Это была наша первая Победа в Великой Отечественной войне. Будут еще тяжелые бои, поражения и победы, но битва под Москвой всё же самый первый наш урок агрессору — никогда и ни при каких условиях не ходите воевать с русскими, ибо это всегда плохо кончается для захватчиков.
Документальные свидетельства первой победы, лица солдат и офицеров — живых и погибших, но отстоявших столицу своей Родины на фотографиях 1941 и 1942 годов.

Битва за Москву — 30.09.1941 года - 20.04.1942 года - боевые действия советских и немецких войск на московском направлении. Делится на 2 периода: оборонительный (30.09 - 4.12.1941 г.) и наступательный, который состоит из двух этапов: контрнаступления (5.12.1941 - 7.01.1942 г.) и наступления советских войск (7.01 - 30.03.1942 г.) Непосредственно следовала за Смоленской стратегической оборонительной операцией.

Адольф Гитлер рассматривал взятие Москвы, столицы СССР и самого большого советского города, как одну из главных военных и политических целей операции «Барбаросса». В германской военной истории и западной военной истории в целом битва известна как «Операция Тайфун».
×

1-й гвардейской танковой бригады в засаде. На переднем плане - легкий БТ-7, за ним виднеется Т-34. Ноябрь 1941 г.

Предшествующие события

Первоначальный план блицкрига (операция «Барбаросса») предполагал взятие Москвы в течение первых трёх или четырёх месяцев войны. Однако, несмотря на успехи вермахта в первые месяцы войны, усилившееся сопротивление советских войск помешало его выполнению. В частности, битва за Смоленск (10 июля - 10 сентября 1941 года) задержала немецкое наступление на Москву на 2 месяца.

Битвы за Ленинград и за Киев в сентябре оттянули обе танковые группы (2-ю и 3-ю) с московского направления, но к октябрю к ним присоединилась также 4-я танковая группа с ленинградского направления для наступления на Москву.

Таким образом, немецкое наступление на Москву началось только 30 сентября. Целью наступления являлся захват Москвы до наступления холодов.

Pz. Kpfw. 38(t) 7-й танковой дивизии вермахта (7. Panzer-Division) во время наступления на Москву. октябрь 1941.

План нападения

6 сентября 1941 года главнокомандующий вермахта Адольф Гитлер в своей Директиве № 35 приказал разгромить советские войска.

16 сентября, когда сражение за Киев близилось к концу, командование группы армий «Центр» издало директиву о подготовке операции по захвату Москвы под кодовым названием «Тайфун».

Замысел операции предусматривал мощными ударами крупных группировок, сосредоточенных в районах Духовщины (3-я танковая группа), Рославля (4-я танковая группа) и Шостки (2-я танковая группа), окружить основные силы войск Красной Армии, прикрывавших столицу, и уничтожить их в районах Брянска и Вязьмы, а затем стремительно обойти Москву с севера и юга с целью её захвата.

Наступлению на Москву предшествовала детальная воздушная разведка как самого города, так и окружавшей местности. Разведывательные полёты выполняла 1-я эскадрилья дальней разведки Разведывательной авиагруппы при главнокомандующем люфтваффе.

Прием пищи немецких мотоциклистов в лесу под Вязьмой. На фото - с коляской BMW R-12. октябрь 1941

Наступление на Москву (операция «Тайфун»)

30 сентября с переходом в наступление 2-й танковой группы, немецкое командование приступило к осуществлению операции «Тайфун». 2 октября на Московском направлении перешли в наступление главные силы группы армий «Центр».

В ходе Московской оборонительной операции были проведены: Орловско-Брянская, Вяземская, Можайско-Малоярославецкая, Калининская, Тульская, Клинско-Солнечногорская и Наро-Фоминская фронтовые оборонительные операции.

Боец из расчета советской 152-мм гаубицы образца 1909/1930 гг. заряжает орудие во время битвы под Москвой.

Часовой возле советского бронепоезда во время битвы за Москву. В кадре броневагон БО-3 с башнями танка Т-26. Боец вооружен не часто встречающимся трофеем – карабином Kar.98a. 1941-1942 гг.

Построение советских бойцов-десантников после сбора основной группы во время Битвы за Москву.

Советские бронебойщики с противотанковым ружьем системы Дегтярева (ПТРД-41) в засаде во время битвы за Москву. Бронебойщик производит заряжание, кладет один патрон в приемник ствольной коробки. декабрь 1941.

Перед бойцом лежат гранаты: слева - ручные гранаты Дьяконова образца 1933 года (РГД-33), справа - две ручные противотанковые гранаты РПГ-40.

Немецкий истребитель Мессершмитт Bf.110 из 26-й эскадры тяжелых истребителей (ZG26), сбитый огнем советской зенитной артиллерии во время битвы за Москву. 1941 - 1942 гг.

Подвеска бомб на советский бомбардировщик ДБ-3Ф (Ил-4) во время Битвы за Москву. 08.12.1941.

Групповой портрет членов экипажей советских бомбардировщиков Ил-4 во время битвы за Москву. ноябрь-декабрь 1941.

Тело убитого немецкого солдата в снегу у 150-мм тяжелой полевой гаубицы (15 cm sFH 18). За гаубицей находится немецкий разукомплектованный полугусеничный тягач с номером подразделения войск СС. Фотография сделана в период битвы за Москву.

Портрет командира стрелковой роты Ф.Д. Свердлова во время битвы под Москвой. 1941.

Федор Давыдович Свердлов (1921-2002) начал войну старшим лейтенантом и командиром противотанковой батареи. Во время битвы под Москвой командовал стрелковой ротой в составе 19-ой стрелковой дивизии РККА, принимал участие в боях за Кубинку. Летом 1942 г. был назначен офицером оперативного отдела штаба 16-ой армии.

После войны окончил с отличием Военную академию им. Фрунзе, затем защитил кандидатскую диссертацию и приступил к работе в данной академии. Автор большого количества книг и статей, с 1980 г. был профессором кафедры оперативного искусства академии им. Фрунзе.

Солдаты немецкой 5-й танковой дивизии расчищают от снега дорогу для танков Pz.Kpfw.IV Ausf.F во время битвы под Москвой.

Замаскированный танк КВ-1 в лесной засаде во время битвы за Москву. 29.10.1941.

26.11.1941. Г. К. Жуков:

«Остановить теперь противника на подступах к нашей столице, не пустить его, перемолоть в боях гитлеровские дивизии и корпуса… Московский узел является сейчас решающим… Пройдет ещё немного времени, и наступление врага на Москву должно будет захлебнуться. Нужно во что бы то ни стало выдерживать напряжение этих дней»

Красноармейцы скрытно выдвигаются на боевую позицию в деревне во время битвы под Москвой. У бойца в центре в руках ротный 50-мм миномет. ноябрь-декабрь 1941.

Советские артиллеристы с 45-мм противотанковыми пушками 53-К готовятся открыть огонь по противнику на лесной дороге в битве под Москвой. 07.01.1942.

Разбитая немецкая 150-мм тяжелая полевая гаубица 15 cm sFH 18 и могилы солдат вермахта, погибших в ходе битвы за Москву. 15.01.1942.

Немецкий солдат на мотоцикле БМВ с пищевым термосом на дороге во время битвы за Москву

Красноармеец конвоирует пленных солдат вермахта, взятых в плен в ходе битвы за Москву. 10.02.1942.

Расчет советского 107-мм полкового горно-вьючного миномета образца 1938 года на позиции во время битвы за Москву. Зима 1941 - 1942 гг.

Портрет советского сапера в период битвы за Москву. январь 1942.

Советские военнослужащие отдыхают недалеко от переднего края во время битвы за Москву. декабрь 1941.

Офицеры одной из советских стрелковых частей в минуты отдыха во время битвы за Москву. Зима 1941 - 1942 гг.

Советские автоматчик и стрелок позируют фотографу в перерыве между боями во время битвы за Москву. Автоматчик вооружен пистолетом-пулеметом ППШ-41, а стрелок автоматической винтовкой СВТ-40 и ручной противотанковой гранатой РПГ-40. Зима 1941 -1942 гг

Советский танк «Валентайн II» в засаде во время битвы за Москву.

Фото было опубликовано в газете «Красная Звезда» №275 от 22 ноября 1941 г. Номером раньше вышла статья «В бой на английских танках». В ней рассказывалось о подразделении капитана Мороза. Степан Самойлович Мороз - командир 137-го танкового батальона, погиб 7 декабря 1941 г. Скорее всего, это фото сделано именно в расположении 137-го танкового батальона.

Командир 4-й (1-й гвардейской) танковой бригады генерал-майор танковых войск Михаил Ефимович Катуков (крайний слева на переднем плане) на наблюдательном пункте во время битвы за Москву. Зима 1941 -1942 гг.

Командующий немецкой 2-й танковой армией Г. Гудериан:

«Наступление на Москву провалилось. Все жертвы и усилия наших доблестных войск оказались напрасными. Мы потерпели серьёзное поражение, которое из-за упрямства верховного командования повело в ближайшие недели к роковым последствиям».

Солдаты 3-й роты 480-го пехотного полка 260-й пехотной дивизии вермахта во время битвы за Москву. ноябрь 1941.

Немецкие солдаты сдаются в плен красноармейцам во время битвы за Москву. Зима 1941 - 1942 гг.

Немецкие солдаты, взятые в плен под Москвой. декабрь 1941.

Группа немецких солдат, захваченных в плен во время битвы под Москвой. Зима 1941 -1942 гг.

Советское контрнаступление под Москвой

В конце ноября - начале декабря советские войска получили значительные подкрепления. Когда из донесений советской разведки стало ясно, что Япония нападёт на СССР только после падения Москвы, то в октябре-ноябре десять дивизий вместе с тысячей танков и самолётов были переброшены с Дальнего Востока под Москву.

В состав Западного фронта были переданы три общевойсковые армии (1-я ударная, 20-я и 10-я), девять стрелковых и две кавалерийские дивизии, восемь стрелковых, шесть танковых бригад и большое количество специальных частей. Калининский фронт и правое крыло Юго-Западного фронта также были существенно усилены.

Военно-воздушные силы этих фронтов пополнились авиационными частями и соединениями Московского военного округа, 6-го истребительного корпуса противовоздушной обороны и дальней бомбардировочной авиации Главного Командования. В результате к началу контрнаступления в составе советских войск насчитывалось 1,1 млн человек, 7652 орудия и миномёта, 415 установок реактивной артиллерии, 774 танка (в том числе 222 тяжёлых и средних) и 1 тыс. самолётов.

Однако в немецкой группе армий «Центр» было 1 708 тыс. человек, около 13 500 орудий и миномётов, 1170 танков и 615 самолётов.

5 декабря войска Калининского фронта (генерал-полковник И. С. Конев), а 6 декабря - Западного (генерал армии Г. К. Жуков) и правого крыла Юго-Западного фронтов (маршал С. К. Тимошенко) перешли в контрнаступление.

8 декабря главнокомандующий вермахтом А. Гитлер подписал директиву № 39 о переходе к обороне на всём советско-германском фронте.

В ходе советского контрнаступления под Москвой были проведены Калининская, Клинско-Солнечногорская, Нарофоминско-Боровская, Елецкая, Тульская, Калужская и Белёвско-Козельская наступательные операции.

5 декабря является Днём воинской славы России - День начала контрнаступления советских войск против немецко-фашистских войск в битве под Москвой в 1941 году.

Советские войска на марше проходят через освобожденный город Клин. Контрнаступление советских войск под Москвой. На танк нанесен зимний камуфляж, все бойцы в маскхалатах. декабрь 1941.

Советские артиллеристы выдвигают на позицию 45-мм противотанковую пушку 53-К во время Битвы под Москвой. декабрь 1941.

Танковый десант одной из частей 1-й Гвардейской мотострелковой Московской дивизии и колонна легких танков Т-40 в зимнем лесу во время битвы за Москву. декабрь 1941.

Сдающиеся в плен немецкие солдаты выходят к позиции красноармейцев.

Солдаты вермахта, захваченные в плен группой бойцов лейтенанта А. Горшкова во время битвы под Москвой. декабрь 1941.

Советские военнослужащие осматривают трофейные немецкие пулеметы, захваченные в ходе битвы за Москву

Командир 32-й Краснознаменной стрелковой дивизии полковник Виктор Иванович Полосухин (28.02.1904-18.02.1942, справа) и военком дивизии полковой комиссар Георгий Михайлович Мартынов во время битвы за Москву.

Портрет командира 316-й стрелковой дивизии генерала-майора Ивана Васильевича Панфилова (1893 - 1941).

И.В. Панфилов в Великую Отечественную войну в составе действующей армии с июля 1941 года. В июле-августе 1941 года лично занимался формированием 316-й стрелковой дивизии. Дивизия была сформирована в сжатые сроки в Среднеазиатском военном округе в городе Алма-Ате на базе военнообязанных запаса округа.

Генерал-майор Панфилов находился в должности командира 316-й стрелковой дивизии (1-го формирования) с 12 июля по 18 ноября 1941 года. Активный участник боев под городом Москвой в октябре-ноябре 1941 года. В октябре 1941 года дивизия прибыла в состав действующей армии на Западный фронт и в последующие месяцы активно участвовала в оборонительных боях Московской битвы в октябре-ноябре 1941 года. Более двух месяцев панфиловцы отбивали атаки танковых и пехотных частей врага на волоколамском направлении, проявляя массовый героизм и упорство в бою личного состава.

Генерал-майор Панфилов погиб на поле боя 18 ноября 1941 года под городом Волоколамском у деревни Гусенёво (Волоколамский район Московской области), получив смертельные ранения от осколков близко разорвавшейся немецкой минометной мины.

