оказалось делом сложным и дорогостоящим
Что же представляла из себя эта знаменитая машина? В телесериале решили не утруждать себя поисками прототипа и как-то попытаться воссоздать "Антилопу", ссылаясь на то, что даже сами авторы не смогли бы утверждать, чем была эта сборная солянка. Ведь, как известно, автомобиль Адама Козлевича был всего лишь приложением к пальме в зеленой кадке, и его появление на рынке "можно было объяснить только ликвидацией автомобильного музея". Чем на самом деле был аппарат за 190 рублей, узнать не удастся никогда. Сам водитель предпочел сделать его "лорен- дитрихом", прикрепив на радиаторе именно эту эмблему..

Итак, Адам Козлевич «… купил по случаю такой старый автомобиль, что появление его на рынке можно было объяснить только ликвидацией автомобильного музея». Еще одним подтверждением более чем солидного возраста машины служит и следующая цитата: « – Оригинальная конструкция, – сказал, наконец, один из них, – заря автомобилизма». Сколько же лет «Антилопе»? Действие «Золотого теленка» происходит году примерно в 1930-31-м; значит автомобиль, который уже тогда выглядел эдаким «динозавром», должен быть выпущен в самом начале ХХ века. Учитывая не очень-то быстрые в то время темпы развития автомобилестроения, определим год выпуска «Антилопы-Гну» где-то между 1898 и 1908 годами. Кстати, это само по себе исключает вариант с «Лорен-Дитрихом», так как выпуск автомобилей под такой маркой начался только в 1909 году, и в начале 30-х они вряд ли могли считаться музейными экспонатами. Конечно, «Лорен-Дитрих» на улице смотрелся так же, как сейчас выглядят «двадцать первая» «Волга» или «Победа», однако в музей ему все же было рановато.

Но вернемся к книге. Вот еще несколько «свидетельских показаний» (выделено мной – В. Н.): «Он выскочил из машины и проворно завел тяжело застучавший мотор». «Балаганов надавил грушу, и из медного рожка вырвались старомодные, веселые, внезапно обрывающиеся звуки…». «Он хлопотливо перетирал тряпочкой медные части…». «Антилопа-Гну» покатила дальше, … колыхаясь, как погребальная колесница». «Паниковский оперся спиной на автомобильное колесо». «Козлевич открыл глушитель, и машина выпустила шлейф синего дыма…». «Тридцать километров «Антилопа» пробежала за полтора часа». «Адам… переменил камеры и протекторы на всех четырех колесах…». «… из ворот постоялого двора, бледно светя фарами, выехала «Антилопа». И последнее: «Антилопы» не было. На дороге валялась безобразная груда обломков: поршни, подушки, рессоры… Цепь сползала в колею, как гадюка».

Какую же полезную информацию можно извлечь из этого вороха цитат? Итак, мотор заводят пусковой рукояткой – значит, стартера нет. Гудок с грушей, исполняющий старомодный танец (древняя машина, древняя!). Медная арматура кузова. Сходство с погребальной колесницей, вероятно, придавал высокий тент-балдахин. Колеса большие, раз на них можно опереться, однако уже с пневматическими шинами. Бледные фары – наверное, ацетиленовые, а не электрические. Приводные цепи. Скорость – двадцать километров в час, причем по не самой плохой дороге.

Что удивительно. Помните, Козлевич мечтал о маслопроводе? Значит, у него стоял четырехцилиндровый движок, на котором только-только была реализована идея подачи масла под давлением. А эта конструкция также появилась после 1904 года.

Наконец, глушитель. Как известно, он замедляет выход в атмосферу отработанных газов, тем самым уменьшая шум выхлопа. Естественно, что часть мощности двигателя расходуется на сопротивление, которое оказывает газам глушитель. Для нынешних автомобилей этот расход не имеет практически никакого значения, однако двигатели начала века были и без того слабыми. Для быстрого разгона, требующего большой мощности, водитель открывал клапан глушителя, и газы свободно, с грохотом выходили в атмосферу.

Словом, сомнений в том, что «Антилопа» является автомобилем выпуска примерно 1901-1905 годов, практически нет. Но главный удар по «лорендитриховской» версии наносят следующие цитаты (выделено мной – В. Н.): «Паниковский, перебирая ногами, ухватился за кузов, потом налег на борт животом, перевалился в машину, как купающийся в лодку, и, стуча манжетами, упал на пол». «Обезумевший Козлевич перескочил на третью скорость, машина рванулась и в открывшуюся дверцу выпал Балаганов». То есть, Паниковский, догонявший «Антилопу» с гусем под мышкой, вынужден был переваливаться через борт, что говорит об отсутствии боковых дверей. Тогда куда же выпал Балаганов? Даже если предположить, что боковая дверь все же была и, к тому же, открывалась против движения (а иначе как бы она открылась от рывка?), то все равно остается неясным, как Шура умудрился в нее выпасть. На первый взгляд, – вопиющее противоречие, однако логичное объяснение ему все же есть.

Балаганов выпал через дверь, находившуюся в задней стенке кузова. Такие кузова назывались «тонно» (в переводе с французского «бочка»), и были достаточно распространены на автомобилях начала века. Задние сиденья находились над осью, они крепились к полу на специальных шарнирах и, поворачиваясь, служили как бы створками дверей. Более того, в некоторых конструкциях поворотным было даже сиденье, соседнее с водительским – это к вопросу о том, что Балаганов мог сидеть спереди, рядом с Козлевичем. Действительно, стоило неплотно закрыть эти «двери», и пассажир вместе с сиденьем выезжал из кузова и, бывало, не удержавшись, падал на дорогу.

Почему я назвал этот факт «ударом по «Лорен-Дитриху»? Да потому, что как раз эта фирма автомобилей с кузовом «тонно» и не выпускала; более того, когда она начала производство, такие кузова уже практически вышли из моды и выпускались считанными фирмами. То есть, вариантов больше не остается: Адам Казимирович безбожно врал – наверное, желая убавить возраст своего автомобиля, дабы поднять его престиж в глазах окружающих, а, может быть, и просто по незнанию присвоив «Антилопе-Гну» первое попавшееся «красивое» название.

