Войска главной армии генерал-фельдмаршала светлейшего князя Голенищева-Кутузова в ночь на 18 (6) октября выдвинулись из Тарутинского лагеря на рубежи атаки, предусмотренные диспозицией. Правда к запланированному времени начала атаки, к 6 утра, русские войска выдвинутся не успели.
В 7 утра 2-ой пехотный корпус русской армии готовился атаковать противника. Граф Орлов-Денисов со своей кавалерией еще до рассвета пройдя через село Дмитриевское скрыл своих казаков в лесу. В ожидании выхода на равнину и построения для атаки остальных русских корпусов.
Когда рассвело граф Орлов-Денисов, опасаясь быть обнаруженным неприятелем, не дожидаясь построения других колонн, решил начать атаку. Казаки ринулись на бивуаки кирасирской дивизии генерала Себастиани. Противник был застигнут врасплох три полка неприятеля (1-й и 2-ой карабинерные и 1-й кирасирский) были опрокинуты за рязанский овраг. Казаки захватили 38 пушек.
Первоначальный успех развить не удалось, вместо преследования неприятеля казаки занялись грабежом французских обозов, что дало возможность отброшенной французской кавалерии прийти в себя. Выстроившись в линию, французские кирасиры и конные карабинеры пошли в контратаку. Противник был встречен огнем казачьих конных батарей.
В момент когда неприятель пошел в контратаку, из леса выдвинулся принц Евгений Вюртембергский с Тобольским полком и тремя орудиями. В лагере неприятеля царила паника и смятение. Вправо от наступающего Тобольского полка рыскали казаки. Левее тобольцев наступал корпус генерал-лейтенанта Багговута.
Генерал Багговут вышел из леса с 4-м и 48-м егерскими полками. Как только они показались на поляне, то сразу были встречены огнем артиллерии противника, стоящей у села Тетеренки, и понесли большие потери. Сам Багговут был смертельно ранен одним из первых залпов. Смерть командира 2-го пехотного корпуса повлияла на действия русских войск.
Корпус Багговута предназначался для нанесения решительного удара по войскам Мюрата, от интенсивного огня противника и смерти командира корпуса егеря вынуждены были рассыпать строй и наступать густой цепью. Атака егерей не была подкреплена достаточным резервом. Французские конные карабинеры бросились на цепи егерей и изрубили многих.
Генерал Беннигсен прибыл к месту атаки, и был очень озадачен неудачным началом наступления. Он приказал в помощь егерям двигаться 17-й дивизии Олсуфьева, а также пехотным полкам 4-ой дивизии принца Вюртембергского.
На высоте была выставлена русская артиллерийская батарея под началом генерала Фриша. Как только 4-й пехотный корпус графа Остермана-Толстого подошел к опушке леса, Беннигсен выехал ему на встречу. Также он приказал 3-му корпусу генерала графа Строганова направиться левее 4-го корпуса.
Распоряжения Беннигсена привели к тому, что на главном участке наступления русских войск оказались только казаки с донской батарей и два батальона Тобольского полка с тремя орудиями.
После того как подошли войска 4-го и 3-го корпусов, против села Тетеринки было собрано 46 батальонов. Но к этому времени войска Мюрата уже отходили на всех пунктах. Отряд Принца Евгения Вюртембергского обошел с фланга поляков, которые продолжали еще удерживать свои позиции у Тетеренки. Это заставило поляков отходить за речку Чернишну. Туда же отошли неприятельские кирасиры, которые выстроились в линию перед московской дорогой.
К Евгению Вюртембергскому подошел 20-й егерский полк, всего отряд Вюртембергского насчитывал шесть неполных батальонов, поддерживаемых казаками. Эти силы просто не могли ничего предпринять, когда войска Мюрата тянулись колонной мимо этого слабого отряда, который не в силах был отрезать отступление противника.
Полковник Толь сумел провести конную батарею Геренга через речку у деревни Кручи и открыть огонь по кавалерии, прикрывающей отход неприятельской колонны. Граф Орлов-Денисов с казаками и Меллер-Закомельский с регулярной кавалерией устремились в атаку правее деревни Гриневой и завязали бой с конницей Ла Тур-Мобура и Валанса. Противник был отброшен. 20-й егерский полк форсировал Чернишну и захватил неприятельскую батарею, французы контратаковали и отбили орудия назад.