12 апреля 1942 года за умелое руководство частями дивизии в боях на подступах к городу Москве и проявленные при этом личную храбрость и героизм генерал-майору Панфилову Ивану Васильевичу присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Командир 125-го танкового батальона 44-й гвардейской Краснознаменной танковой бригады майор Петр Иванович Орехов (1914 - 1981).

П.И. Орехов в боях Великой Отечественной войны с ноября 1941 года. Воевал на Западном, Степном и 1-м Украинском фронтах, участвовал в обороне Москвы, в Курской битве, освобождении Украины.
Командир 125-го танкового батальона 44-й гвардейской Краснознамённой танковой бригады 11-го гвардейского танкового корпуса 1-й танковой армии 1-го Украинского фронта майор Орехов, участвуя в наступательных боях на Бердичевском направлении, проявил исключительное мастерство в управлении танковым батальоном. Его подразделение 24 декабря 1943 года первым ворвалось в село Гнилец (ныне Долиновка, Коростышевский район Житомирской области) и во взаимодействии с другими частями освободило его.

Упорное сопротивление противника батальон встретил у поселка городского типа Андрушевка (ныне город той же области). Преодолев систему обороны врага, первым ворвался в этот населенный пункт, не дав врагу подорвать мост через реку Вильву. Саперы разминировали мост, и батальон майора Орехова двинулся дальше.

Орехов в этих боях действовал исключительно дерзко, проявлял бесстрашие и стойкость. Он со своим батальоном, незаметно пристроившись к колонне отступающих вражеских войск, вошел в город Бердичев (Житомирской области). Будучи отрезанным от своих частей, трое суток продолжал вести бои с превосходящими силами пехоты и танков противника. Когда положение осложнилось, командир батальона майор Орехов вызвал огонь на себя.

В боях с 24 по 31 декабря 1943 года батальон уничтожил 16 танков, 3 самоходных и 41 полевое орудие, 110 автомашин, 1 бронетранспортер и до 400 солдат и офицеров противника.
10 января 1944 года за мужество, отвагу и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, майору Орехову Петру Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№4084).

Герой Советского Союза Бауржан Момышулы (1910 - 1982).

Б. Момышулы родился в 1910 году в ауле Кольбастау Сырдарьинской области (ныне Жуалынский район Жамбылской области, Казахстан). Участник боев на Халхин-Голе и озере Хасан.

В боях Великой Отечественной войны с сентября 1941 года. Командовал батальоном 1073-го стрелкового полка 316-й стрелковой дивизии 16-й армии. Во время битвы за Москву вывел из окружения в районе Волоколамска 690 советских солдат, был тяжело ранен, но не отступил. Был в 27 боях при обороне Москвы. Все эти события описаны в книге Б. Момышулы «Позади - Москва». Участвовал в «Демянской операции», наступательных действиях на Калининском фронте, громил фашистов в Курляндии.

Бауржан Момышулы войну закончил в звании гвардии полковника, награжден звездой Героя Советского Союза 11 декабря 1990.

Итоги Московского сражения

В ходе сражения немецкие войска потерпели ощутимое поражение. В результате контрнаступления и общего наступления они были отброшены на 100-250 км. Полностью были освобождены Тульская, Рязанская и Московская области, многие районы Калининской, Смоленской и Орловской областей.

В то же время силы вермахта смогли сохранить фронт и Ржевско-Вяземский плацдарм. Советским войскам не удалось разгромить группу армий «Центр». Таким образом, решение вопроса об обладании стратегической инициативой было отложено до летней кампании 1942 года.

Вопреки распространённой сегодня точке зрения, многие немецкие военные высоко оценивали боевые качества РККА.

Через месяц боёв Гальдер записывает окончательный и крайне неприятный для германского командования вывод, сделанный фельдмаршалом Браухичем: «Своеобразие страны и своеобразие характера русских придаёт кампании особую специфику. Первый серьёзный противник»

К тому же выводу приходит и командование группы армий «Юг»:
«Силы, которые нам противостоят, являются по большей части решительной массой, которая в упорстве ведения войны представляет собой нечто совершенно новое по сравнению с нашими бывшими противниками. Мы вынуждены признать, что Красная Армия является очень серьёзным противником… Русская пехота проявила неслыханное упорство прежде всего в обороне стационарных укреплённых сооружений. Даже в случае падения всех соседних сооружений некоторые ДОТы, призываемые сдаться, держались до последнего человека».

Министр пропаганды Геббельс, перед началом вторжения считавший, что «большевизм рухнет как карточный домик», уже 2 июля записывает в дневнике: «На Восточном фронте: боевые действия продолжаются. Усиленное и отчаянное сопротивление противника… У противника много убитых, мало раненых и пленных… В общем, происходят очень тяжёлые бои. О „прогулке“ не может быть и речи. Красный режим мобилизовал народ. К этому прибавляется ещё и баснословное упрямство русских. Наши солдаты еле справляются. Но до сих пор всё идет по плану. Положение не критическое, но серьёзное и требует всех усилий».

Генерал Гюнтер Блюментрит:
«Теперь политическим руководителям Германии важно было понять, что дни блицкрига канули в прошлое. Нам противостояла армия, по своим боевым качествам намного превосходившая все другие армии, с которыми нам когда-либо приходилось встречаться на поле боя. Но следует сказать, что и немецкая армия продемонстрировала высокую моральную стойкость в преодолении всех бедствий и опасностей, обрушившихся на неё».

Президиум ВС СССР Указом от 1.05.1944 учредил медаль «За оборону Москвы»: по состоянию на 1 января 1995 года медалью «За оборону Москвы» награждено приблизительно 1 028 600 человек.

Трофейные немецкие , захваченные советскими войсками в ходе Битвы за Москву.

Советские офицеры осматривают трофейное оружие перед строем пленных немецких солдат. Битва за Москву. декабрь 1941

В начале октября 1941 года немцы приступили к реализации операции «Тайфун» и двинули свои войска на Москву. В нескольких километрах от этого города началась катастрофа.

2 октября 1941 года Гитлер, начав операцию «Тайфун», все поставил на карту. До наступления русской зимы предполагалось нанести советским вооруженным силам «сокрушительное поражение», а столицу СССР превратить в безжизненную груду развалин. Фактически это означало, что врага следовало победить в течение одного месяца, так как перед первыми заморозками в течение нескольких недель приходилось считаться с образованием грязи. А зима в России начинается, как правило, не позднее ноября.

Тот факт, что армии Гитлера после трех с половиной месяцев тяжелейших боев и сокращения в некоторых из них боеспособности на 50% смогли собрать силы для подобной операции, связан не в последнюю очередь с крупнейшей победой Гитлера. Вопреки желанию своих генералов, «самый великий полководец всех времен» в конце августа направил на юг свои танковые дивизии, которые должны были участвовать в наступлении на Москву. Образовав котел под Киевом, они уничтожили там 160 000 советских солдат и 660 000 красноармейцев взяли в плен.

Почти 80 дивизий в шести армиях

Его непобедимые армии должны были теперь в течение нескольких недель одержать победу «в решающем сражении этого года». Гитлер был прав. Это должно было стать решающим сражением войны. Через два месяца он ее проиграет.

При этом поначалу операция «Тайфун» складывалась даже лучше, чем на это когда-либо могли надеяться его генералы. Это было связано не столько с моральным воздействием Гитлера - «предстоящее сражение будет - возможно впервые - рассматриваться всеми государствами Европы как совместные действия, направленные на спасение ценнейшего культурного континента», - сколько с профессиональным и жестоким управлением его солдатами. Почти 80 дивизий в трех сухопутных армиях и три танковые армии (танковые группы) смогло подготовить для проведения этой операции немецкое верховное командование.

Несмотря на настоятельные предупреждения о том, что не хватает вооружений и не обеспечено необходимое снабжение, генералы уступили своему фюреру и дали подчиненным им войскам, как они ошибочно полагали, «последний мощный толчок» вперед. В течение десяти дней в боях с образованием котлов под Вязьмой и Брянском были взяты в плен 673 000 советских солдат и захвачено 1300 танков. Сталин в это время размышлял о возможности направить главу своей секретной службы Берию для проведения переговоров с Гитлером, тогда как фюрер запретил обсуждение любых предложений о капитуляции Москвы. Этот город должен был навсегда исчезнуть с лица земли.

Немецкая пропаганда уже объявила как своей так и иностранной прессе о том, что «разгром группы армий Тимошенко» имеет решающее значение для хода войны, и начальник штаба оперативного руководства вермахта генерал Йодль уже подтвердил это в конфиденциальном порядке, однако реальная ситуация на фронте выглядела иначе. Хотя немецким войскам и удалось прорвать внешнее оборонительное кольцо Москвы, тем не менее наступивший период образования грязи на несколько недель остановил наступление. Вскоре пошел снег.

Донесения Рихарда Зорге

В это время Сталин приказал эвакуировать центральные органы власти на берега Волги. В общей сложности два миллиона человек покинули город. При помощи жестоких действий поддерживался боевой дух остальной части населения, которое должно было участвовать в возведении защитных сооружений. Из гражданского населения были сформированы 87 рабочих батальонов и 12 дивизий народного ополчения. Отдельные части Москвы были заминированы.

Однако настоящим джокером для Сталина стали донесения, направленные из Японии немецко-русским шпионом Рихардом Зорге. Перед своим разоблачением в середине октября Зорге информировал советское руководство о том, что императорская Япония, несмотря на всю свою воинственную риторику, не будет предпринимать наступления на Дальнем Востоке. Таким образом Сталин получил возможность бросить на фронт в качестве резерва примерно миллион хорошо экипированных для ведения боевых действий солдат.

Этой информацией немецкий Абвер не располагал. Когда вермахт после установившихся морозов вновь активизировал наступательные операции, он постоянно сталкивался с новыми советскими группировками, которые, в отличие от немецких дивизий, имели зимнюю одежду. В надежде на быструю победу многие немецкие части оставили в других местах имевшуюся в их распоряжении дополнительную экипировку или, поскольку исход войны уже в августе считался решенным, вообще не были снабжены шинелями и перчатками.

К этому следует добавить, что из-за недостатка грузовиков приходилось использовались даже гужевые повозки. Во многих танковых дивизиях только треть танков находилась в боевой готовности. Некоторые пехотные дивизии располагали в общей сложности только одним полностью укомплектованным и готовым к бою батальоном. Один из воздушных флотов Германии был передислоцирован в район Средиземноморья для оказания поддержки африканскому корпусу Роммеля.

Хотя командующий группы армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок (Fedor von Bock) в это время заявил, что приближается момент, «когда силы войск будут полностью истощены», Гитлер, тем не менее, продолжал гнать свои обескровленные дивизии вперед. Даже его начальник штаба Франц Гальдер (Franz Halder) осознал, что «войска здесь дошли до предела». В начале декабря одному из разведывательных подразделений удалось прорваться к пригородам Москвы. Спустя три дня началось советское контрнаступление с участием миллиона военнослужащих и 700 танков.

Немецкое руководство было застигнуто врасплох, и казалось, что разгром группы армий «Центр» - это только вопрос времени. Начальник Генерального штаба сухопутных войск Гальдер в своем дневнике признался, что сложилось «самая критическая ситуация в ходе двух мировых войн». Однако Гитлеру этого было недостаточно.

Война становится мировой

В то время как его солдаты на востоке страдали от вражеских снарядов, голода и снега, фюрер 11 декабря объявил войну Соединенным Штатам. Спустя пять дней диктатор приказал прекратить отступление «и с помощью фанатичных действий каждого командира… принудить войска к фанатичному сопротивлению на занимаемых ими позициях». 19 декабря Гитлер официально стал главнокомандующим сухопутными войсками. Но и этого оказалось недостаточно. При 50-градусном морозе его дивизии были отброшены на 300 километров на запад. «Однако ожидавшегося разгрома в результате не произошло, и это объясняется не твердостью и профессионализмом немецкого военного руководства, а серьезными ошибками, допущенными Ставкой, - советским верховным командованием, считает мюнхенский историк Кристиан Хартман (Christian Hartmann). Вместе того, чтобы определить направления главного удара, советские войска вели наступательные действия на фронте протяженностью 1000 километров. Более миллиону советских солдат противостояли 500 000 немцев.

Тем не менее безумная идея о разгроме Советского Союза в ходе блицкрига превратилась в кошмар. Провал операции «Тайфун» ознаменовал собой начало тотальной материальной войны, которую Германия вела против Советского Союза, Англии, а также Америки и в которой она не могла одержать победу. Казалось, что Гитлер это осознал. Поскольку именно в этот момент он приступил к активной реализации второй цели своей войны на уничтожение - к ликвидации еврейства, представителей которого он считал истинными правителями Советского Союза.

Можайско-Малоярославецкая операция. Волоколамское направление

В центре Западного фронта также шли тяжёлые бои. 13 октября 1941 г. командующий Западным фронтом генерал армии Г. К. Жуков приказал все соединения и части на волоколамском направлении включить в состав 16-й армии, на можайском - 5-й, на малоярославецком - 43-й и на калужском - в состав 49-й армий. «Учитывая особо важное значение укрепрубежа, объявить всему командному составу до отделения включительно о категорическом запрещении отходить с рубежа. Все отошедшие без письменного приказа военных советов фронта и армии подлежат расстрелу».

На волоколамском направлении обороны в полосе около 100 км занимала вновь созданная 16-я армия под командованием генерал-лейтенанта К. К. Рокоссовского. Севернее Волоколамска вплоть до Волжского водохранилища находился 3-й кавалерийский корпус генерала Л. М. Доватора, который поступил в оперативное подчинение 16-й армии 13 октября, когда кавкорпус вышел в район Волоколамска из окружения. Левее корпуса Доватора располагался сводный курсантский полк, созданный на основе военного училища имени Верховного Совета РСФСР. Командиром полка был начальник училища полковник С. И. Младенцев, комиссаром - А. Е. Славкин.