Но если «Антилопа» не была «Лорен-Дитрихом», то чем же она тогда была? На этот вопрос ответить гораздо сложнее – ведь авторы не дают ни малейших указаний ни на истинную марку автомобиля, ни хотя бы на страну, его породившую. После тщательного изучения моделей возникает масса вариантов – от более-менее известных фирм до малюсеньких мелкосерийных фирмочек вроде тех, чьи модели представлены на фото. Эти автомобили практически полностью соответствуют описанию, данному Ильфом и Петровым, кроме одной маленькой детали – нет пресловутого тента-балдахина, роднившего «Антилопу» с погребальной колесницей. Однако за исключением этого незначительного отличия, все остальное – гудок, большие колеса, переднее расположение двигателя, наконец (самое главное!) тип кузова – полностью удовлетворяет предъявленные нами требования.

А это возможные варианты Дитриха, судя по книге

Владимир Некрасов

Кое-что о «Лорен-Дитрихе»

История этой марки сама по себе небезынтересна. Корни ее уходят к одной из старейших французских машиностроительных компаний «Де Дитрих» (De Dietrich), основанной аж в XVII веке (!) в Нидербронне, близ Страсбурга. Всю вторую половину XIX столетия эта компания занималась выпуском железнодорожных вагонов, осей, колес и рельсов, а с 1897 года, следуя моде, перешла на изготовление первых автомобилей. К этому времени у фирмы было уже два отделения – в Нидербронне и Люнневилле.

Интересен такой факт: примерно с 1902 по 1905 годы в Нидерброннском отделении работал конструктором некто... Этторе Бугатти, впоследствии создавший одну из престижнейших автомобильных марок мира. Но речь не о нем.

В 1905 году два отделения фирмы приняли решение разделиться, вследствие чего образовались две марки: «Лорен» (Lorraine) и «Де Дитрих». Они вполне успешно существовали независимо друг от друга, однако через несколько лет вновь приняли решение объединиться. Вот так и возникла марка «Лорен-Дитрих», эмблему которой носила на радиаторе «Антилопа-Гну». Марка просуществовала с переменным успехом до 1935 года, когда из-за падения спроса на ее продукцию выпуск автомобилей был остановлен. Однако двигатели «Лорен-Дитрих» пользовались определенной репутацией – их устанавливали даже на некоторые модели аэропланов.

Если кузов еще может свидетельствовать о том, что у Козлевича был очень древний "лорен-дитрих", то двигатель вызывает вопросы. А вот где найти на них ответ? В мире не сохранилось ни одной машины этой марки выпуска до 1907 года. Единственный экземпляр этой фирмы, выпущенный уже позже, был представлен в немецком городке Саарлоуис в прошлом году на международном ралли классических автомобилей

Ну и немного исторических фактов

Л́орен-Д́итрих (фр. Lorraine-Dietrich) - французская компания, специализировавшаяся на выпуске автомобилей и авиационных двигателей с 1896 по 1935 год. Была создана на базе компании по производству железнодорожных локомотивов Société Lorraine des Anciens Etablissements de Dietrich and Cie, более известной как «Дитрих и Ко.» фр. De Dietrich et Cie, основанной в 1884 году Жаном де Дитрихом, перепрофилированное на более прибыльное производство автомобилей.

История
В 1896 году директор завода в Люневиль, барон Адриен Фердинанд де Туркхейм (Adrien Ferdinand de Turckheim), купил права на производство Amédée Bollée. Модель имела горизонтальный сдвоенный двигатель со скользящими (слайдовыми) передачами и ременным приводом, откидной верх, три ацетиленовых фары и лобовое стекло для защиты от ветра, что было очень необычно для того времени. Некоторое время компания использовала двигатели от Bolée, но изготовлением всего автомобиля De Dietrich занималась самостоятельно.
В 1898 году De Dietrich дебютировал на международном соревновании Париж - Амстердам с автомобилем Torpilleur (Торпедо), имевшим четырёхцилиндровый двигатель и независимую переднюю подвеску. Автомобиль был поврежден в пути, но все же занял третье место. Приз был не малым, более одного миллиона золотых франков. В 1899 torpilleur был менее успешным, несмотря на подвесное шасси и четырёхцилиндровый моноблок со сдвоенным карбюратором, плохая подготовка не оставила шансов закончить гонку Тур де Франс.
Разработки Bolée были вытеснены аналогичными от бельгийской компаниии Voiturette Vivinus из Нидербронн-ле-Бен (фр. Niederbronn-les-Bains) и марсельской компаниии Turcat-Méry из Люневиль (Lunéville), помогших в 1901 году выйти из тяжелого финансового положения.
В 1902 году De Dietrich нанял 21-летнего Этторе Бугатти, разрабатывавшего автомобили, которые занимали призовые места в 1899 и 1901 годах, и четырёхцилиндрового двигателя с верхним расположением клапанов на 24 л.с. (18 кВт) и четырёхступенчатой трансмиссией, пришедшего на смену Vivinus. Он также создал 30/35 в 1903 году, перед тем как перешёл к Матис (Mathis) в 1904 году.
В том же году руководство в Нидербронни отказалось от производства автомобилей, в результате чего оно полностью переместилось к Люневиль, вместе с тем с рынком Эльзаса продается компания Turcat-Méry, продукция которой выходила под маркой «Дитрих». Во избежание выпуска продукции с одним и тем же логотипом руководство Люневиль добавило на решетку радиатора крест Лотарингии. Однако, кроме этого знака, автомобили мало чем отличались вплоть до 1911 года. Тем не менее, Lorraine-Dietrich была престижной маркой, наряду с Кроссли и Итала, руководство даже пыталось занять позицию в классе «супер-люкс», выпустив на рынок в 1905 и 1908 годах мелкосерийные шестиколесные лимузины (limousines de voyage) стоимостью ₤ 4000 (20 000 долларов США).
Так же, как и Napiers и Mercedes, репутация Lorraine-Dietrich была построена на участии гонках, прежде всего пилота Чарльза Джаротта (Charles Jarrott), занявшего третье место в 1903 на ралли Париж - Мадрид и 1-2-3 места в 1906 году на ралли Circuit des Ardennes, во главе с Артуром Дюре.
В 1907 году De Dietrich выкупила Isotta-Fraschini, изготавливавших двигатели OHC (Overhead cam) собственной конструкции, в том числе двигатель на 10 л.с. (7,5 кВт), который, как утверждают, был разработан Bugatti. В том же году Lorraine-Dietrich поглощает Ariel Mors Limited в Бирмингеме, с единственной британской моделью двигателя, мощностью 20 л.с. (15 кВт), выставленной на Olympia Motor Show в 1908 году, предложенной для открытого шасси кабриолетов Salmson и Mulliner. (Британское отделение не имело успеха, существовало около года).
На 1908 год De Dietrich представляет линию класса «touring» с цепным приводом на четырёхцилиндровых 18/28 л.с., 28/38 л.с., 40/45 л.с., а 60/80 л.с., по цене от ₤ 550 до ₤ 960 и шестицилиндровых 70/80 л.с. по ₤ 1040. Британская версия отличалась наличием карданного вала. В том же году название автомобильных и авиационных двигателей было изменено на Lorraine-Dietrich.
К 1914 году все de Dietrich уже были с приводом от карданного вала, от моделей 12/16, 18/20, 20/30 класса «touring» и до спортивного четырёхцилиндрового 40/75 (по образу Mercer или Stutz), все были собраны в Аржантее (Argenteuil), Сена-и-Уаза (Seine-et-Oise) (ставшего штаб-квартирой компании в послевоенный период).