На левом крыле русской армии, где находился Кутузов, войска подошли к реке Чернине, и получили приказ остановиться. Милорадович и Ермолов уговаривали Кутузова атаковать неприятеля, но главнокомандующий решительно отказал.
Французы отходили в организованных порядках, казаки Орлова-Денисова преследовали неприятеля до Спас-Купли. 2-й и 4-й пехотные корпуса, а также кавалерия Корфа и Васильчикова под начальством генерала Милорадовича остановились у села Богородске. Прочие войска Кутузов приказал отвести в Тарутинский лагерь
.
Армейский партизанский отряд генерала Дорохова должен был перерезать путь отступления Мюрату, но не успел выйти на московскую дорогу. Только партия казаков из его отряда под командою урядника Филатова участвовала в преследовании противника и убила французского генерала Дери.
Войска Мюрата отошли к Воронову и заняли там выгодные позиции.
Потери французов в сражении при Тарутино составили убитыми от 500 до 1000 человек. В плен захвачено 1500 солдат неприятеля. Захвачен один штандарт и 38 орудий, 40 зарядных ящиков и много повозок. В числе убитых были начальник гвардии Мюрата генерал Дери и генерал Фишер.
Потери русской армии составили 1200 человек.
Действия партизанских отрядов.
Отряд полковника Давыдова совершил поиск в Лосмино. В результате уничтожено 150 французов и 405 пленных. Отряд Давыдова потерял убитыми 4 человека и ранеными 17.
Источники:
1. Генерал-майор М. Богданович "История Отечественной войны 1812 года по достоверным источникам", Санкт-Петербург, 1859 год. Том 2, 3
2. М.И. Кутузов. Сборник документов. Т. 4. Ч. 1. М., 1954
3. Хронологический указатель военных действий русской армии и флота. Том 2. 1801-1825 г.г.
4. Полковник Д. Батурлин. История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 году. С.-Петербург 1837
5. Генерал-лейтенант А.И. Михайлов-Данилевский. Описание Отечественной войны 1812 года. Ч.3. 1843г.
Материал подготовил обозреватель Александр Лир.
Победа русской армии
| Российская империя | Франция |
Тарутинский бой - сражение, состоявшееся 6 октября (18 октября) 1812 года в районе села Тарутино Калужской области между русскими войсками под командованием фельдмаршала Кутузова и французскими войсками маршала Мюрата . Бой также называется битвой под рекой Чернишнею , Тарутинским манёвром или сражением в Винково .
Победа при Тарутине была первой победой русских войск в Отечественной войне 1812 года . Успех укрепил дух русской армии, перешедшей в контрнаступление.
Предыстория
«Гг. генералы и офицеры съезжались на передовых постах с изъявлениям вежливости, что многим было поводом к заключению, что существует перемирие.»
В таком положении обе стороны оставались две недели.
Остальные корпуса под командованием Милорадовича должны были сковать боем правый фланг французов. Отдельный отряд генерал-лейтенанта Дорохова по плану должен перерезать Мюрату пути отхода на Старой Калужской дороге в районе села Вороново. Главнокомандующий Кутузов оставался с резервами в лагере и осуществлял общее руководство.
Сражение могло кончиться несравненно с большею для нас выгодою, но вообще мало было связи в действии войск. Фельдмаршал, уверенный в успехе, оставался при гвардии, собственными глазами не видал; частные начальники распоряжались по произволу. Огромное количество кавалерии нашей близко к центру и на левом крыле казалось более собранным для парада, красуясь стройностию более, нежели быстротою движения. Можно было не допустить неприятеля соединить рассеянную по частям его пехоту, обойти и стать на пути его отступлению, ибо между лагерем его и лесом было немалое пространство. Неприятелю дано время собрать войска, свезти с разных сторон артиллерию, дойти беспрепятственно до лесу и пролегающею чрез него дорогою отступить чрез селение Вороново. Неприятель потерял 22 орудия, до 2000 пленных, весь обоз и экипажи Мюрата, короля неаполитанского. Богатые обозы были лакомою приманкою для наших казаков: они занялись грабежом, перепились и препятствовать неприятелю в отступлении не помышляли.