На левом фланге, прикрывая Волоколамск с запада и юго-запада до реки Рузы, оборону заняла прибывшая из резерва Ставки полнокровная 316-я стрелковая дивизия генерала И. В. Панфилова. В резерве Рокоссовского находился стрелковый полк 126-й дивизии и 18-я стрелковая ополченческая дивизия, которые были в ослабленном состоянии и нуждались в пополнении. Также армия имела два истребительно-противотанковых полка, два пушечных полка, два дивизиона Московского артиллерийского училища, два полка и три дивизиона реактивной артиллерии («катюш»).

Портрет Героя Советского Союза генерал-майора И.В. Панфилова. 1942 г. Государственная Третьяковская галерея. В. Н. Яковлев

Утром 16 октября две пехотные и две танковые дивизии противника начали наступление против армии Рокоссовского. Главный удар противника пришёлся по 316-й дивизии Панфилова, которая прикрывала подступы к Волоколамскому шоссе. «Завязались тяжелые оборонительные бои, - отмечает в своих воспоминаниях К. К. Рокоссовский. - Гитлеровцы вводили в бой сильные группы по 30-50 танков, сопровождаемые густыми цепями пехоты и поддерживаемые артиллерийским огнем и бомбардировкой с воздуха». 17 октября севернее Волоколамска был атакован кавалерийский корпус Доватора. Сражение развернулось на всём фронте обороны 16-й армии.

Войска Рокоссовского умело и мужественно отражали атаки противника. Армия Рокоссовского впервые применила систему глубоко эшелонированной противотанковой артиллерийской обороны. Также в ходе боев были использованы подвижные отряды заграждения. В результате стойкость советской обороны возросла и бои приняли особо упорный, затяжной характер. Однако противник вводил в сражение новые силы. 18-19 октября ожесточенные бои продолжались. Немцы смогли несколько потеснить дивизию Панфилова, но прорваться не смогли и из-за больших потерь в живой силе и технике приостановили атаки. Армия Рокоссовского в этих боях также понесла серьёзные потери.

Командир 5-го армейского корпуса врага генерал пехоты Р. Руоф, докладывая генерал-фельдмаршалу фон Боку о ходе боев на волоколамском направлении, отметил: «316-я русская дивизия... имеет в своем составе много хорошо обученных солдат, ведет поразительно упорную оборону... Ее слабое место - широкий фронт расположения».

Кавалеристы 2-го гвардейского корпуса генерал-майора Л. М. Доватора проходят через деревню в Подмосковье

Командование группы армий «Центр» придавало Волоколамскому узлу обороны особое значение, поэтому вскоре немцы продолжили наступление. На помощь ударной группе (армейский и моторизованный корпус) был переброшен ещё один моторизованный корпус. Пользуясь превосходством в силах и средствах, немцы постепенно теснили армию Рокоссовского, прорываясь по Волоколамскому шоссе. К 25 октября немецкие войска взяли ряд населенных пунктов, форсировали Рузу и захватили станцию Волоколамск. «Нажим врага на Волоколамск всё усиливался, - отмечал Рокоссовский. - Против 316-й дивизии действовало, помимо пехотных, не менее двух танковых дивизий. Мне пришлось произвести некоторую перегруппировку для усиления левого фланга армии. Сюда форсированным маршем вышел корпус генерала Доватора (его у Волжского водохранилища заменила несколько пополненная 126-я стрелковая дивизия, туда же подтягивалась и 18-я стрелковая дивизия).

Противник нависал над флангами 16-й армии, потеснив смежные с ней 30-ю и 5-ю армии, обходя Волоколамск с севера и юга. 27 октября немцы взяли Волоколамск. Однако попытка противника перехватить шоссе восточнее города, идущее на Истру, была отражена прибывшей в 16-ю армию 50-й кавалерийской дивизией с приданной ей артиллерией. Советские войска заняли оборону восточнее Волоколамска. Таким образом, противник захватил Волоколамск, но развить наступление по Волоколамскому шоссе не смог, и к 30 октября 1941 г. фронт здесь стабилизировался.

Можайское направление

На можайском направлении стояла 5-я армия (сформированная на основе резервных войск Можайского боевого участка и частей западного фронта) генерал-майора Д. Д. Лелюшенко. Строительство Можайской линии ещё не было завершено. Рабочие московских заводов «Серп и молот», «Шарикоподшипник» и др., а также колхозники день и ночь рыли противотанковые рвы, строили блиндажи, сооружали заграждения. В это время на подступах к Можайскому укрепрайону в течение четырех дней сдерживающие бои вели 18-я, 19-я и 20-я танковые бригады полковников А. С. Дружинина, С. А. Калиховича и Т. С. Орленко и другие части. За это время на его позициях успели развернуться 32-я стрелковая дивизия полковника В. И. Полосухина, которая заняла оборону в центре боевых порядков армии на Бородинском поле. 32-я дивизия дислоцировавшаяся ранее на Дальнем Востоке и получившая боевой опыт при разгроме японских войск у оз. Хасан, теперь встала на пути рвавшегося к Москве врага.

Дивизия Полосухина составила ядро сопротивления на можайском направлении. Также в состав оборонительных порядков входили три артиллерийских противотанковых полка (121-й, 367-й и 421-й), 230-й учебный запасной полк, курсантский батальон Военно-политического училища имени Ленина и другие части. Также армия ждала в течение нескольких дней подкрепления - 50-ю стрелковую, 82-ю мотострелковую дивизии, 22-ю танковую бригаду.

Утром 14 октября после артиллерийской и авиационной подготовки противник атаковал позиции, обороняемые войсками армии Лелюшенко. «Дивизия СС и танковая дивизия под Можайском наступают с таким подъемом, будто у них позади не четыре месяца тяжелейших боев, а длительный отдых...» - отмечалось в описании боев 4-й танковой группы.

Первые атаки 40-го моторизованного корпуса противника обрушились на позиции 32-й дивизии, которую поддерживали другие части и танкисты. Бойцы 32-й дивизии Полосухина героически встретили удар противника. Снова, как и в 1812 году, Бородинское поле стало место яростного сражения. Несколько дней кипел кровавый бой. Немцы бомбили позиции наших войск, бросали в атаку танки и пехоту. И хотя силы были неравны, наши войска стояли насмерть и задержали противника западнее Можайска на пять дней.

Среди героев, которые сдерживали натиск врага был рядовой Ф. Я. Чихман, наводчик орудия 133-го легкого артиллерийского полка (32-я стрелковая дивизия). Во время отражения атаки противника на Бородинском поле, стреляя из единственного уцелевшего орудия, боец уничтожил 6 вражеских танков. Только будучи тяжело раненным, вынужден был покинуть поле боя. За этот подвиг красноармеец Чихман был награжден орденом Ленина.

16 октября натиск противника был особенно сильным. «Ожесточенная борьба шла за каждый населенный пункт, выгодный рубеж. Некоторые деревни по несколько раз переходили из рук в руки. И всё же перевес в результате численного превосходства в танках был на стороне противника», - вспоминал командарм Д. Д. Лелюшенко. Оборона 32-й дивизии была прорвана. Дивизия с боями отходила к Можайску. Некоторые части попали в окружение, но не сложили и дрались. К вечеру, при поддержке авиации, немцы прорвались к наблюдательному пункту армии. «В те критические минуты, - пишет Д. Д. Лелюшенко, - когда немецкие танки прорвались на НП армии, бойцы вели огонь, бросали бутылки с горючей смесью в танки противника. Офицеры штаба строчили по пехоте врага из автоматов. На наш окоп надвигался фашистский танк, за ним пехота. И тут меня ранило…» (Д. Д. Лелюшенко. Заря победы). 5-ю армию, вместо раненного Лелюшенко, возглавил генерал-лейтенант Л. А. Говоров.

Вечером 17 октября немцы нанесли сильный воздушный удар по Можайску и боевым порядкам советских войск, оборонявших город. Затем немецкие войска пошли на штурм. Наши войска были вынуждены оставить горящий город. 18 октября немцы ворвались в Можайск.

Командир 32-й стрелковой дивизии Виктор Иванович Полосухин

Малоярославецкое направление

Упорные бои шли в районах Малоярославца и Наро-Фоминска. На подступах к Малоярославцу наступали 12-й армейский и 57-й моторизованный корпуса противника, которые непрерывными ударами с воздуха, атаками танков и пехоты старались сломить сопротивление советских войск. На этом направлении держала оборону 43-я армия генерал-майора С. Д. Акимова. В этих боях особенно отличилась 312-я стрелковая дивизия полковника А. Ф. Наумова, курсанты двух подольских училищ, 17-я танковая бригада полковника И. И. Троицкого (она дралась в районе Медыни). Войска Малоярославецкого боевого участка сдержали натиск немецкого моторизованного корпуса.

15 октября немцам удалось прорваться севернее Малоярославецкого боевого участка в районе Боровска, где сражались части 110-й стрелковой дивизии, 151-й мотострелковой бригады и 127-го танкового батальона. Наши войска приняли неравный бой. Так, 30 танков 127-го батальона приняли удар 80 вражеских танков. Они сражались до последнего снаряда и уничтожили более 20 немецких танков. Однако немецкие войска ворвались в Боровск, части 110-й дивизии и 151-й бригады до 16 октября дрались в районе Боровска, затем отошли к Наро-Фоминску.

16 октября передовые части противника вышли к Малоярославцу и завязали бой на окраинах города. Весь следующий день немцы пытались небольшими группами просочиться в город и обойти его с флангов. Немецкие войска штурмовали советские позиции у сел Ильинское и Детчино, которые прикрывали г. Малоярославец с запада и юга. Здесь в течение восьми суток курсанты подольских военных училищ отбивали непрерывные атаки пехоты и танков врага, поддерживаемые огнем артиллерии и авиации. В итоге немцам удалось окружить подразделения курсантов и части 312-й стрелковой дивизии. 18 октября гитлеровцы захватили Малоярославец. Но курсанты обороняли ильинский и детчинский секторы еще двое суток, пока не получили приказ командования на отход за р. Нара. Одновременно войска 13-го армейского корпуса обошли Малоярославец с юга и провались к реке Протва восточнее города. Войска 43-й армии были вынуждены оставить позиции на реке Протве и отойти на реку Нару.

В центре Западного фронта возникла угроза нового прорыва и обвала фронта. По приказу Ставки Верховного Главнокомандующего на наро-фоминском направлении развернули вновь сформированную 33-ю армию генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова. В её состав вошли войска 43-й армии на верейском направлении, московские дивизии народного ополчения. Подольское направление продолжала оборонять 43-я армия, усиленная 9-й танковой и 152-й мотострелковой бригадами.

Москву спешно готовили к обороне. Начальник гарнизона Москвы генерал-лейтенант П. А. Артемьев отдал приказ о немедленном возведении городского рубежа обороны в составе трех оборонительных полос: первой - на окраине города вдоль Окружной железной дороги; второй - по Садовому кольцу и третьей - по Бульварному кольцу и Москве-реке - с юга. 1-й корпус ПВО выделил 211 зенитных пушек для противотанковой обороны Москвы. Газета «Красная звезда» опубликовала статью генерал-лейтенанта Артемьева «На защиту Москвы», в которой говорилось: «Нужно быть готовыми к тому, что улицы Москвы могут стать местом жарких боев, штыковых атак, рукопашных схваток с врагом. Это значит, что каждая улица уже сейчас должна приобрести боевой облик, каждый дом должен стать укреплением, каждое окно - огневой точкой и каждый житель - солдатом».

Командующий Западным фронтом Жуков приказал: в каждой стрелковой дивизии создать заградительные отряды из расчета по одной роте на полк. Они должны были пресекать бегство с поля боя «одержимых паникой военнослужащих, не останавливаясь перед применением оружия».

Несмотря на серьёзные потери, немцы продолжали развивать наступление. 21 октября 258-я пехотная дивизия противника ворвалась в Наро-Фоминск, захватила часть города и вышла к разделявшей его реке Наре. Просачиваясь лесными массивами и выбрасывая воздушные десанты, немцы окружали город. Были захвачены военный городок, платформы Зосимова Пустынь и Бекасово, деревня Ивановка, перерезаны железная дорога на Москву, Кубинское и Киевское шоссе. Ожесточенные сражения развернулись почти во всей полосе обороны 33-й армии. Они продолжались весь день и не затихали ночью. Однако дальше прорваться немцы не смогли. Их передовые силы отбросила за реку подошедшая из резерва 1-я Московская мотострелковая дивизия полковника А. И. Лизюкова.

Калужское направление

К 12 октября немецкий 13-й армейский корпус вышел к Калуге. Калужское направление на фронте в 20 км прикрывала выдвинутая Ставкой 5-я гвардейская стрелковая дивизия с небольшим артиллерийским усилением. Советские гвардейцы самоотверженно отбивали натиск противника. Однако противник имел полное превосходство в силах и средствах и быстро взял Калугу. Прорыв советской обороны на этом направлении позволил немцам развить наступление к Тарусе и к реке Протве в обход Малоярославца с юга. Прикрывавшая серпуховское направление 49-я армия, которая понесла большие потери, не могла сдержать натиск противника. Малочисленная 49-я армия И. Г. Захаркина отступила к Серпухову. Немцы взяли Тарусу и создали угрозу глубокого обхода Тулы с севера.

Начало обороны Тулы

На юго-западных подступах к Москве 2-я танковая армия Гудериана 29 октября вышла к Туле. Однако немцы не смогли с ходу взять город. 50-я армия Брянского фронта генерал-майора А. Н. Ермакова была очень ослаблена после выхода из окружения. Но при поддержке частей Тульского боевого участка (военное училище, рабочий полк и 14-я запасная стрелковая бригада) она смогла прикрыть подступы к городу.