После Первой мировой войны
После Первой мировой войны, c восстановлением Лорен во Франции, компания возобновила производство автомобилей и авиационных двигателей. Их 12-цилиндровые авиационные двигатели были использованы в том числе Луи Бреге, IAR и Aero.
В 1919 году новый технический директор Marius Barbarou (преемник Делоне-Бельвиль) представил новую модель с двумя вариантами колесной базы (короткая и удлиненная), A1-6 и B2-6, к которым три года спустя присоединилась B3-6. Был использован тот же 15 CV (11 кВт) 3445 см³ с шестью цилиндрами и верхним расположением клапанов, полусферической головкой блока цилиндров, алюминиевыми поршнями, и четырьмя подшипниками коленчатого вала.
Нацеленность на то, чтобы «показать лучший результат», привела к созданию в 1924 году 15 Спорт, с двумя системами смесеобразования, увеличенными клапанами, и Dewandre-Reprusseauсервоприводом тормозной системы на все четыре колеса (это в то время, когда тормоза любой конструкции на все четыре колеса были редкостью), который был сопоставим с 3-литровым Bentley, причём15 Спорт обошёл его в 1925 году, выиграв Ле-Ман, а в 1926 году Блох и Андре Rossignol выиграли, показав среднюю скорость 106 км/ч (66 миль/ч). Lorraine-Dietrich, таким образом, стала первой маркой, выигравшей Ле-Ман дважды, и первой, победившей в течение двух лет подряд.
Это способствовало популярности универсала 15s.
К 15 CV до временем добавились 2297 см³ 12 CV (10 кВт) четырёх- (до 1929) и 6107 см³ 30 CV (20 кВт) шестицилиндровые (до 1927), в то время как 15 CV сохранился вплоть до 1932 года; 15 CV Спортуступил первенство в 1930 году и провёл свою последнюю гонку в 1931 году Ралли Монте-Карло, когда Donald Healey на Invicta обошёл шедшего нос в нос Жан-Пьера Wimille на одну десятую секунды.

Смена имени
Семья De Dietrich в 1928 году продала свою долю в компании, ставшей после этого просто Lorraine.
Окончание производства автомобилей
15 CV пришёл на смену 4086 см³ 20 CV (15 кВт), который был выпущен в количестве лишь нескольких сотен. Производство автомобилей стало невыгодно, и после провала модели 20 CV концерн прекратил производство автомобилей в 1935 году.
В 1930 году De Dietrich был поглощен авиационной Societe Generale, и завод в Argenteuil был преобразован в создание авиационных двигателей и шестиколёсных грузовиков по лицензии Tatra. К 1935 году Lorraine-Dietrich ушёл из автомобильной промышленности. Во время Второй мировой войны Lorraine сосредоточилась на производстве военных транспортных средств, таких, как бронетранспортёрыLorraine 37L.
Завод Lunéville вернулся к производству железнодорожных локомотивов. По состоянию на 2007 год он по-прежнему работает под маркой De Dietrich Ferroviaire.
Победы Lorraine-Dietrich в соревнованиях
Adrien de Turckheim занимал призовые места между 1896 и 1905 годами на многих гонках в Европе. Например, его победа в 1900 в Страсбурге.
Les " Lorraine " ont été engagées dans plusieurs courses automobiles, et ont gagné plusieurs trophées, parmi lesquels:
1903 - Париж - Мадрид: победа Fernand Gabriel.
1907 - Москва - Санкт-Петербург: победа Duray.
1912 - Grand Prix de Dieppe: победа Hémery и установлены рекорды 3 и 6 часов 152,593 и 138,984 км/ч.
1924 - 24 часа Ле-Мана: экипаж Henri Stoffel-Édouard Brisson - 2-е место, экипаж Gérard de Courcelles-André Rossignol - 3-е место.
1925 - 24 часа Ле-Мана: экипаж Gérard de Courcelles-André Rossignol выигрывает гонку, а экипаж de Stalter-Édouard Brisson - 3-е место.
1926 - 24 часа Ле-Мана: Lorraine-Dietrich B3-6 - 3 первых места и рекорд 106,350 км/ч.