Цель Тарутинского боя не была достигнута полностью, но её результат оказался успешным, и ещё большее значение имел успех для подъёма духа русских войск. Прежде в ходе войны ни в одном сражении у любой из сторон (даже при Бородино) не было такого количества захваченных пушек, как в этом - 36 или 38 орудий. В письме царю Александру I Кутузов сообщает о 2 500 убитых французах, 1 000 пленных, и ещё 500 пленных на следующий день взяли казаки при преследовании. Свои потери Кутузов оценил в 300 убитых и раненых . Клаузевиц подтверждает французские потери в 3-4 тысячи солдат. Два генерала Мюрата погибли (Дери и Фишер). На другой день после сражения на русские посты передали письмо от Мюрата с просьбой выдать тело генерала Дери, начальника личной гвардии Мюрата. Просьбу удовлетворить не смогли, так как тело не отыскали.
В воспоминание победы, одержанной над французами, владелец Тарутина граф С. П. Румянцев освободил 745 крестьян от крепостной зависимости в 1829 г., обязав их поставить памятник на поле битвы.
Напишите отзыв о статье "Тарутинский бой"
Примечания
Ссылки
- , статья Кожевникова А. А. из сборника 1912 г.
Отрывок, характеризующий Тарутинский бой
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
Уговоры
На протяжении нескольких недель недалеко от Тарутинского лагеря на страже русской армии стоял 20-тысячный авангард Мюрата. Все это время несколько генералов во главе с учеником светлейшего генерал-квартирмейстером Толем осаждали М.И.Кутузова предложениями организовать атаку на вражеский авангард. К середине октября чрезвычайно активный Толь успел провести ряд глубоких разведок, выяснить, что оборона в лагере Мюрата организована чрезвычайно беспечно, что караульных почти не выставляется, разведка не проводится, а фуража почти нет и лошади кавалерии обессилены. Сдавшись под напором своего окружения, фельдмаршал наконец согласился дать приказ к наступлению, которое было назначено на 17 октября, однако не состоялось, потому в Тарутинском лагере умудрились потерять генерала Ермолова, не вручили ему вовремя диспозицию и утром 17 числа Кутузов не нашел никого на обозначенных Толем местах. Старый полководец был в гневе, разбранил своих штабных офицеров, отставил Ермолова от службы (потом, правда, остыв, вернул), а общее наступление приказал начать на следующий день, поручив командование своему заклятому врагу генералу Беннигсену.
Скрытая интрига
Кутузов изначально был против этого сражения, придерживаясь тактики постепенного истощения противника и его уничтожения без использования основной армии, поэтому, даже согласившись на атаку мюратовского авангарда, он не преследовал каких-то тактических или стратегических целей, а скорее давал застоявшейся армии шанс попробовать свои силы в заведомо выигрышном сражении, не втягивая в нее большие массы войска. Одновременно с тем старый царедворец Кутузов решал еще одну свою проблему: выведение из строя все время интриговавшего против него Беннигсена. Назначив этого генерала командовать войсками, он все же не давал ему полной власти и вопрос о возможном подкреплении, а также о занятии позиций по окончанию сражения оставлял в своей власти.
Ход сражения
Наступление началось 18 (6) октября. Войска правого крыла были разделены на три колонны. 1-й командовал генерал В.В. Орлов Денисов, 2-й - генерал К.Ф. Багговут, а 3-й - генерал А.И. Остерман-Толстой. К месту боя они пробирались через леса, обмотав оружие полотенцами и вообще издавая как можно меньше звуков.
Около 7 часов утра казаки 1-й колонны атаковали французов, застигнутых врасплох, и обратили их в бегство. Однако вскоре к месту сражения прибыл Мюрат, и под его руководством во французских рядах снова была восстановлена дисциплина. Воодушевленные личным примером Мюрата, французские кирасиры и карабинеры остановили фронтальные атаки, в то время как пехота Клапареда атаковала русских казаков, зашедших в тыл французам, и вынудила их отступить.