Большую роль в защите Тулы сыграл созданный 22 октября Тульский городской комитет обороны, который возглавили секретарь обкома партии В. Г. Жаворонков, Н. И. Чмутов - председатель Облисполкома, В. Н. Суходольский - начальник областного управления НКВД и полковник А. К. Мельников - комендант города. Комитет поднял народ на борьбу с немцами. Развернулось строительство окопов, траншей, противотанковых рвов и других заграждений. На улицах проведена подготовка к уличным боям: были воздвигнуты баррикады, установлены противотанковые ежи и надолбы. Наиболее опасные участки шоссейных дорог были заминированы. Сформированные партизанские отряды начали наносить удары по тылу и коммуникациям противника. Так, в тылу в Тульской области в октябре действовали 31 партизанский отряд и 73 диверсионные группы. В состав тульского боевого участка были включены части и соединения, переброшенные из тыла или с других фронтов. В результате 50-я армия, постоянно пополняемая новыми силами, смогла оказать упорное сопротивление армии Гудериана.

«Попытка захватить город с ходу, - вспоминал Гудериан, - натолкнулась на сильнейшую противотанковую и противовоздушную оборону и окончилась провалом, причем мы понесли значительные потери в танках и офицерском составе».

Итоги

Враг продвинулся на 20-75 км, немцы захватили Можайск, Малоярославец, Калугу, Тарусу, Алексин, пробили на нескольких направлениях советскую оборону. Но полностью прорвать созданный на Можайской линии фронт обороны не смог. Немецкие войска удалось остановить на рубеже Волжское водохранилище, восточнее Волоколамска, реки Нары и Алексина.

Октябрьское наступление группы армий «Центр» не достигло поставленных целей. Немецкие войска смогли глубоко вклиниться в центральные области Советской России, оккупировали тысячи населенных пунктов, захватили города, крупные промышленные центры и транспортные узлы: Брянск, Вязьму, Орёл, Ржев, Калинин, Сухиничи, Калугу и др. Однако Москву взять немцы не смогли. Таким образом, Красная Армия, несмотря на то, что две трети ее дивизий оказались во вражеских котлах, все же смогла стратегически воспрепятствовать планам врага. В период ожесточенных октябрьских боев Ставка смогла подготовить новые оборонительные рубежи, сформировать резервы, перебросить дополнительные силы.

Для подготовки нового наступления непосредственно на Москву немцам требовалась, как отмечал командующий 3-й танковой группой Г. Рейнгардт, «сравнительно продолжительная, двух-трехнедельная передышка... Это позволило бы обеспечить подвоз боеприпасов и продовольствия и подтянуть отставшие соединения, особенно артиллерию, застрявшую в пути», а главное - перегруппировать танковые и моторизованные войска в интересах создания ударных групп на флангах Западного фронта. Так как операция «Тайфун» не решила главной задачи к концу октября, готовилась новая наступательная операция группы армий «Центр». Задачу на ее проведение Гитлер поставил лично генерал-фельдмаршалу Боку (так как главком сухопутных войск и генеральный штаб ОКХ планировали операцию с иными целями - перерезать пути сообщения Москвы с севером, с нанесением ударов в направлении Ярославль, Рыбинск). Замысел операции состоял в том, чтобы двумя подвижными группировками нанести удар по флангам Западного фронта и, обойдя Москву с севера и юга, замкнуть кольцо окружения восточнее ее, в районе Орехова-Зуева, Коломны.

«Итоги октябрьских событий были очень тяжелы для нас, - отмечал маршал А. М. Василевский. - Армия понесла серьёзные потери. Враг продвинулся вперёд почти на 250 км. Однако достичь целей, поставленных планом «Тайфун», ему не удалось. Стойкость и мужество защитников советской столицы, помощь тружеников тыла остановили фашистские полчища. Группа армий «Центр» была вынуждена временно прекратить наступление. В этом главный итог октябрьского периода Московской битвы, очень важного и ответственного во всем сражении за Москву. …большую роль в этом сыграла твердость руководства со стороны Центрального Комитета партии и ГКО во главе с И. В. Сталиным».

Операция «Тайфун» должна была достойно увенчать кампанию Панцерваффе на Восточном фронте очередной блестящей победой. Однако путь к «Тайфуну» был далеко не таким простым, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что в середине августа вспыхнул спор между Гитлером и командованием Группы армий «Центр». Гитлер намеревался временно перейти к обороне на этом участке фронта, чтобы разгромить группировку советских войск в районе Киева, одновременно передав Группе армий «Север» дополнительные танковые соединения для полного окружения Ленинграда. Причем хочется отметить, что ни в одной из директив Гитлера или его же памятных записок не говорится ни единого слова о штурме Ленинграда или Москвы. Везде старательно подчеркивается, что эти мегаполисы следует окружить и удушить в кольце блокады. Кстати, хочется напомнить, что Минск и Киев немцы тоже не штурмовали, а просто заняли после отхода советских войск. Поэтому один из знаменитых подвигов маршала Жукова, якобы спасшего Ленинград, на самом деле является не более чем мыльным пузырем. Легко отражать несуществующую угрозу! Если план «Барбаросса» лег на стол Сталина за 3 часа до того, как его подписал Гитлер, то почему наши славные рыцари кнута и лопаты… тьфу! В смысле плаща и кинжала… Опять запутался… доблестные защитники прогрессивных негров Занзибара не положили туда же ни одну из последующих директив Гитлера?

Против этого предложения выступили фон Бок и Гудериан, несколько неожиданно их поддержал Браухич. Фюpep потерял терпение и огрызнулся:

«Предложения армии относительно дальнейшего ведения операций на Востоке, сделанные 18 августа, не соответствуют моим намерениям». В результате он отдает свой собственный приказ, то есть Гитлер начинает активно вмешиваться в руководство ходом военных действий задолго до того, как он объявил себя главнокомандующим вооруженными силами. При этом он совершенно справедливо указывает на один из главных недостатков образа действий опьяненных колоссальными успехами панцер-генералов: «К сожалению, в результате постановки танковым соединениям слишком удаленных целей разрыв между ними и следующими позади пехотными соединениями был настолько значительным, что потребовались многие драгоценные недели, чтобы с трудом продвигающаяся пехота догнала вырвавшиеся слишком далеко вперед танковые соединения. Именно благодаря этому обстоятельству русским удалось спасти часть соединений, которые, получив пополнение, вновь стоят сегодня перед фронтом Группы армий». В своей памятной записке Гитлер прямо указывает: «Самыми главными задачами, которые следует решить до наступления зимы, является не захват Москвы, а занятие Крыма, индустриального и угольного Донецкого района и перекрытие путей поступления нефти с Кавказа».

Гейнц Вильгельм Гудериан, генерал-полковник германской армии (1940), военный теоретик

Мориц Альбрехт Франц-Фридрих Фе́дор фон Бок - немецкий военачальник, генерал-фельдмаршал. Командующий группы армий «Центр» во время вторжения в СССР. Командовал наступлением на Москву осенью 1941 года.

И все-таки 16 сентября ОКХ отдает приказ о подготовке дальнейшего наступления на Москву. Для этого предполагается вернуть Группе армий «Центр» танковую группу Гудериана, а также передать танковую группу Гёпнера, до сих пор подчинявшуюся Группе армий «Север». 16 сентября штаб фон Бока отдает приказ на операцию «Тайфун». На первой ее стадии планируются окружение и разгром «армий Тимошенко» в районе Вязьмы и Брянска. Здесь мне очень хочется швырнуть пару камней в сторону хваленых разведок обоих противников. Почему-то во всех немецких приказах и директивах фигурируют только «армии Тимошенко», «армии Еременко» и так далее. Немцы не сумели определить точные названия противостоящих им фронтов? Не лучше показало себя и ГРУ. Наше командование потратило массу усилий на предотвращение штурмов Москвы и Ленинграда, которые немцы даже и не думали начинать.

Все наши историки дружно пишут, что немцы сосредоточили для захвата Москвы все наличные силы, что является, мягко говоря, преувеличением. Да, фон Бок действительно заполучил в свое распоряжение 4-ю танковую группу - но и только. Более того, немцы предприняли довольно странный шаг, однозначно оценить который невозможно. Вообще-то, шаг этот был в рамках общей стратегии фон Бока, который еще во время приграничных сражений вполне логично сдваивал танковые и обычные армии. Но сейчас в состав всех танковых групп были введены армейские корпуса, состоящие из обычных пехотных дивизий, поэтому их мобильность заметно снизилась. В рамках подготовки к наступлению на Москву панцер-генералы получили одну-единственную дополнительную танковую дивизию.

Вдобавок в немецком командовании вспыхнули новые споры. Фон Бок желал устроить глубокий обход под Вязьмой, тогда как ОКХ желало ограничиться окружением города. Гальдер намеревался отправить моторизованные части прямо на Москву, а Гитлер был категорически против уличных боев. (В скобках заметим - совершенно справедливо!) Вдобавок родилась безумная идея сочетать наступление на Москву с ударом фон Лееба в районе озера Ильмень, а также с действиями Группы армий «Юг» в районе Харькова. В общем, немцы попытались свести воедино столько разнородных факторов, что следует удивляться не тому, что «Тайфун» провалился, а тому, что у них вообще хоть что-то получилось.

Их положение осложнялось состоянием танковых дивизий. Бросок на юг больно ударил по группе Гудериана, ее дивизии сейчас имели не более 50 процентов исправных танков. У Гота этот процент достигал отметки «70», а дивизии Гёпнера были укомплектованы полностью, однако там имелась другая проблема. Состав 4-й танковой группы с 22 июня поменялся полностью, и у Гёпнера не осталось ни одной дивизии, с которыми он начал войну. Ко всему прочему немцы испытывали нехватку топлива. Хотя в Гомеле, Рославле, Смоленске и Торопце имелись огромные склады, на фронт поступали лишь капли.

Немецкое наступление началось с очередной импровизации. Попытайтесь догадаться, кто постарался? Ну, конечно же, «Стремительный Гейнц», который начал наступление 30 сентября, то есть на двое суток ранее намеченного, прикрывшись ожидаемым ухудшением погоды. Началась операция удачно для немцев. В очередной раз танковые клинья разрезали оборону советских войск, как раскаленный нож листок бумаги. В районе Вязьмы и Брянска образовалось несколько котлов, в которых… А вот здесь мы немного притормозим. Я уже писал и сейчас повторю, что цифры потерь, которые приводит Типпельскирх и охотно повторяют все западные авторы, не вызывают у меня и тени доверия. Слишком хорошо сумма убитых и пленных совпадает с красивой и круглой цифрой миллион. Можно было написать 1,01 миллиона или 998 тысяч, так ведь нет, не более и не менее. Угадать, откуда эта цифра взялась, я могу, но обосновать свою догадку не в состоянии. Скорее всего, этот миллион есть примерная оценка итогов сражения штабом Группы армий «Центр», который в тот момент не собирался заниматься ее уточнением, имелись более важные дела. Но со временем примерная оценка трансформировалась в точный подсчет. Я даже могу предположить, что пресловутые 668 000 - это не число пленных, а суммарные потери Красной Армии, но, как говорится, ни подтвердить, ни опровергнуть эту точку зрения я не могу.

Во всяком случае, это был последний удачный блицкриг 1941 года. 7 октября фон Бок отдал приказ на продолжение операции «Тайфун». Слева 9-я армия и 3-я танковая группа должны были наступать на Ржев и Калинин, в центре 4-я армия и танки Гёпнера двигались на Калугу и Можайск, на юге Гудериан, который теперь командовал 2-й танковой армией (очередное переименование, не добавившее ему ни одного лишнего танка), должен был двигаться на Тулу. Но здесь немцев подвела та самая страсть к гигантизму, о которой мы уже упоминали. Ну а Гудериан в очередной раз повторил уже ставшую для него традиционной ошибку умчался вперед, не заботясь о надежном замыкании кольца окружения, что позволило части советских войск вырваться из капкана. Впрочем, и без того почти две трети сил фон Бока были связаны с ликвидацией котлов, фельдмаршал взломал оборону Красной Армии на огромном протяжении, но не сумел этим воспользоваться, дав советскому командованию передышку.

В начале октября немцы возобновили наступление, и в этот момент фон Бок допустил серьезную ошибку. Он решил, что русские армии окончательно разгромлены, и операция перешла в стадию преследования. Приказ штаба Группы армий «Центр» от 14 октября прямо об этом говорит, однако немцы в очередной раз столкнулись с возродившимися из пепла, подобно фениксу, советскими войсками. Однако по неизвестной причине фон Бок никак не отреагировал на изменение ситуации. Записи в его дневнике свидетельствуют, что фельдмаршал продолжал пребывать в состоянии неизлечимой эйфории.

«Во второй половине дня были изданы и разосланы армиям предварительные приказы. По поводу главных целей наступления сказано следующее: Движение 2-й танковой армии в обход Москвы к югу должно обеспечить окружение города с южного и восточного направлений. При этом 4-я армия является ответственной за окружение Москвы с юго-запада, запада и севера. 9-й армии и 3-й танковой группе предлагалось повернуть к северу и двигаться через Торжок в направлении города Вышний Волочек. Правофланговый корпус 9-й армии должен присоединиться к 4-й армии, так как в противном случае 4-й армии не хватит сил для осуществления ее миссии. 2-й армии вменялось в обязанность прикрывать операцию с правого фланга. Во исполнение этой миссии 2-я армия должна выйти к реке Дон по линии Елец и Сталиногорск».