Адам Казимирович Козлевич, как известно, ездил на автомобиле "Антилопа-гну". Но что это была за марка и когда был выпущен автомобиль?
Попробуем по описанию автомобиля авторами книги - И.Ильфа и Е.Петрова - определить год выпуска и модель автомобиля?

"Он купил по случаю такой старый автомобиль , что появление его на рынке можно было объяснить только ликвидацией автомобильного музея . С машиной пришлось долго возиться... Порода машины была неизвестна, но Адам Казимирович утверждал, что это "лорен-дитрих" . В виде доказательства он приколотил к радиатору автомобиля медную бляшку с лорендитриховской фабричной маркой"

"Паниковский, перебирая ногами ухватился за кузов, потом налёг на борт животом, перевалился в машину , как купающийся в лодку."

"Балаганов надовил грушу , и из медного рожка вырвались старомодные, весёлые, внезапно обрывающиеся звуки"

"Паниковский опёрся спиной на автомобильное колесо"

"Машина рванулась, и в открывшуюся дверцу выпал Балаганов"

"Из ворот постоялого двора, бледно светя фарами , выехала "Антилопа"

"... "Антилопы" не было. На дороге валялась безобразная груда обломков: поршни, подушки, рессоры ... Цепь сползла в колею, как гадюка..."

"Тридцать километров "Антилопа" пробежала за полтора часа ..." "Козлевич открыл глушитель, и машина выпустила шлейф синего дыма ..." "Он переменил камеры и протекторы на всех четырёх колёсах."

Выводы:
Автомобиль, во время описываемых событий уже достаточно старый "из ликвидируемого музея". Радиатор спереди. Если на колесо опираются спиной - значит оно большое. Скорость автомобиля - 20 км/ч. Высокий тент балдахин, как у погребальной колесницы. Бледные фары - явно ацетиленовые, а не элктирические. Двигатель настолько слаб, что сопротивление выхлопных газов в глушителе оказывает на него такое значение, что при разгоне водитель вынужден открывать специальный клапан и газы, минуя глушитель, свободно выходят в атмосферу. Но при этом уже пневматические шины. Если для посадки переваливаются через борт - значит нет дверей... но Балаганов же выпал - значит по всему есть дверь в задней стенке кузова. Кузова с такими дверями назывались "Тонно" (Tonneau - бочка по французки) и были распространены в начале ХХ века, где-то в 1902-1905 годах. А "Лорен-Дитрих" начала выпускать автомобили в 1910-м году. Машины того периода были более длинные и уже имели боковые двери. Козлевич явно пытался скрыть возраст своей машины.

Под описание "Антилопы-гну" вполне подходит Panhard & Levassor B1 15 CV Tonneau 1902-го года.

Модель изготовлена Minichamps в серии автомобилей, чьи прототипы представлены в музее автомобилей

Часть 1. Экипаж Антилопы

Глава 3. Бензин ваш - идеи наши

За год до того как Паниковский нарушил конвенцию, проникнув в чужой эксплуатационный участок, в городе Арбатове появился первый автомобиль. Основоположником автомобильного дела был шофер по фамилии Козлевич.

К рулевому колесу его привело решение начать новую жизнь. Старая жизнь Адама Козлевича была греховна. Он беспрестанно нарушал уголовный кодекс РСФСР, а именно статью 162-ю, трактующую вопросы тайного похищения чужого имущества (кража). Статья эта имеет много пунктов, но грешному Адаму был чужд пункт «а» (кража, совершенная без применения каких-либо технических средств). Это было для него слишком примитивно. Пункт «д», карающий лишением свободы на срок до пяти лет, ему также не подходил. Он не любил долго сидеть в тюрьме. И так как с детства его влекло к технике, то он всею душою отдался пункту «в» (тайное похищение чужого имущества, совершенное с применением технических средств или неоднократно, или по предварительному сговору с другими лицами, а равно, хотя и без указанных условий, совершенное на вокзалах, пристанях, пароходах, вагонах и в гостиницах).

Но Козлевичу не везло. Его ловили и тогда, когда он применял излюбленные им технические средства, и тогда, когда он обходился без них: его ловили на вокзалах, пристанях, на пароходах и в гостиницах. В вагонах его тоже ловили. Его ловили даже тогда, когда он в полном отчаянии начинал хватать чужую собственность по предварительному сговору с другими лицами.

Просидев в общей сложности года три, Адам Козлевич пришел к той мысли, что гораздо удобнее заниматься честным накоплением своей собственности, чем тайным похищением чужой. Эта мысль внесла успокоение в его мятежную душу. Он стал примерным заключенным, писал разоблачительные стихи в тюремной газете «Солнце всходит и заходит» и усердно работал в механической мастерской Исправдома . Пенитенциарная система оказала на него благотворное влияние. Козлевич Адам Казимирович, 46 лет, происходящий из крестьян б.Ченстоховского уезда, холостой, неоднократно судившийся, вышел из тюрьмы честным человеком.

После двух лет работы в одном из московских гаражей он купил по случаю такой старый автомобиль, что появление его на рынке можно было объяснить только ликвидацией автомобильного музея. Редкий экспонат был продан Козлевичу за сто девяносто рублей. Автомобиль почему-то продавался вместе с искусственной пальмой в зеленой кадке. Пришлось купить и пальму. Пальма была еще туда-сюда, но с машиной пришлось долго возиться: выискивать на базарах недостающие части, латать сиденье , заново ставить электрохозяйство. Ремонт был увенчан окраской машины в ящеричный зеленый цвет. Порода машины была неизвестна, но Адам Казимирович утверждал, что это «Лорен-Дитрих ». В виде доказательства он приколотил к радиатору автомобиля медную бляшку с лорендитрихской фабричной маркой. Оставалось приступить к частному прокату, о котором Козлевич давно мечтал.