Один из свидетелей этого сражения вспоминал потом: «Король Мюрат немедленно бросился к атакованному пункту и своим присутствием духа и мужеством приостановил начавшееся наступление. Он бросался на все биваки, собирал всех попадавшихся ему всадников и, как только успевал набрать таковых эскадрон, так мгновенно бросался с ними в атаку. Наша кавалерия обязана своим спасением именно этим последовательным и повторенным атакам, которые, остановив неприятеля, дали войскам время и возможность осмотреться, собраться и пойти на неприятеля».
В решающий момент сражения в бой была брошена 2-ая колонна, но в самом начале атаки выстрелом французской артиллерии был убит ее командир генерал К.Ф. Багговут, после чего наступление колонны было остановлено.
К 13 часам, несмотря на постоянные просьбы Беннигсена о высылке подкрепления, по приказу Кутузова общее наступление русских войск было остановлено, а в 16 часов войска вернулись в Тарутинский лагерь, не только не выполнив главной задачи - уничтожения французского авангарда, но и уступив свою позицию.
Ловушка захлопнулась
Контуженный в ходе этого сражения Леонтий Леонтьевич Беннигсен был в бешенстве, в письме своей жене 22 октября он писал: «Я не могу опомниться! Какие могли бы быть последствия этого прекрасного, блестящего дня, если бы я получил поддержку... Тут, на глазах всей армии, Кутузов запрещает отправить даже одного человека мне на помощь, это его слова. Генерал Милорадович, командовавший левым крылом, горел желанием приблизиться, чтобы помочь мне,— Кутузов ему запрещает... Можешь себе представить, на каком расстоянии от поля битвы находился наш старик! Его трусость уже превосходит позволительные для трусов размеры, он уже при Бородине дал наибольшее тому доказательство, поэтому он и покрыл себя прозрением и стал смешным в глазах всей армии… Представляешь ли ты себе мое положение, что мне нужно с ним ссориться всякий раз, когда дело идет о том, чтобы сделать один шаг против неприятеля, и нужно выслушивать грубости от этого человека!»
Кутузов же в свою очередь еще в ходе сражения заявил, что «если не умели мы поутру взять Мюрата живым и прийти вовремя на места, то преследование будет бесполезно. Нам нельзя отдаляться от позиции» . Так или иначе в результате этого сражения он достиг своей главной цели: вывел из себя «проклятого немца» и заставил того накатать такую кляузу императору, после которой очевидно нужно было уже убирать одного из противников из командования. Император просто переслал донос Беннигсена главнокомандующему и тот со спокойной душой выслал его из армии. Победа Кутузова была безоговорочной, антикутузовская клика начала разваливаться на глазах.
Для французов последствия Тарутинского сражения были куда серьезнее. Как писал в своих заметках Роос, «этот… лагерь на речке Чернишне, у деревни Тетеринки, где стояла наша дивизия и я с последним остатком нашего полка, был конечным пунктом нашего трудного похода вглубь России, и 18 октября было тем днем, когда мы вынуждены были начать отступление» . После получения известий об этом сражении Наполеон окончательно принимает решение о выходе из Москвы.
| Твитнуть |
Хроника дня: Тарутинское и Полоцкое сражения
Утром войска подошли к позиции, на которой расположился французский авангард. Но вовремя подоспели лишь войска правого крыла, которым командовал Л.Л. Беннингсен. Войска же левого крыла под командованием М.А. Милорадовича задержались и на рассвете лишь вышли из Тарутино.
Тем не менее, утром войска правого крыла атаковали французов. Произошло Тарутинское сражение . Наполеон, узнав о нем, принял окончательное решение оставить Москву. Французские войска начали выходить из города.
Второе Полоцкое сражение. День первый
На рассвете колонна Берга стала разворачиваться восточнее Полоцка, заняв позицию на широком фронте от р. Полота до Западной Двины. В это время колонна Яшвиля, оттеснив швейцарские полки дивизии Мерля, к 10 часам вышла к Полоцку с северной стороны и перекрыла дороги на Дисну и Себеж. В 11 часов утра, когда левый фланг Берга почти уперся в Западную Двину, несколько эскадронов французской легкой кавалерии предприняли атаку, захватили батарею 27-й легкой роты, но были остановлены отличившимся в тот день Могилевским пехотным полком.