Немецкие армии продолжали двигаться широким фронтом, уже не пытаясь сосредотачивать силы, хотя появилась возможность нанести мощный удар на севере, где 3-я и 4-я танковые группы теперь занимали заметно сузившийся фронт. Фон Бок нарушил ключевое правило не только танковой войны, но и военного искусства вообще - сосредотачивать силы для нанесения удара, а не пытаться шлепать раскрытой ладонью.

Мелкая справка. По непонятной причине ОКХ переименовало танковые группы в танковые армии неодновременно. 2-я была переименована первой, 5 октября, за ней 25 октября последовала 1-я, а 3-й и 4-й пришлось дожидаться Нового года, соответствующий приказ был отдан лишь 1 января. Все это вносит изрядную путаницу в описания военных действий.

Оптимизм оказался очень заразной болезнью, которая перекинулась из штаба Группы армий «Центр» в стены ОКХ. Там вдруг родилась идея повернуть 2-ю танковую армию на юг после неизбежного и скорого захвата Тулы. Часть сил 3-й танковой группы командование намеревалось опять повернуть на север к Ленинграду. Фон Боку удалось пока отстоять свои дивизии, но это ему мало помогло.

Однако немецкое наступление откровенно выдыхалось. Фон Боку еще удалось смять на Можайской линии войска Резервного фронта, но именно смять и отбросить, а не уничтожить. Сейчас против немцев работало решительно все, начиная с той же осенней распутицы. Ведь не от хорошей жизни топливо для танков Гудериана пришлось сбрасывать на парашютах - автомобильные колонны не могли пробиться к линии фронта, а транспортные самолеты не имели возможности совершить посадку. Все это вместе взятое - потери, ошибки командования, растянутые коммуникации, плохая погода и многое другое - предопределило провал «Тайфуна». Ни один из факторов сам по себе не был решающим, но они наложились друг на друга, и эффект оказался сокрушительным.

Немецкие части в одном из занятых под Москвой населенных пунктов. На дороге - САУ StuG III Ausf B, на дальнем плане бронеавтомобили Sd.Kfz.222. Декабрь 1941 года.

Трудно себе представить степень неосведомленности германского Верховного командования относительно положения дел на фронте, почему-то убежденного, что все идет нормально. С 24 октября по 13 ноября наступила оперативная пауза. Немцы в очередной раз перетасовали свои силы, а 13 ноября состоялась встреча представителя ОКХ генерала Гальдера с командующими Группы армий «Центр» в Орше. Гальдер передал им распоряжение Гитлера продолжать наступление имеющимися силами, хотя этих самых сил у немцев осталось очень немного. Например, Гудериан так и не сумел к этому времени взять Тулу, а уже получил приказ наступать на Горький! Кстати, если внимательно почитать воспоминания немецких генералов (фон Бока, Гота, Гудериана, Клюге, Рауса), то мы увидим любопытную особенность: в них практически перестали появляться термины, характерные для описания мобильной войны. Остается лишь примитивный лобовой навал, который редко приносит успех. В этот же период немецкие войска на других участках Восточного фронта потерпели ряд чувствительных неудач, что не отрезвило верхушку вермахта. Провалилось наступление на Тихвин, немецкие войска были выбиты из Ростова, но под Москвой немцы упрямо рвались вперед.

А тем временем советское командование перебросило на фронт под Москвой новые крупные подкрепления. Если бы фон Бок узнал, что только в ноябре на фронте появились 22 стрелковые дивизии, 17 стрелковых бригад, 4 танковые бригады, 14 кавалерийских дивизий и другие части, он бы ужаснулся. При этом большинство из них прибыло с Дальнего Востока и из Средней Азии и являлось полнокровными дивизиями довоенного формирования.

Подготовку к завершающей фазе операции «Тайфун» немцы начали с переброски на Средиземное море значительной части самолетов 2-го Воздушного флота. Стремительно ухудшалось положение со снабжением. Большинство танковых дивизий имело не более одной заправки, чего хватило бы на первый удар, но не на всю операцию и все-таки немцы 15 ноября перешли в наступление. 3-я и 4-я танковые группы двинулись на Клин и Истру, чтобы обойти Москву с севера. Но эти бои проглотили последние запасы топлива у танков Гёпнера и Гота, притом что уничтожить противостоящие им советские части не удалось. 16-я и 30-я армии понесли серьезные потери, однако отошли, сохраняя фронт. Следствием такого поворота дел стало превращение немецкого наступления в серию некоординированных выпадов силами дивизий и даже полков. То есть еще на стадии наступления немецкая военная машина (уж, простите мне этот затертый штамп) начала разваливаться, и ее дергания все больше напоминали хаотичные действия Красной Армии в начале войны.

Немецкие солдаты у танка Pz.Kpfw. IV под Москвой. На стволе орудия танка висит трофейная советская винтовка Мосина.

Поэтому выход частей LVI корпуса Рейнхардта к каналу Москва - Волга уже ничего не значил. Разведка переправилась на восточный берег канала, полюбовалась на собирающиеся советские войска и поспешно убралась назад. 30 ноября 2-я танковая дивизия по инерции докатилась до Красной Поляны, но больше она не могла сделать и шага. Северная половина клещей остановилась. Совместный удар двух танковых групп сумел отодвинуть фронт не более чем на 80 километров, не слишком впечатляющее достижение, хорошо показывающее, насколько были измотаны немецкие войска. Когда смотришь на карту, становится очень интересно: а как себе представлял Гальдер еще более глубокий обход Москвы? У нового поколения историков вошло в привычку обвинять Сталина в том, что он воевал по глобусу, но даже при беглом анализе второй фазы операции «Тайфун» возникает подозрение, что этим занимались немецкие генералы.

Не лучше обстояло дело и с южной половиной клещей. Гудериан получил в дополнение к уже имевшимся потрепанный XLVIII корпус и задачу прикрывать левый фланг Группы армий «Центр» на протяжении от Курска до Ельца. Вот уж воистину, нашли кому. Разумеется, Гудериан даже и не думал обо всем этом, он мотался по шоссе Тула - Орел, собирая свои войска для последнего броска. Ему кое-как удалось набрать небольшой запас топлива и бросить XXIV корпус на Тулу. 4-я танковая дивизия даже подошла к окраинам города с юга, но войти в город ей уже не удалось. 18 ноября Гудериан предпринял новую попытку захватить город, но теперь он двинул XXIV корпус в обход на восток, одновременно приказав пехотным дивизиям LIII корпуса генерала Хейнрици прикрывать свой фланг с востока. Но это оказалось слишком сложной задачей - фронт корпуса был непомерно растянут, и он лишь с огромным трудом отбивал контратаки в районе Иванозера, Узловой и Теплого. Гудериан был вынужден отправить на помощь Хейнрици 2 моторизованные дивизии, ослабляя свою ударную группировку.

Только 24 ноября он сумел возобновить наступление силами 3-й, 4-й и 17-й танковых дивизий на восток от Тулы, хотя их прорыв к Венёву уже решительно ничего не значил. Ни о каком взаимодействии танков и пехоты речь не шла, начал действовать принцип «каждый сам за себя». В первые дни декабря Гудериан в последний раз попытался было окружить Тулу, и его мотоциклисты даже вышли к железной дороге, ведущей на Серпухов, но это был такой же минутный уcnex, как на севере у Рейнхардта. Если вся Группа армий «Центр» 4/5 декабря перешла к обороне, то Гудериан уже 4 декабря был вынужден начать постепенный отвод своих войск, так как его XXIV корпус находился в очень опасном положении. Наступление провалилось, и выяснилось, что немцы сами залезли в мешок, который в любой момент мог закрыться. Кстати, в этот же день точно так же, без приказа, начал отвод своих войск за реку Нара и фон Клюге.

Танк Pz.Kpfw III ausf. H 7-го танкового полка у штаба 10-й танковой дивизии под Москвой.

Причин провала операции «Тайфун» было очень много, но мы перечислим только чисто военные ошибки. Прежде всего немцы не сосредоточили достаточно сил для захвата Москвы, простого поворота на юг 4-й танковой группы было мало. В очередной раз они ошиблись в оценке сил Красной Армии, и под Москвой эта ошибка стала для них роковой. «Стремительный Гейнц» не потрудился надежно захлопнуть котлы вокруг Брянска и Трубчевска, что позволило значительной части окруженных там войск отойти к Туле. ОКХ допустило грубейшую ошибку, приказав 9-й армии наступать на север к Калинину, а 2-й армии - на Курск. Фон Бок послушно исполнил этот приказа, забрав у 3-й танковой группы ее пехотные дивизии и направив их к Калинину. Если на юге танки и пехота Гудериана вынужденно разделились под давлением советских войск, но на севере это сделали сами немецкие генералы. Далее, 4-я армия фон Клюге совершенно неожиданно воздержалась от участия во второй фазе операции, хотя, может быть, состояние ее дивизий было таково, что они просто не могли ничего сделать. Уже ни в какие ворота не лезет отправка крупных сил авиации на другой театр, так решающее наступление не проводят. О нехватке топлива, боеприпасов, продовольствия и других видов снабжения мы уже упоминали, но это означает, что отвратительно сработали армейские тылы.

Впечатляющий список, ведь всего этого вместе взятого вполне хватило бы для провала любой операции. Кстати, как нетрудно заметить, немцы начали нарушать свои же собственные каноны ведения танковой войны, вынужденно или намеренно превратив свои танковые корпуса в некое подобие английских - танки, опять танки и снова танки. Если говорить именно о танковой войне, то для немцев на Восточном фронте она завершилась 30 сентября 1941 года, и ждать ее продолжения пришлось очень и очень долго, более полугода.

А что в это время происходило по другую сторону линии фронта? Очень велик соблазн, учитывая успешное окончание битвы за Москву, объявить действия советских военачальников вершиной военного искусства, особенно если учесть военные итоги битвы. Ведь провал операции «Тайфун» означал, что последние надежды германского командования на быстрое окончание войны разлетелись в пыль. А в затяжной войне у Германии не было никаких шансов на победу. Именно поэтому мы с полной уверенностью говорим, что битва под Москвой стала коренным переломом в ходе войны, не началом перелома, а именно самим переломом.

Постановка боевой задачи отделению немецкой пехоты под Москвой.

Естественно, что в битве участвовали и советские танковые части, но пока что это были отдельные танковые бригады, не объединенные даже в корпуса. По уровню организации танковых войск Красная Армия фактически откатилась в эпоху Первой мировой войны, когда танки использовались мелкими группами, приданными пехотным дивизиям и корпусам. Пока это было объективным требованием обстановки, советское командование просто не располагало временем для формирования крупных соединений, все-таки та же танковая бригада - это не просто механическое собирание на плацу сотни машин.

Первым заметным и крайне противоречивым событием стали бои под Мценском, где бригада Катукова столкнулась с танками Гудериана. Мы подробно рассказывали об этом эпизоде в предыдущей книге и вряд ли что сможем добавить. Просто напомним, что не только результаты боев противники описывают крайне противоречиво, это вполне понятно. Не совпадают описания действий сторон, вот что представляет гораздо более серьезную проблему. В результате становится затруднительным дать какую-то определенную оценку этому эпизоду.

Однако он был характерным для использования советским командованием танков в этот период войны. К началу битвы под Москвой из танковых войск имелись: в составе Западного фронта - 101-я и 107-я мотострелковые дивизии, 126, 127, 128, 143 и 147-я танковые бригады; в Резервном фронте - 144, 145, 146 и 148-й танковые бригады и три отдельных танковых батальона; в Брянском фронте - 108-я танковая дивизия, 42, 121, 141 и 150-я танковые бригады и 113-й отдельный танковый батальон. Всего в трех фронтах имелось 780 танков (из них 140 тяжелых и средних). Танковые бригады рассматривались в качестве даже не пожарных команд, а аварийных затычек, хотя официальная приписывает им роль подвижных резервов, предназначенных для нанесения контрударов с целью разгрома и уничтожения вклинившегося противника. Утверждение, безусловно, правильное, и даже сам Гудериан - сам! - предписывал действовать именно таким образом. Но, к сожалению, имелась одна маленькая деталь, которая заставляет оценить эту тактику совсем иначе. Ее можно применять, когда линия фронта надежно удерживается и противник может добиться лишь незначительных тактических успехов. Здесь же картина была совершенно иной. Фронт рушился то на одном, то на другом участке, танки противника прорывались крупными группами, собственно, немцы иначе и не действовали. И попытки бросить танковую бригаду навстречу наступающему корпусу, который к тому же имел полную свободу маневра, завершались не так, как хотелось советским генералам.

Состав с немецкими танками Pz.Kpfw. III на станции под Москвой.

Разумеется, была предпринята попытка сформировать адекватное ситуации соединение, и для борьбы с прорвавшимися группировками противника на Западном фронте была создана оперативная группа под командованием генерала И.В. Болдина, в состав которой вошли 152-я стрелковая и 101-я мотострелковая дивизии, 126-я и 128-я танковые бригады. В течение первых дней октября группа генерала Болдина отразила несколько атак частей LVI корпуса противника, но после этого советские историки начинают рассказывать о подвигах коммунистов, что, как правило, означает: свои задачи соединение не выполнило. Позднее точно так же для ликвидации прорыва в районе Каширы была создана группа Белова, то есть советское командование было вынуждено судорожно реагировать на действия противника, занимаясь сиюминутными импровизациями.

Отдельно хочется рассмотреть действия генерала Рокоссовского, который заслужил столь бурное неодобрение В. Бешанова. Речь идет о контрударе 16 ноября, в котором принимала участие 58-я танковая дивизия. Этот контрудар закончился полной катастрофой для дивизии, которая потеряла 157 танков из 198. Правда, в некоторых источниках говорится о потере 139 танков. Почему-то большинство историков взваливает всю вину именно на Рокоссовского, выставляя командира дивизии генерал-майора Котлярова невинной жертвой. Точно так же Рокоссовского выставляют губителем 17-й и 44-й кавалерийских дивизий.