В тот день, когда Адам Казимирович собрался впервые вывезти свое детище в свет, на автомобильную биржу, произошло печальное для всех частных шоферов событие. В Москву прибыли сто двадцать маленьких черных, похожих на браунинги таксомоторов «Рено ». Козлевич даже и не пытался с ними конкурировать. Пальму он сдал на хранение в извозчичью чайную «Версаль» и выехал на работу в провинцию.

Арбатов, лишенный автомобильного хозяйства , понравился шоферу, и он решил остаться в нем навсегда.

Адаму Казимировичу представлялось , как трудолюбиво, весело и, главное, честно он будет работать на ниве автопроката. Представлялось ему, как ранним собачьим утром дежурит он у вокзала в ожидании московского поезда. Завернувшись в рыжую коровью доху и подняв на лоб авиаторские консервы, он дружелюбно угощает носильщиков папиросами. Где-то сзади жмутся обмерзшие извозчики. Они плачут от холода и трясут толстыми синими юбками. Но вот слышится тревожный звон станционного колокола. Это - повестка. Пришел поезд. Пассажиры выходят на привокзальную площадь и с довольными гримасами останавливаются перед машиной. Они не ждали, что в арбатовское захолустье уже проникла идея автопроката. Трубя в рожок, Козлевич мчит пассажиров в Дом крестьянина. (нет абзаца!) Работа есть на весь день, все рады воспользоваться услугами механического экипажа. Козлевич и его верный «Лорен-Дитрих » - непременные участники всех городских свадеб, экскурсий и торжеств. Но больше всего работы лет ом. По воскресеньям на машине Козлевича выезжают за город целые семьи. Раздается бессмысленный смех детей, ветер дергает шарфы и ленты, женщины весело лопочут, отцы семейств с уважением смотрят на кожаную спину шофера и расспрашивают его о том, как обстоит автомобильное дело в Северо-Американских Соединенных штатах (верно ли, в частности, то, что Форд ежедневно покупает себе новый автомобиль).

Так рисовалась Козлевичу его новая чудная жизнь в Арбатове. Но действительность в кратчайший срок развалила построенный воображением Адама Казимировича воздушный замок со всеми его башенками, подъемными мостами, флагами и штандартами .

Сначала подвел железнодорожный график. Скорые и курьерские поезда проходили станцию Арбатов без остановки, с ходу принимая жезлы и сбрасывая почту . Смешанные поезда приходили только дважды в неделю. Они привозили народ все больше мелкий: ходоков и башмачников с котомками, колодками и прошениями. Как правило, смешанные пассажиры машиной не пользовались. Экскурсий и торжеств не было, а на свадьбы Козлевича не приглашали. В Арбатове под свадебные процессии привыкли нанимать извозчиков, которые в таких случаях вплетали в лошадиные гривы бумажные розы и хризантемы, что очень нравилось посаженым отцам.

Однако загородных прогулок было множество. Но они были совсем не такими, о каких мечтал Адам Казимирович. Не было ни детей, ни трепещущих шаферов , ни веселого лепета.

В первый же вечер, озаренный неяркими керосиновыми фонарями, к Адаму Казимировичу, который весь день бесплодно простоял на Спасо-Кооперативной площади, подошли четверо мужчин. Долго и молчаливо они вглядывались в автомобиль. Потом один из них, горбун, неуверенно спросил:

Всем можно кататься?

Всем, - ответил Козлевич, удивляясь робости арбатовских граждан. - Пять рублей в час.

Мужчины зашептались. До шофера донеслись страстные вздохи и слова: «Прокатимся, товарищи, после заседания? А удобно ли? По рублю двадцати пяти на человека не дорого. Чего ж неудобного?..»

И впервые поместительная машина приняла в свое коленкоровое лоно арбатовцев. Несколько минут пассажиры молчали, подавленные быстротой передвижения, горячим запахом бензина и свистками ветра. Потом, томимые неясным предчувствием, тихонько затянули: «Быстры, как волны, дни нашей жизни». Козлевич взял вторую скорость. Промелькнули мрачные очертания законсервированной продуктовой палатки, и машина выскочила в поле на лунный тракт.

«Что день, то короче к могиле наш путь», - томно выводили пассажиры. Им стало жалко самих себя, стало обидно, что они никогда не были студентами. Припев они исполнили громкими голосами:

«По рюмочке, по маленькой, тирлим-бом-бом, тирлим-бом-бом».

Стой! - закричал вдруг горбун. - Давай назад!Душа горит!В городе седоки захватили много белых кегельных бутылочек и какую-то

широкоплечую гражданку. В поле разбили бивак, ужинали с водкой, а потом без музыки танцевали польку-кокетку.

Истомленный ночным приключением, Козлевич весь день продремал у руля на своей стоянке. А к вечеру явилась вчерашняя компания, уже навеселе, снова уселась в машину и всю ночь носилась вокруг города. На третий день повторилось то же самое. Ночные пиры веселой компании под предводительством горбуна продолжались две недели кряду. Радости автомобилизации оказали на клиентов Адама Казимировича странное влияние: лица у них опухли и белели в темноте, как подушки. Горбун с куском колбасы, свисавшим изо рта, походил на вурдалака.

Они стали суетливыми и в разгаре веселья иногда плакали. Один раз бедовый горбун подвез на извозчике к автомобилю мешок рису. На рассвете рис повезли в деревню, обменяли там на самогон-первач и в этот день в город уже не возвращались. Пили с мужиками на брудершафт, сидя на скирдах. А ночью зажгли костры и плакали особенно жалобно.