Замерзающие в снегах под Москвой немецкие солдаты.

Простите, но при чем здесь Рокоссовский? Командующий армией отдает приказ на наступление, и на этом его роль заканчивается. Он не обязан расписывать задачи полкам дивизии и определять время артиллерийской подготовки. Это задача командира дивизии, судя по всему, генерал Котляров с ней не справился, и застрелился он очень даже вовремя, иначе пришлось бы отвечать на неприятные вопросы. Давайте посмотрим на карту, как правило, это очень полезное занятие, и попытаемся все-таки разобраться. Причем, если верить проклятым фашистам, Рокоссовский безошибочно выбрал место нанесения удара - разрыв между 7-й танковой и 14-й моторизованной дивизиями. Состояние немецких дивизий к этому времени хорошо известно, посмотрите книги того же А. Исаева. Кстати, генерал Раус, который в период этих боев командовал 6-й танковой дивизией, довольно высоко оценивая качества советских командиров младшего звена и отдавая должное командирам высшего, с откровенным презрением отзывается о командирах среднего звена (полк - корпус), считая их безынициативной, необразованной серой массой.

Имеется еще один нюанс, который осложняет оценку событий. Дело в том, что вечером 17 ноября Ставка Верховного главнокомандования с 23.00 передала, наконец, 30-ю армию Калининского фронта в состав Западного фронта. 30-й армии были подчинены отходившие в ее полосу 58-я танковая, 24-я и 17-я кавалерийские дивизии 16-й армии. Командующий 30-й армией генерал-майор Лелюшенко получил приказ оборонять клинское направление и обеспечить стык между 30-й и 16-й армиями. В момент таких перестроек удобнее всего прятать любые промахи и провалы, взваливая вину за них на старого начальника. Так что есть серьезные основания подозревать, особенно с учетом полнейшей неопытности дивизии, что эта гибельная атака просто не имела места быть. Скорее всего, генерал Котляров растерял свои танки в лесах и сугробах, ведь подобные случаи уже имели место во время советско-финской войны. А летом 1941 года это происходило повсюду, разве что сугробов тогда не было.

Точно так же можно задать вопрос: что, в приказе генерала Рокоссовского так и написано «17-й и 44-й кавалерийским дивизиям атаковать пулеметы в конном строю», или это все-таки комдивы так решили?

Хотя действия Рокоссовского тоже можно критиковать, но, если признаться честно, не поворачивается язык. Он получил приказ Жукова провести атаку, он приказ исполнил. В. Бешанов может снисходительно цедить сквозь зубы: «Думаю, что командарм-16 не слишком и возражал, возвращаться на тюремные нары ему не хотелось». Но я с удовольствием полюбовался бы на г-на Бешанова после надлежащей обработки: 9 выбитых зубов, 3 сломанных ребра, пальцы ног, размозженные молотком, - и послушал бы, как надлежит возражать в такой ситуации.

Советские легкие танки Т-26 под Москвой в декабре 1941. В колонне танки разных модификаций, имеющие башни различных типов.

Увы, судя по всему, маршала Рокоссовского сломали раз и навсегда, иначе в его воспоминаниях не появлялись бы подобные пассажи:

«Еще один штрих тех дней, сильно запомнившийся. В Ново-Петровском нас навестил Емельян Ярославский с группой агитаторов Центрального Комитета партии, и того человека народ знал и любил. Наши товарищи позаботились, чтобы из каждого полка прибыли люди его послушать, а там уж солдатская молва разнесет по позициям слово партии».

Нужно было очень сильно испугаться, чтобы писать подобное через 10 лет после смерти Сталина.

Вообще все эти события в описаниях советских/российских и немецких историков различаются, как небо и земля. Я приведу обширную цитату из работы А. Исаева, касающуюся все тех же событий:

«Уже в условиях начавшегося немецкого наступления в ночь на 16 ноября 16-я армия произвела перегруппировку войск и с 10.00 перешла в наступление. Одновременно тем же утром противник начал наступление на стыке 316-й стрелковой дивизии и кавалерийской группы Доватора. Весь день 16 ноября 16-я армия провела в состоянии наступательных действий своего правого крыла и оборонительных - левого крыла и центра. Неудачными в целом были как те, так и другие. Конница подвижной группы вступила в бой по частям. При начале наступления в 10.00 17-я и 24-я кавалерийские дивизии подошли к исходному рубежу только к 12.30. Тылы безнадежно отстали. Очень большие потери понесла наступающая 58-я танковая дивизия, лишившись за день 139 танков. Оборонявшиеся 316-я дивизия и кавалерийская группа Доватора были вынуждены отойти с занимаемых позиций. После боев за Волоколамск артиллерийская группировка дивизии И.В. Панфилова значительно уменьшилась, кроме того, часть сил артиллерии 16-й армии была использована в наступлении на Скирмановский плацдарм (в частности, один из двух ставших гвардейскими противотанковых артиллерийских полков). На 16 ноября 316-я дивизия располагала двенадцатью 45-мм пушками, двадцатью шестью 76,2-мм пушками, семнадцатью 122-мм гаубицами, пятью 122-мм корпусными пушками и одним 120-мм минометом. От 207 орудий в середине октября 1941 г. остались одни воспоминания. Соответственно возможности противостоять немецкому наступлению были куда скромнее. Изменением к лучшему было сужение фронта до 14 км в сравнении с 41 км под Волоколамском в октябре месяце. Это произошло вследствие прибытия с Дальнего Востока 78-й стрелковой дивизии и выхода из окружения 18-й стрелковой дивизии. Также дивизия И.В. Панфилова фактически стала четырехполковой, у нее появился 690-й стрелковый полк 126-й дивизии, вышедший из окружения под Вязьмой. Противостояли 316-й стрелковой дивизии и кавалерийской группе Доватора XLVI моторизованный корпус (генерал танковых войск фон Фитингхоф, 5-я и 11-я танковые дивизии) и V армейский корпус (генерал пехоты Руофф, 2-я танковая, 35-я и 106-я пехотные дивизии). Последнему был придан 1 танковый батальон из 11-й танковой дивизии. В других условиях удар такой массы был неотразим. Однако к тому моменту проблемы со снабжением достигли своего пика, и в бою участвовали лишь части немецких танковых соединений, получившие горючее. К утру 17 ноября 690-й стрелковый полк был полуокружен, 1073-й и 1075-й полки были сбиты со своих позиций и отходили. В разгар боев, 17 ноября 1941 года, 316-я стрелковая дивизия получала приказ о переименовании в 8-ю гвардейскую стрелковую дивизию. На следующий день, 18 ноября, при артиллерийско-минометном обстреле командного пункта дивизии в д. Гусево погиб ее командир И.В. Панфилов. По ходатайству Г.К. Жукова 8-я гвардейская дивизия получила имя своего погибшего командира».

Советские войска на марше. Контрнаступление советских войск под Москвой. На танк нанесен зимний камуфляж, все бойцы в маскхалатах.

Причины, подтолкнувшие автора написать такое, для меня еще более непонятны, чем мотивы К. Рокоссовского. Крепко написано, в лучших традициях Главпура и Агитпропа! 2 фашистских корпуса, целых 5 дивизий, обрушились на несчастную героическую дивизию Панфилова. Начнем с того, что корпуса Руоффа и Фитингхофа в общей сложности имели 6 дивизий, то есть подвиг должен был выглядеть на целых 20 процентов героичнее. Уважаемый автор куда-то потерял 252-ю пехотную дивизию XLVI корпуса.

Зато немцы утверждают, что LVI корпус действовал в 20 километрах севернее, а все танковые дивизии были сосредоточены южнее железной дороги Волоколамск - Истра - Москва, тогда как 316-я дивизия занимала позиции севернее. И получается, что ей противостояла одна-единственная немецкая 35-я пехотная дивизия. Кстати, а как вы себе представляете сосредоточение 6 дивизий в полосе 14 километров? В общем, наверное, следовало бы критичнее относиться к источникам.

По другим данным, бой выглядел несколько иначе. 316-я стрелковая дивизия занимала оборону на фронте Дубосеково - 8 км северо-восточнее Волоколамска, то есть порядка 18–20 километров по фронту, что для ослабленного в боях соединения было очень много. На правом фланге соседом была 126-я стрелковая дивизия, на левом - 50-я кавалерийская дивизия кавкорпуса Доватора. Вдобавок где-то в тылу в засадах находились танки 27-й танковой бригады. 16 ноября дивизия была атакована силами двух танковых дивизий немцев - 2-я танковая дивизия атаковала позиции 316-й дивизии в центре обороны, а 11-я танковая дивизия ударила в районе Дубосеково, по позициям 1075-го стрелкового полка, у стыка с 50-й кавдивизией. Удар по стыкам между соединениями был часто встречающимся элементом тактики немецких войск.

В общем, ясно одно - до сих пор эти бои так и не получили достоверного освещения. Скорее всего, даже те самые 2 немецкие танковые дивизии на самом деле были упомянутым танковым батальоном 11-й дивизии. Но мы как-то уклонились от описания действий советских танковых частей. Это и неудивительно, потому что в данный период они играли явно второстепенную роль. Ведь не получается даже сказать, что танковые бригады служили цементирующим элементом обороны, так, местами присутствовали и как-то участвовали, а основную тяжесть боев по-прежнему несла на себе многострадальная пехота.

Советская пехота на оборонительных позициях. Фото сделано в ходе контрнаступления советских войск под Москвой. Интересно, что индивидуальные ячейки еще не соединены вместе проходами. Возможно, что это временная позиция на очередной освобождённой высоте.

Переход Красной Армии в наступление не изменил ситуации. Танки по-прежнему оставались на вторых ролях, оказывая скорее психологическую поддержку, чем реальную. Приведем еще одну цитату:

«Контрнаступление советских войск в последующем переросло в общее зимнее наступление, которое проводилось с января по апрель 1942 г. В решении задач по разгрому гитлеровских захватчиков вместе со стрелковыми войсками, кавалерией и авиацией в зимнем наступлении принимали участие и наши славные танковые войска. Из-за нехватки танков Красная Армия в этот период не имела крупных соединений. Основу танковых войск составляли бригады и отдельные батальоны, которые использовались главным образом для непосредственной поддержки пехоты, в тактическом взаимодействии с пехотой, артиллерией и конницей. Прорыв вражеской обороны осуществлялся пехотой совместно с танками и артиллерией. При преследовании танки использовались в передовых отрядах, чаще всего для перехвата путей отхода противника. Иногда для обхода флангов оборонявшихся немецко-фашистских войск или захвата важных объектов создавались подвижные группы, ударную силу которых составляли танковые бригады. Однако в подвижных группах было мало боевых машин и не хватало автотранспорта, что снижало их подвижность, ударную силу и ограничивало возможности действий в оперативной глубине. И все же подвижные группы в значительной мере содействовали развитию операций. Опыт применения подвижных групп в контрнаступлении под Москвой сыграл в дальнейшем, когда в Красной Армии начали создаваться крупные соединения и объединения, большую роль».

То есть, как нетрудно заметить, наступил некий период равновесия бессилия. Советские танковые войска еще находились в процессе строительства, а немецкие к декабрю 1941 года удалились в плоскость виртуального существования. Дивизии и штабы еще сохранились, но танков у них не осталось. Поэтому совершенно неудивительно, что в 1942 году обе стороны начали принимать энергичные меры для исправления положения.

Советские солдаты в бою в лесу под Москвой. двое вооружены винтовками Мосина, у третьего сумка с дисками к пулемету ДП. Танк - подбитый немецкий танк Pz.Kpfw. III.

Погибшие в Битве за Москву немецкие солдаты.

Группа немецких солдат, захваченных в плен во время битвы за Москву.

Немецкие солдаты сдаются в плен красноармейцам во время битвы за Москву. Зима 1941 - 1942 гг.

В конце сентября ситуация на всех фронтах складывалась для Красной Армии крайне неблагоприятно. Обстановка на московском направлении зависела от положения в стране в целом, а оно оставалось сложным, трудным и напряженным. Ввиду вынужденного отхода советских частей германским войскам удалось захватить наиболее развитую в промышленном отношении территорию европейской части СССР. К концу сентября 1941 г. Советское государство лишилось донецкого угля, многих металлургических предприятий, продовольствия Украины, что привело к резкому сокращению производственных, материальных и продовольственных ресурсов. Чтобы обеспечить всем необходимым вооруженные силы, советскому народу приходилось максимально напрягать все свои силы для налаживания массового производства боевой техники и вооружения, в условиях когда значительная часть предприятий эвакуировалась на восток.

Нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что многое в грядущей битве должно было решиться благодаря действиям конкретных сил и их руководства. В этой связи, следует отметить, что численное превосходство немецких войск, боевой опыт германских генералов, неожиданность начала операции и ошибки советского командования- сыграли роковую роль в трагедии частей Красной Армии под Вязьмой и Брянском.

Немецкое наступление на орловском направлении началось 30 сентября, а на вяземском- 2 октября 1941 г.

Дивизии 47-го и 24-го моторизованных корпусов танковой группы Гудериана нанесли удар по войскам левого крыла Брянского фронта. Соединения группы генерала А. Н. Ермакова, (три стрелковые, две кавалерийские дивизии, две танковые бригады) развернутые на этом направлении оказались неподготовленными к такому развитию событий. В первый день наступления 2-я танковая группа вышла в тыл советской 13-й армии. 1 сентября соединения 47-го корпуса захватили Севск и устремились на север. 24-й корпус, наступая на орловском направлении, к исходу дня увеличил глубину прорыва до 80 км. Немцы окружили две дивизии 13-й армии и отрезали от главных сил фронта группу Ермакова. Успех 2-й танковой группы во многом был предопределен активностью 2-го воздушного флота «люфтваффе», авиационные соединения которого поддерживали танки Гудериана. И хотя ненастная погода несколько помешала работе немецкой авиации, все же бомбежка войск Брянского фронта началась одновременно с артиллерийской канонадой. В общей сложности немцы задействовали здесь около 300 боевых машин. Германские самолеты буквально утюжили советские оборонительные позиции, расчищая путь для механизированных колонн вермахта.