В последовавшее затем серенькое утро железнодорожный кооператив «Линеец», в котором горбун был заведующим, а его веселые товарищи членами правления и лавочной комиссии, закрылся для переучета товаров. Каково же было горькое удивление ревизоров, когда они не обнаружили в магазине ни муки, ни перца, ни мыла хозяйственного, ни корыт крестьянских, ни текстиля, ни риса . Полки, прилавки, ящики и кадушки - все было оголено. Только посреди магазина на полу стояли вытянувшиеся к потолку гигантские охотничьи сапоги,сорок девятый номер, на желтой картонной подошве, и мутно мерцала в стеклянной будке автоматическая касса «Националь», никелированный дамский бюст, который был усеян разноцветными кнопками. А к Козлевичу на квартиру прислали повестку от народного следователя; шофер вызывался свидетелем по делу кооператива «Линеец».

Горбун и его друзья больше не являлись, и зеленая машина три дня простояла без дела.

Новые пассажиры, подобно первым, явились под покровом темноты. Они тоже начали с невинной прогулки за город, но мысль о водке возникла у них, едва только машина сделала первые полкилометра. По-видимому, арбатовцы не представляли себе, как это можно пользоваться автомобилем в трезвом виде, и считали авто-телегу Козлевича гнездом разврата, где обязательно нужно вести себя разухабисто, издавать непотребные крики и вообще прожигать жизнь.

Только тут Козлевич понял, почему мужчины, проходившие днем мимо его стоянки, подмигивали друг другу и нехорошо улыбались.

Все шло совсем не так, как предполагал Адам Казимирович. По ночам он носился с зажженными фарами мимо окрестных рощ, слыша позади себя пьяную возню и вопли пассажиров, а днем, одурев от бессонницы, сидел у следователей и давал свидетельские показания. Арбатовцы прожигали свою жизнь почему-то на деньги, принадлежавшие государству, обществу и кооперации. И Козлевич против своей воли снова погрузился в пучину уголовного кодекса, в мир главы третьей, назидательно говорящей о должностных преступлениях.

Начались судебные процессы. И в каждом из них главным свидетелем обвинения выступал Адам Казимирович. Его правдивые рассказы сбивали подсудимых с ног, и они, задыхаясь в слезах и соплях, признавались во всем. Он погубил множество учреждений. Последней его жертвой пало филиальное отделение областной киноорганизации, снимавшее в Арбатове исторический фильм «Стенька Разин и княжна». Весь филиал упрятали на шесть лет, а фильм, представлявший узко-судебный интерес, был передан в музей вещественных доказательств, где уже находились охотничьи ботфорты из кооператива «Линеец».

После этого наступил крах. Зеленого автомобиля стали бояться, как чумы. Граждане далеко обходили Спасо-Кооперативную площадь, на которой Козлевич водрузил полосатый столб с табличкой «Биржа автомобилей». В течение нескольких месяцев Адам не заработал ни копейки и жил на сбережения, сделанные им во время ночных поездок.

Тогда он пошел на жертвы. На дверце автомобиля он вывел белую и, на его взгляд, весьма заманчивую надпись «Эх, прокачу!» и снизил цену с пяти рублей в час до трех. Но граждане и тут не переменили тактики. Шофер медленно колесил по городу, подъезжал к учреждениям и кричал в окна:

Воздух-то какой! Прокатаемся , что ли? Должностные лица высовывались на улицу и,под грохот ундервудов,отвечали:

Сам катайся!Душегуб!

Почему же душегуб? - чуть не плача, спрашивал Козлевич.

Душегуб и есть, - отвечали служащие, - под выездную сессию подведешь!

А вы бы на свои катались! - запальчиво кричал шофер. - На собственные деньги!

При этих словах должностные лица юмористически переглядывались и запирали окна. Катанье в машине на свои деньги казалось им просто глупым.

Владелец «Эх, прокачу!» рассорился со всем городом. Он уже ни с кем не раскланивался, стал нервным и злым. Завидя какого-нибудь совслужа в длинной кавказской рубашке с баллонными рукавами, он подъезжал к нему сзади и с горьким смехом кричал:

Мошенники! А вот я вас сейчас под показательный подведу! Под сто девятую статью!

Совслуж вздрагивал, индифферентно оправлял на себе поясок с серебряным набором, каким обычно украшали сбрую ломовых лошадей, и, делая вид, что крики относятся не к нему, ускорял шаг. Но мстительный Козлевич продолжал ехать рядом и дразнил врага монотонным чтением карманного уголовного требника:

«Присвоение должностным лицом денег, ценностей или иного имущества, находящегося в его ведении в силу его служебного положения, карается...»

Совслуж трусливо убегал, высоко подкидывая зад, сплющенный от долгого сидения на конторском табурете.

Лишением свободы, - кричал Козлевич вдогонку, - на срок до трех лет!Но все это если и приносило удовлетворение шоферу, то только моральное .

Материальные дела его были нехороши. Сбережения подходили к концу. Надо было принять какое-то решение. Дальше так продолжаться не могло.

В таком воспаленном состоянии Адам Казимирович сидел однажды в своей машине, с отвращением глядя на глупый полосатый столбик «Биржа автомобилей». Он смутно понимал, что честная жизнь не удалась, что автомобильный мессия прибыл раньше срока и граждане не поверили в него. Козлевич был так погружен в свои печальные размышления, что не заметил даже двух молодых людей, уже довольно долго любовавшихся его машиной.

Оригинальная конструкция, - сказал наконец один из них, - заря автомобилизма. Видите, Балаганов, что можно сделать из простой швейной машинки Зингера? Небольшое приспособление - и получилась прелестная колхозная сноповязалка.

Отойди!- угрюмо сказал Козлевич.

То есть как это «отойди»! Зачем же вы поставили на своей молотилке рекламное клеймо «Эх, прокачу!»? Может быть, мы с приятелем желаем совершить деловую поездку? Может быть, мы желаем именно эх-прокатиться?

И первый раз за арбатовский период жизни на лице мученика автомобильного дела появилась улыбка. Он выскочил из машины и проворно завел тяжело застучавший мотор.

Пожалуйте, - сказал он, - куда везти?

На этот раз - никуда, - заметил Балаганов, - денег нету!Ничего не поделаешь, товарищ механик, бедность.

Все равно, садись! - закричал Козлевич отчаянно. - Повезу даром!Пить не будете? Голые танцевать не будете при луне? Эх! Прокачу!

Ну, что ж, воспользуемся гостеприимством, - сказал Остап, усевшись рядом с шофером. - У вас, я вижу, хороший характер. Но почему вы думаете, что мы способны танцевать в голом виде?

Тут все такие, - ответил шофер, выводя машину на главную улицу, - государственные преступники!

Куда теперь ехать? - с тоской закончил Козлевич. - Куда податься? Остап помедлил, значительно посмотрел на своего рыжего компаньона и сказал:

Все ваши беды происходят оттого, что вы правдоискатель. Вы просто ягненок, неудавшийся баптист. Печально наблюдать в среде шоферов такие упадочнические настроения. У вас есть автомобиль - и вы не знаете, куда ехать!У нас дела похуже - у нас автомобиля нет. И все-таки мы знаем, куда ехать. Хотите, поедем вместе?

Куда? - спросил шофер.

В Черноморск, - сказал Остап. - У нас там небольшое интимное дело. И вам работа найдется. В Черноморске ценят предметы старины и охотно на них катаются. Поедем?

Сперва Адам Казимирович только улыбался, словно вдова, которой ничего уже в жизни не мило. Но Бендер не жалел краски . Он развернул перед смущенным шофером удивительные дали и тут же раскрасил их в голубой и розовый цвета.

А в Арбатове вам терять нечего, кроме запасных цепей, - убеждал он. - По дороге голодать не будете. Это я беру на себя. Бензин ваш - идеи наши!

Козлевич остановил машину и, все еще упираясь, хмуро сказал:

Бензину мало!

На пятьдесят километров хватит?

Хватит на восемьдесят.

В таком случае все в порядке. Как я вам уже сообщал , что в идеях и мыслях у меня недостатка нет. Ровно через шестьдесят километров вас будет прямо на дороге поджидать большая железная бочка с авиационным бензином. Вам нравится авиационный бензин?

Нравится, - застенчиво ответил Козлевич. Жизнь вдруг показалась ему легкой и веселой. Ему захотелось ехать в Черноморск немедленно.

И эту бочку, - закончил Остап, - вы получите совершенно бесплатно. Скажу более. Вас будут просить, чтобы вы приняли этот бензин.

Какой бензин? - шепнул Балаганов. - Что вы плетете? Остап важно посмотрел на оранжевые веснушки, рассеянные по лицу молочного брата, и так же тихо ответил:

Людей, которые не читают газет, надо морально убивать на месте. Они никому не нужны. Вам я оставляю жизнь только потому, что надеюсь вас перевоспитать.

Остап не разъяснил, какая связь существует между чтением газет и большой бочкой с бензином, которая,якобы,лежит на дороге.

Объявляю большой скоростной пробег Арбатов-Черноморск торжественно сказал Остап. - Командиром пробега назначаю себя. Водителем машины зачисляется... Как ваша фамилия?.. Адам Козлевич. Гражданин Балаганов утверждается бортмехаником с возложением на такового обязанностей прислуги за все. Только вот что, Козлевич, надпись «Эх, прокачу!» надо немедленно закрасить. Нам не нужны особые приметы.

Через два часа зеленая машина со свежим темно-зеленым пятном на боку медленно вывалилась из гаража и в последний раз покатила по улицам города Арбатова. Надежда светилась в глазах Козлевича. Рядом с ним сидел Балаганов. Он хлопотливо перетирал тряпочкой медные части, ревностно выполняя новые для него обязанности бортмеханика. Командир пробега развалился на рыжем сиденье, с удовлетворением поглядывая на своих новых подчиненных.

Адам! - закричал он, покрывая скрежет мотора. - Как зовут вашу тележку?

- «Лорен-Дитрих» , - ответил Козлевич.

Ну, что это за название? Машина, как военный корабль, должна иметь собственное имя. Ваш «Лорен-Дитрих» отличается замечательной скоростью и благородной красотой линий. Посему предлагаю присвоить машине название - Антилопа. Антилопа-Гну . Кто против? Единогласно.

Зеленая Антилопа , скрипя всеми своими частями, помчалась по внешнему проезду Бульвара Молодых Дарований и вылетела на рыночную площадь.

Там взору экипажа Антилопы представилась бытовая картина. С площади, по направлению к шоссе, согнувшись, бежал человек с белым гусем под мышкой. Левой рукой он придерживал на голове твердую соломенную шляпу. За ним с криками бежала большая толпа. Убегавший часто оглядывался назад, и тогда на его благообразном актерском лице можно было разглядеть выражение ужаса.

Паниковский бежит! - закричал Балаганов.

Вторая стадия кражи гуся, - холодно заметил Остап. - Третья стадия начнется после поимки виновного. Она сопровождается чувствительными побоями.

О приближении третьей стадии Паниковский, вероятно, догадывался, потому что бежал во всю прыть. От страха он не выпускал гуся, и это вызывало в преследовавших сильнейшее раздражение.

- 166 статья, - наизусть сказал Козлевич. - Тайное, а равно открытое похищение крупного скота у трудового земледельческого и скотоводческого населения.

Балаганов захохотал. Его тешила мысль, что нарушитель конвенции получит законное возмездие.

Машина выбралась на шоссе, прорезав галдящую толпу.

Спасите! - закричал Паниковский, когда Антилопа с ним поравнялась.

Бог подаст!- ответил Балаганов, свешиваясь за борт. Машина обдала Паниковского клубами малиновой пыли.

Возьмите меня! - вопил Паниковский, из последних сил держась рядом с машиной. - Я хороший!

Может, возьмем гада? - спросил Остап.

Не надо, - жестоко ответил Балаганов, - пусть в другой раз знает, как нарушать конвенции!

Но Остап уже принял решение.

Паниковский немедленно повиновался. Гусь недовольно поднялся с земли, почесался и как ни в чем не бывало пошел обратно в город.