К исходу дня части генерала Гота (3-я танковая группа) прорвали советский фронт на стыке 19-й и 30-й советских армий, а группа генерала Гепнера (4-я танковая группа)- в полосе обороны 43-й армии, к югу от Варшавского шоссе. В дальнейшем 4-я танковая группа смяла советские части и нанесла удар уже по второму эшелону Резервного фронта, - по войскам 33-й армии. К сожалению, все внимание Ставки ВГК в этот момент было приковано к Орловскому и Брянскому направлениям, а также к положению в районе Харькова. К этому времени 2-я танковая группа углубилась в полосу обороны Брянского фронта уже на 120 км. Но ситуация в районе Вязьмы не рассматривалась пока как критическая.

Советское верховное командование не смогло оперативно среагировать на изменение обстановки и предотвратить дальнейший прорыв германских моторизованных соединений. В Генштаб РККА поступали пока донесения об успешных действиях в обороне 16-й, 20-й и 24-й армий Западного и Резервного фронтов и мало кто мог поверить, чтобы немецкие танки вышли уже на шоссе Спас-Деменск - Юхнов, обходя основную группировку советских войск.

4 октября германскому военному руководству стало ясно, что советские войска не проводят планомерный отход на запасные позиции, а обороняются, оказывая различное по силе сопротивление. Более того, командование Красной Армии продолжало удерживать участок фронта между флангами прорывов немецких соединений. Оно пока не знало, что вечером 4 октября потеряло последний шанс для отвода войск в центре, и что провести организованно отступление теперь уже не удастся. Бронированные клинья 3-й и 4-й танковых групп продолжали развивать наступление в направлении Вязьмы, охватывая силы Западного и Резервного фронтов.

Как и на брянском направлении, немецкие прорывы на Вязьму осуществлялись после соответствующих обработок советской обороны авиацией. Германские самолеты действовали большими группами, нанося массированные удары по частям Красной Армии. Только 4 октября соединения 8-го авиакорпуса произвели 152 самолето-вылета пикировщиков и 259 рейдов бомбардировщиков в треугольнике Белый – Сычевка – Вязьма.

Действия же советских войск по началу даже несколько удивили германских полевых командиров. Прорыв 3-й танковой группы через Белый, Холм, р. Днепр на Вязьму развивался настолько успешно, что штаб объединения генерал-полковника Гота поначалу опасался, что противник уже заранее отошел на тыловые позиции.

Необходимо сказать, что во время проведения операции «Тайфун» (как, впрочем, и в предыдущих операциях) в немецких моторизованных и пехотных соединениях было хорошо налажено взаимодействие с авиацией. При командовании каждого объединения создавался штаб связи ВВС, принимающий от наземных частей заявки на бомбежку войск противника и передающий их в эскадрильи, осуществляющие воздушную поддержку наступления. Более того, при управлении каждого корпуса и дивизии, действующих на главном направлении находились офицеры «люфтваффе», которые держали связь непосредственно с боевыми группами самолетов в воздухе.

К исходу 4 октября острие танкового клина генерала Гота (3-я танковая группа) находилось уже в 60-ти, а Э. Гепнера (4-я танковая группа)- в 70-ти км от Вязьмы. Советские войска, удерживавшие позиции между флангами участков прорыва были удалены от города на 100–110 км. На просьбу командующего Западным фронтом И. Конева разрешить тогда отход к Ржевско-Вяземскому рубежу Верховный Главнокомандующий Сталин не ответил.

Операция «Тайфун» продолжала развиваться точно по сценарию. 6 октября, когда кольцо окружения под Вязьмой было сужено до 20 км, Ставка ВГК, наконец, разрешила командующему Западным фронтом И. С. Коневу начать отход. Одновременно Ставка приняла решение об отводе в ночь на 6 октября войск Резервного и Брянского фронтов. Однако к этому времени ситуация для советских войск стала катастрофической. К сожалению, мужественное (но не всегда умелое) сопротивление воинов Красной Армии не смогло остановить объединения Г. Гота и Э. Гепнера. Многие советские дивизии Резервного и Западного фронтов комплектовались из ополченцев, которые не имели необходимого опыта и выучки. В то же время немцы по максимуму использовали свое преимущество в огневой мощи и подвижности. Еще одной причиной обусловившей тщетность попыток преградить путь танковым клиньям вермахта стал тот факт, что немцы часто знали о намерениях советского командования. Германские полевые командиры оперативно использовали в своих интересах радиоперехваты переговоров между советскими штабами и применяли радиообман.

6 октября 1941 г., в 13 час. 05 мин. пост управления радиоперехватом ГА «Центр» передал в оперотдел штаба группы фон Бока следующий приказ командования советского Западного фронта командующему 32-й армией. (32-я армия вместе с 20-й армией 5 октября была выведена из состава Резервного фронта и подчинена штабу Западного фронта). Текст приказа гласил: «С рассветом 7 октября всеми силами ударить в стену танковых войск противника, которые движутся по дороге Юхнов-Знаменка. Должны быть приняты все меры». 4-я немецкая армия фельдмаршала Клюге моментально получила ориентировку относительно действий советских частей и приняла соответствующие меры по недопущению их прорыва.

Уверенность немцев в собственном превосходстве достигла к этому моменту наивысшего предела. Пользуясь неразберихой в действиях Красной Армии германское командование стало еще шире применять радиообман. В то время, когда штаб 4-й армии получал для ознакомления перехваченный документ противника, севернее Вязьмы (в полосе действий 3-й танковой группы) германская разведка пыталась ввести в заблуждение штаб советской 242-й стрелковой дивизии (30-й армии). Еще 5 октября части этой дивизии вышли к дороге Белый – Вязьма, имея намерение перейти ее в восточном направлении. Однако дорога была уже блокирована немецкими войсками. Командование дивизии старалось наладить связь со штабом армии и получить указания о дальнейших действиях. Когда же, наконец, рация вышла в эфир, то на первый запрос пришел странный и односложный ответ- «ждите».

Позднее выяснилось, что на волне дивизии работала радиостанция немцев, которая и передавала для штаба 242-й дивизии приказание «ждать», а также неясные шифровки и информацию с целью задержать советские подразделения на месте, а затем уничтожить их.

С 8 час. 5 октября до 12 час. 6 октября 1941 г. дивизия находилась без движения. К утру 6 октября 1941 г. стало ясно, что выход из окружения с матчастью уже невозможен, так как немцы подтянули в этот район крупные силы. Командование советского соединения, наконец, осознало, что полученные радиограммы не что иное, как дезинформация и приняло решение пробиваться на восток без тяжелого вооружения. 10 октября 1941 г. часть сил дивизии и ее штаб сумели прорваться из вражеского кольца. Две группы, общей численностью 800 чел., пробились в район расположения 29-й армии и пополнили собой соединения 220-й и 250-й стрелковых дивизий. Около 700 чел. (в основном тыловые подразделения) вышли восточнее Можайска и были обращены на формирование 2-й Московской стрелковой дивизии.

7 октября 1941 г. кольцо окружения под Вязьмой замкнулось. Западнее города 7-я танковая дивизия (3-й танковой группы) соединилась с 10-й танковой дивизией (4-й танковой группы). Согласно оперативным данным, нанесенным на отчетную карту ОКХ 8 октября 1941 г. в «котел» попали части 19-й, 20-й, 24-й и 43-й советских армий в составе 23-х стрелковых дивизий и 3-х танковых дивизий, кроме того отдельные части 8-ми стрелковых и 2-х танковых дивизий. Около 6-ти стрелковых, одной танковой дивизий и одной танковой бригады вынуждены были действовать в разрозненных боевых порядках в районе деревень Медведки-Преображенское, севернее Спас-Демянск. Под Брянском окружение 3-х советских армий (50-й, 13-й, 3-й) было завершено спустя два дня, 9 октября.

7 октября штаб ГА «Центр» издал приказ № 1870 о продолжении операций на московском направлении. В нем говорилось: «Окруженные западнее Вязьмы армии противника находятся перед своим уничтожением. Весь фронт окружения продолжает против них наступление. Все могущие быть высвобожденными части должны немедленно приступить к преследованию избегнувших окружение частей противника с тем, чтобы не дать ему возможность создать новый фронт обороны...»

Наряду с задачей уничтожения противника в «котле» под Вязьмой, которое возлагалось на дивизии 4-й и 9-й немецких армий, фон Бок поставил своим войскам следующие задачи: 2-я танковая армия (до 1 сентября 1941 г. 2-я танковая группа) - при первой возможности прорваться к Туле и продвигаться дальше на Каширу, Коломну и Серпухов; 13-й и 12-й армейские корпуса (4-й армии)- наступать с рубежа Калуга, Медынь в северо-восточном направлении; 57-й моторизованный корпус (4-й армии) - захватить переправы через р. Протва; незанятые блокированием «котла» дивизии 4-й танковой группы - продвигаться вдоль автодороги от Вязьмы на Можайск; высвобождающиеся силы 3-й танковой группы - подготовиться к дальнейшему удару в направлении Калинин, Ржев; 2-я армия- во взаимодействии с частями 2-й танковой армии уничтожить противника в районе Трубчевск, Жиздра.

У командования ГА «Центр» были все основания рассчитывать на быстрое уничтожение советских войск под Вязьмой. Теперь части РККА, которые оставались неразбитыми и держали оборону между флангами германских прорывов, начали отход со своих позиций на восток, рассчитывая с ходу пробить брешь в немецком кольце. Быстрое отступление соединений Западного и Резервного фронтов (уже после завершения окружения) было на руку командованию ГА «Центр», так как теперь у советских войск не оставалось пространства для маневра. Преследуемые с запада германскими пехотными дивизиями, части Красной Армии упирались в стальную завесу на востоке. На фронте шириной 80 км, южнее и севернее Вязьмы, немцы сосредоточили 6 танковых дивизий (2-ю, 5-ю, 6-ю, 7-ю, 10-ю и 11-ю). Непосредственно Вязьму прикрывала 10-я танковая дивизия. Фронт советской обороны быстро сужался, а все попытки командования 19-й армии (генерал-лейтенанта Ф. М. Лукина) и 20-й армии (генерал-лейтенанта Ф. А. Ершакова) прорваться в районе деревни Богородицкое (северо-западнее Вязьмы) и в районе Панфилово-Юшково (южнее Вязьмы), предпринятые 8–12 октября 1941 г. окончились неудачей.

К сожалению, советская авиация не смогла оказать реальной помощи окруженным войскам. Не было налажено должного снабжения отрезанных частей, плохо работала авиаразведка. Прорывы из окружения осуществлялись не в самых подходящих районах - именно там, где были сосредоточены мощные германские заслоны. Получилось, что немцы от воздушных наблюдателей хорошо знали о всех намерениях окруженных, а те - ничего о своем противнике. У ВВС Красной Армии не имелось необходимых средств для организации «воздушного моста», лишь эпизодически войскам сбрасывалось некоторое количество боеприпасов.

Уже 9 октября 1941 г. командование 8-го армейского корпуса сообщило в штаб 9-й армии, что днепровский рубеж в районе Павлова пройден. Наступившая плохая погода, дождь, слякоть не помешали немецким частям совершать непрерывное движение, в том числе автотранспорта. Правда, теперь приходилось больше полагаться на ускоренные марши во время ночных заморозков.

Действуя испытанными методами, командование ГА «Центр» попыталось расколоть фронт окружения западнее Вязьмы на две части, чтобы было легче подавить сопротивление и волю к борьбе советских войск. Для этой цели 12 октября 1941 г. 87-я пехотная дивизия, в боевом дозоре которой находился командный пункт 8-го армейского корпуса, пробилась с запада, вдоль автострады, к Вязьме. Была установлена связь с находящимися в городе частями 10-й танковой дивизии.

12 октября части 8-го корпуса участвовали в тяжелейшем бою с советскими войсками, прорывавшимися через автостраду с севера на юг западнее Вязьмы. (Генерал Лукин пытался вывести подчиненные ему силы на соединение с генералом Ершаковым). Лукин не знал, что в районе Селиваново, где находился Ершаков, сопротивление окруженных было уже практически подавлено. Тем не менее, немцы не смогли сдержать последнего отчаянного натиска советских солдат и в ночь с 12 на 13 октября значительная их часть, в результате тяжелых и кровопролитных боев, смогла прорваться на юг. Однако, там они попали в новое окружение- теперь 4-й немецкой армии. 13 октября местность в районе автострады Смоленск-Вязьма была очищена. Советские войска прекратили организованное сопротивление, хотя разрозненные группы продолжали сражаться в тылу у немцев еще как минимум десять дней.

Картина завершившегося сражения была поистине трагичной. Офицер из штаба 8-го армейского корпуса передал свои впечатления от увиденного им тогда в отчете, подготовленном для командования соединения. В нем говорится: «... Наступил мороз и выпал первый снег. Бесконечные потоки русских пленных шли по автостраде на запад. Полны ужаса были трупные поля у очагов последних боев. Везде стояли массы оседланных лошадей, валялось имущество, пушки, танки». Значительны были и немецкие потери. Только один 8-й армейский корпус в период 2–14 октября 1941 г. потерял 4.077 чел. (убитыми, ранеными, пропавшими без вести). Однако его части за это время пленили 51.484 советских военнослужащих, и взяли в качестве трофеев- 157 танков, 444 орудия и др. имущество.

Если под Вязьмой все было уже кончено, то в районе действия 50-й, 3-й и 13-й советских армий Брянского фронта (командующий фронтом генерал-лейтенант А. И. Еременко, а с 14 октября 1941 г.- генерал-майор Г. Ф. Захаров) еще продолжались кровопролитные бои. Только 9 октября 1941 г. соединения 2-й армии генерала Вейхса смогли соединиться со 2-й танковой армией Гудериана северо-западнее Брянска, расчленив тем самым советскую группировку на две части: северную- в районе Брянск, Дятьково (50-я армия) и южную- в районе Трубчевск, Суземка, Навля (13-я и 3-я армии).

Наступившая плохая погода чрезвычайно затрудняла действия обеих сторон. Однако, достигнув дорог с хорошим покрытием, идущих через Брянск, Орел и Курск немцы получили явное преимущество и смогли быстро продвинуться в обход оборонительных позиций советских войск. Путь отступления для частей Красной Армии был прегражден. Из окружения смогли выйти лишь 10 тыс. чел. 13-й армии генерала Городнянского.

Итог «сражения на уничтожение» под Вязьмой и Брянском был тяжелейшим для советских войск. По недавно опубликованным данным за первые 2–3 недели боев под Москвой Красная Армия лишилась до одного миллиона человек, из которых (по немецким источникам) около 688 тыс. пленными.

Следует, однако, сказать, что действия окруженных под Вязьмой и Брянском советских частей сыграли важную роль в спасении столицы. Для ликвидации двух огромным котлов ГА «Центр» пришлось привлечь до 61 % своих дивизий (48 из 78) и затратить на это от 7 до 14 суток

Однако, фактически, теперь все пути на Москву были открыты, а немецкие дивизии, продолжавшие наступление на восток, имели подавляющее превосходство в силах над советскими частями, тем или иным образом сумевших избежать окружения.

Спустя всего полмесяца после поражения под Киевом, Красную Армию постигло под Вязьмой новое величайшее бедствие. В советской стратегической обороне на московском направлении образовалась брешь шириной около 500 км. Закрыть ее было нечем или почти нечем. Германское командование решило, что с Советами покончено и Москва в ближайшее время падет, но чтобы застраховать себя от неожиданностей руководство вермахта решило одновременно с продвижением к столице, сходу провести совершенно новую, незапланированную ранее операцию и разгромить советские войска, в районе Валдайской возвышенности. Территория, предназначавшаяся для наступления, простиралась практически через весь Валдай, захватывая часть Ленинградской области. Планировалось привести в движение значительные силы ГА «Север» в юго-восточном направлении, а навстречу ей бросить подвижные соединения 9-й армии и 3-й танковой группы. Такая операция как нельзя лучше увязывалась с намерениями командования ГА «Центр» и лично фон Бока. Уничтожением Северо-Западного фронта (командующий генерал-лейтенант П. А. Курочкин) устранялись последние препятствия к быстрейшему продвижению на Москву, захвату Ленинграда и создавались хорошие предпосылки к крушению всего советского государства.

14 октября 1941 г. штаб группы фон Бока издал новый приказ на продолжение операций на московском направлении. Согласно приказу, 2-я танковая армия должна была охватить Москву с юго-востока; 4-я армия (совместно с 4-й танковой группой) окружить столицу с юга, запада и севера и в дальнейшем, при возможности, наступать на Ярославль и Рыбинск. Другие оперативные объединения должны были наступать по расходящимся направлениям: 2-я армия - на Елец и Богородицк, а в дальнейшем, вероятно, и на Воронеж; 9-я и 3-я танковая группа - на Торжок и Вышний Волочек, не допуская «отвод живой силы противника стоящей перед северным флангом 9А и южным флангом 16А...». 9-я армия и правый фланг 3-й танковой группы должны были также уничтожить советские части в районе Ржева, Зубцова, Старицы.

Решение штаба ГА «Центр» окружить Москву выглядело вполне логичным. Подобно тому, как после завершения окружения под Минском немецкие танковые группы разошлись для того, чтобы произвести охват под Смоленском, так и теперь германские ударные клинья после уничтожения сил Красной Армии под Вязьмой собирались создать очередной «котел» для советских войск непосредственно прикрывавших Москву. Немцы вероятно, полагали, что, как и раньше, достаточно будет двух танковых объединений, чтобы замкнуть новое кольцо. Поэтому 3-й танковой группе и поручалась задача наступать на Валдай, а ее место должна была занять 4-я танковая группа. Предполагалось взять столицу в клещи: с севера силами 4-й танковой группы и с юга 2-й танковой армии. Но реальная ситуация складывалась таким образом, что закреплять успехи танковых объединений планировалось теперь пехотными соединениями только одной 4-й полевой армии фон Клюге (9-я армия развертывалась в сторону северного фланга ГА «Центр»). Однако фронт 4-й армии был и так сильно растянут и ей было крайне тяжело организовать тесное взаимодействие с танковой армией Гудериана.

В середине октября немецким генералам казалось, что дальнейшее наступление на Москву пойдет как по маслу. Они были убеждены, что основные силы Красной Армии на западнее столицы уже разбиты. Следовательно, оставалось только продвигаться вперед и добивать разрозненные советские части. Проблема с флангами могла быть решена по ходу дела. Наиболее опасное для советских войск направление в середине октября обозначилось на можайском направлении. Именно здесь почти параллельно друг другу проходят железные и автомобильные дороги на Москву и именно здесь моторизованные части вермахта, незадействованные в уничтожении окруженных, пытались прорваться по кратчайшему маршруту ведущему к советской столице. Благодаря хорошим дорогам наступившая осенняя распутица не прервала маневр немецких частей и подброс на этот участок высвобождающихся из-под Вязьмы частей. В первом эшелоне продвигались 10-я танковая дивизия вместе с дивизией СС «Райх». Эти закаленные в боях германские соединения встречали молодые советские курсанты, собственной грудью заслонившие путь вермахта на Москву. Они выиграли время, столь необходимое командованию РККА для переброски на это направление резервных соединений. Ожесточенность боев день ото дня все возрастала, но немецкое наступление вдоль Можайского шоссе постепенно замедляло свой ход.

Как уже говорилось, замысел новой операции германских войск по окружению советских соединений в районе Валдайской возвышенности не был заранее проработан немецким командованием. Наступление намечалось провести без предварительной подготовки. Штаб ГА «Центр» рассчитывал на то, что в результате разгрома советских фронтов под Вязьмой будут дезорганизованы и остальные участки обороны Красной Армии. В случае успеха операции немецкие войска окружали практически все силы советского Северо-Западного фронта и часть сил, подчиненных 17 октября Калининскому фронту в районе Валдая (западнее линии: Бологое- Вышний Волочек- Калинин).

Немецкое командование уже чувствовало дыхание приближающейся победы. Но именно в это время, когда сила германских танковых группировок, казалось, вновь стала всесокрушающей, начали сказываться очевидные изъяны планирования операции «Тайфун», объективные факторы препятствующие ГА «Центр» достичь окончательного успеха.

Главным и основополагающим фактором замедления наступления германских войск на Москву, справедливо выделяемый как отечественными, так и большинством западных историков, является, безусловно, мужественное сопротивление бойцов и командиров Красной Армии, экстренные меры советского правительства, руководства вооруженных сил по мобилизации всех ресурсов на защиту Москвы. Но стратегическая инициатива еще находилась в руках немецкого командования.

Вскоре выяснилось, что ГА «Центр» не может рассчитывать и на мощное наступление 16-й армии навстречу своим войскам. Теперь фон Бок начинал понимать, что соединение двух групп армий вряд ли окажется реальным. Уже 14 октября он получил телеграмму от командующего ГА «Север». Фельдмаршал фон Лееб жаловался на труднопроходимую местность в районе предназначенном для наступления 16-й армии, на многочисленные заграждения на дорогах и их минирование. Стало ясно, что войскам фон Лееба не хватает сил, чтобы преодолеть советскую оборону. Вскоре штабу ГА «Север» была поставлена другая задача- наступать в северо-восточном направлении, на Тихвин, - цель двойного окружения Ленинграда и соединения с финнами вновь стала приоритетной. Отсутствие тесного взаимодействия групп армий фон Бока и фон Лееба в период проведения операции «Тайфун» привело к тому, что по мере продвижения немецких войск к Москве на северном фланге ГА «Центр» стал образовываться громадный выступ, обороняемый с советской стороны войсками Калининского фронта. Этот выступ висел подобно балкону над немецкими армиями. 23-й армейский корпус (командир генерал Шуберт), наступающий на левом фланге 9-й армии, не был в состоянии его «срезать». В то же время части советских 22-й, 29-й и 31-й армий смогли отойти на северо-восток и закрепиться на рубеже - Осташков, Торжок, район Калинина.

Более того, на южном фланге ГА «Центр», ко второй половине октября, выявилась невозможность продвижения части сил 2-й танковой армии в направлении на Воронеж для поддержки наступления 2-й полевой армии.

Наступление ГА «Центр» по расходящимся направлениям, предусмотренное приказом от 14 октября 1941 г., отнимало время и силы необходимые для удара непосредственно на Москву. 200-километровый фронт советских войск подчиненных генералу Коневу, нависающий с севера над ГА «Центр», отнимал девять пехотных дивизий 9-й армии, которые использовались теперь только в обороне. Соединения фон Бока оказались в такой ситуации, когда вынуждены были наступать на относительно узком участке фронта, в условиях все возрастающей угрозы своему северному флангу. Сказалась потеря драгоценного времени и снижение наступательного порыва, обусловленные расширением задач и увеличением количества направлений продвижения после приказа от 14 октября 1941 г. Можно констатировать, что гигантомания, в основе которой лежало стремление следовать «тактике блицкрига», осенью 1941 г. полностью исчерпала себя и угрожала срывом всего наступления на Москву. Основная задача - быстрое продвижение к столице после завершения боев под Вязьмой и Брянском- пока выполнялась только ограниченными силами. По кратчайшему маршруту, с запада, на Москву двигались не четыре, как вначале операции, а только два объединения: 4-я армия и 4-я танковая группа.

Однако и этих двух объединений могло стать достаточно для взятия столицы, поскольку они имели огромное численное превосходство над избежавшими окружения советскими частями. Остается фактом, что, не имея перед собой значительных сил Красной Армии, 4-я армия и 4-я танковая группа так и не смогли быстро прорвать оборону советских войск перед Москвой. Немецкая разведка была недалека от истины, отмечая, что в начале октября перед восточным флангом 4-й армии противник располагал всего четырьмя или пятью дивизиями, для непосредственной обороны Москвы - тремя дивизиями НКВД.

Действительно, согласно документам советского командования, все четыре укрепрайона, входившие в состав Можайской линии обороны к 6 октября 1941 г. практически не были обеспечены войсками. Согласно приказу, приводившему эту линию в боевую готовность, позиции в окопах заняли лишь наспех переброшенные сюда части РККА. Основу Малоярославецкого укрепрайона составили курсанты Подольских Пехотного и Артиллерийского училищ, личный состав запасного стрелкового полка, двух полков ПТО, гаубичного артиллерийского полка и танковой роты; Волоколамского укрепрайона - курсанты Пехотного училища имени Верховного Совета РСФСР (1000 чел.), личный состав двух батарей ПТО, батальона 33 сбр. Других боеспособных частей, способных помешать наступлению ГА «Центр» на Москву, у советского командования на тот момент не было. Почему же войска вермахта во второй половине октября 1941 г. не смогли прорваться к столице?

«Погодный фактор» в октябре 1941 г., безусловно, сыграл свою роль. Полевые командиры ГА «Центр», чьи части вязли в грязи и иногда сутками стояли на одном месте, оказались не подготовленными к такому повороту событий.

Избранная командованием Западного фронта тактика прикрытия основных направлений возможного продвижения германских войск к Москве (в т.ч. главных дорог) заставляла части вермахта либо наступать на советские укрепленные позиции в лоб, либо обходить их по бездорожью. Более того, в этот период от командующих армиями в штаб ГА «Центр» стала поступать тревожная информация об ожесточенных столкновениях с русскими танками. Головной болью командующего 4-й армией генерал-фельдмаршала фон Клюге в конце октября - начале ноября 1941 г. была не размокшая почва и плохие дороги, а советская техника, контратакующая германские соединения.

Отсутствие у ГА «Центр» достаточных резервов - еще одна важнейшая причина срыва германского наступления на Москву в октябре месяце 1941 г. Уже спустя несколько дней после начала операции «Тайфун», 3 октября 1941 г., начальник штаба ГА «Центр» генерал Грайфенберг передал в подчиненные ему инстанции приказ вермахта: расформировывать в случае необходимости целые батальоны в полках и роты в батальонах и передавать личный состав для укомплектования незанятых штатных должностей. Это было вызвано тем обстоятельством, что в ближайшее время не предусматривалось прибытия сколько-нибудь значительного пополнения. Численность аппарата снабжения подразделений стала приходить в несоответствие с их боевым составом; часто снабженцев оставалось больше, чем солдат на передовой.

Таким образом, к концу октября 1941 г. первый натиск немецкого наступления на советскую столицу исчерпал свою силу. Достигнув окраин Тулы, Серпухова, заняв Наро-Фоминск, Волоколамск, Калинин германские части вынуждены были приостановиться, чтобы пополнить передовые подразделения личным составом тыловых служб, привести в порядок материальные, продовольственные и боевые припасы. Стойкость советских частей на укрепленных рубежах Можайской оборонительной линии и на главных направлениях удара группы армий «Центр» стала неожиданностью для немецкого командования, она предопределила фиаско германского наступления во второй половине октября 1941 г.