Влезайте, - предложил Остап, - черт с вами! Но больше не грешите, а то вырву руки с корнем.

Паниковский, перебирая ногами, ухватился за кузов, потом налег на борт животом, перевалился в машину, как купающийся в лодку, и, стуча манжетами, упал на дно.

Полный ход! - скомандовал Остап. - Заседание продолжается!

Балаганов надавил резиновую грушу, и из медного рожка вырвались старомодные, веселые, внезапно обрывающиеся звуки:

Матчиш прелестный танец.

Та-ра-та...

Матчиш прелестный танец.

Та-ра-та…

И Антилопа-Гну вырвалась в дикое поле навстречу бочке с авиационным бензином.

«Балаганову я куплю матросский костюмчик и определю его в школу первой ступени.
Там он научится читать и писать, что в его возрасте совершенно необходимо.
А Козлевич, наш верный Адам, получит новую машину.
Какую вы хотите, Адам Казимирович?
«Студебеккер»? «Линкольн»? «Ройс»? «Испано-сюизу»?

- «Изотта-фраскини», - сказал Козлевич, зарумянившись.»

Полуостров Монтеррей, где находится курортное местечко Паббл-Бич (он же Пиббл или Пеббл) - белая резервация Калифорнии. Здесь в ресторане редко увидишь цветного или темнокожего официанта, по дорогам ездят «роллс-ройсы», а на тех домах, что продаются в районе знаменитой 17-Mile Road, висят таблички с логотипом аукциона Сотбис.

Раз в год на поле для гольфа, которое находится прямо на берегу океана, собираются богатые и очень богатые коллекционеры антикварных автомобилей. Здесь проходит знаменитый Конкурс элегантности - Pebble Beach Concours d’Elegance. В мире автомобильного антиквариата этот конкурс считается одним из самых (если не самым) престижных. Это не выставка отреставрированного автоширпотреба - сюда привозят автомобили, которые и во времена своей молодости были событием, раритетами. Билет на шоу стоит 300 долларов, в буфетах подают тарталетки с черной икрой и шампанское Moёt & Chandon, а на поле выстраиваются автомобили, редкий из которых стоит меньше миллиона долларов. Кстати, примерно такую же сумму организаторы конкурса каждый год собирают с местных мультимиллионеров

Все производители люксовых автомобильных марок считают своим долгом отметиться на Паббл-Бич, выставляя свои новинки и устраивая в эти дни премьеры: в этом году Порше здесь впервые показала американцам свою «Панамеру», а Бентли - «Мульсанн».

Атмосфера на этом празднике автомобильной роскоши, однако, очень демократичная, по-домашнему раскованная и, по-американски, без лишнего пафоса. Джентльмены приходят в блейзерах и соломенных шляпах, шляпы на дамах - самые разнообразные. Хозяева автомобилей, выставленных в конкурсной программе, одеваются в стиле, соответствующем времени выпуска авто.

Сам процесс проведения конкурса выглядит так: на поле для гольфа стоят автомобили и мотоциклы, их один за другим придирчиво осматривают члены жюри, между ними фланирует праздная публика.

Уникальный экземпляр Bugatti 1937 г. из Великобритании.
Это купе с четырехлитровым двигателем было заказано мадам Ротшильд, собиралось семь месяцев, но перед самым окончанием работы заказ был отменен.
В конце 1937 г. машину продали другому миллионеру. Существует еще только один экземпляр автомобиля с таким кузовом.

1937 Hispano Suiza K6. Первый владелец этой машины - известный французский авиатор, шеф-пилот Devoitine Марсель Доре.

Гоночный 1913 Mercer 35J Raceabout из коллекции частного автомузея в Неваде.

Изумительное круглое ветровое стекло с прожектором.

Судьи на Паббл-бич работают очень тщательно.
Изучаются все детали кузова, салона, двигателя, наличие оригинальных инструментов для ремонта и т.п.

Этот сундук на колесах - один из четырех оставшихся в живых крайслеров Le Baron Thunderbolt 1941 г.
Машина принадлежала известному голливудскому актеру Брюсу Каботу, сыгравшему в первом фильме о Кинг-Конге (1933) и в седьмом фильме о Джеймсе Бонде («Бриллианты вечны», 1971).

Машина, всем свои видом излучающая мощь и уверенность: спидстер Auburn 1935 года.

В конкурсе участвуют и мотоциклы.

Для фотографов из автомобильных журналов конкурс приехать на Паббл-бич - одна из немногих возможностей сфотографировать уникальные автомобили из частных коллекций.

Самые-самые на этом конкурсе для меня были несколько моделей полузабытой уже французской марки Delahaye.
Машины фантастических форм, невероятно вычурных, в стиле своего времени.

Delahaye 135 MS Chapron Cabriolet 1947 г.

Полжизни за такую машину!

Delahaye 135 MS Faget Varnet 1948 г. Без комментариев.

Электромобиль английской компании The Morgan Motor Company - LIFECar Coupe.

Этот потрясающий «Хорьх» станет победителем конкурса в этом году.

Спортивный кабриолет Horch 853 Voll & Ruhrbeck.
Машина для немецких миллионеров времен «третьего рейха».
Обратите внимание на сохранившийся оригинальный ремонтный комплект инструментов и инструкции.
У каждой машины есть специальные механики, которые занимаются обслуживанием этих раритетов.
Хозяева таких машин - люди очень небедные, могут себе позволить.

Этот уникальный экземпляр детского гоночного электромобиля 1930 г. от Bugatti стоит сейчас дороже нового «мерседеса».
В период между 1927 и 1930 г. компания собрала 250 таких автомобилей.
Первым машину получил сын Этторе Бугатти - пятилетний Роланд.

Судья конкурса Нил Киркхэм.

Конкурс проходит в течение всего дня, с утра до вечера, поэтому сюда приходят большими компаниями,
приносят с собой еду, питье и вместе ожидают объявления победителей в разных номинациях.