Берг предпринял контратаку, перешедшую в общее наступление русских войск. Русские овладели позицией французов за Воловьим озером, но дальше продвинуться им не удалось из-за огня французской артиллерии. Около часа колонна Берга по приказу Витгенштейна простояла под огнем, ожидая решительных действий от колонны Яшвиля, но была вынуждена отойти. Около 14 часов французские кирасиры предприняли еще одну атаку колонны Берга, но и она была остановлена. После этого Витгенштейн вновь приказал Яшвилю поддержать атаку Берга, но и на этот раз войска Яшвиля не сдвинулись с места. Из-за ошибок адъютантов Яшвиль получил приказ атаковать лишь после 15 часов. Его колонна атаковала с правого фланга в обход неприятельских редутов, подошла к оврагу рядом с Западной Двиной, но была остановлена огнем французской артиллерии. Так как к этому времени Берг уже вывел свои войска из-под обстрела, Яшвиль отдал войскам приказ вернуться на позиции.
К вечеру обе армии остались на прежних позициях.
Персона: Карл Федорович Багговут (1761-1812)
Карл Федорович происходил из рода эстляндских дворян. В 1779 г. отец его купил для сына патент на чин капитана войск маркграфа Аншпах-Байретского, Багговут был принят на российскую службу с чином подпоручика сначала в Тобольский пехотный полк, из которого перешел во 2-й батальон Финляндского егерского корпуса.
Первые боевые действия, в которых участвовал Багговут, было усмирение крымских татар и Вторая турецкая война, в которой он служит в составе сибирского гренадерского полка. С польской кампанией связан показательный эпизод, характеризующий Багговута: в ночь на Пасху 1794 г. случилось восстание варшавских жителей под названием «варшавяне заутрене», поляки стали убивать безоружных русских. Багговут не растерялся и с горсткой храбрецов пробился сквозь толпу поляков. Багговут также участвовал в сражении при Мацеиовицах и в штурме Праги. В 1800 г. он ненадолго уходил в отставку, с воцарением Александра был назначен шефом 4-го егерского полка, в каковом он и прослужил последние 12 лет своей жизни
В кампанию 1806 г. Багговут приобрел известность храбрейшего генерала в сражении под Пултуском, за что получил орден Св. Георгия 3-й ст. В 1807 г. он подтвердил свою славу в сражениях при Прейсиш-Эйлау (был контужен в грудь), при Гейльсберге, под Фридландом (получил сильную контузию). В 1808 г. Багговут принимал участие в Финляндской кампании 1808 г., командуя войсками на берегу Ботнического залива, одержал несколько побед, отличился при обороне г.Або.
В Отечественную войну Багговут командовал 2-м пехотным корпусом в армии Барклая де Толли. Во время Бородинского сражения его корпус сражался на правом фланге, затем был переведен на левый в район Утиц, где Багговут принял командование над всеми войсками на участке после смертельного ранения генерала Н.А. Тучкова. За мужество и отвагу, проявленные при Бородине, он был награжден орденом Св. Александра Невского. Но увы! - этот орден ему не суждено было получить. В роковом для него Тарутинском сражении 18 (6) октября он командовал колонной, составленной из двух корпусов. В начале боя Багговут возглавил передовые полки - но одним из первых выстрелов французской батареи был убит. Похоронен он в Лаврентьевском монастыре, г. Калуга.
Персона: Егор Семенович Стулов
Герасим Курин
Тарутинский бой - сражение, состоявшееся 6 (18) октября 1812 года в районе села Тарутино Калужской области между русскими войсками под командованием фельдмаршала Кутузова и французскими войсками маршала Мюрата . Бой также называется битвой под рекой Чернишнею , Тарутинским манёвром или сражением в Винково .
Победа при Тарутине была первой победой русских войск в Отечественной войне 1812 года . Успех укрепил дух русской армии, перешедшей в контрнаступление.
Энциклопедичный YouTube
1 / 3
✪ Кутузовские маневры и битва под рекой Чернишнею
✪ Отечественная война 1812 года. Тарутинский маневр.
✪ Тарутинский манёвр
Субтитры
Предыстория
«Гг. генералы и офицеры съезжались на передовых постах с изъявлением вежливости, что многим было поводом к заключению, что существует перемирие.»
В таком положении обе стороны оставались две недели.
Остальные корпуса под командованием Милорадовича должны были сковать боем правый фланг французов. Отдельный отряд генерал-лейтенанта Дорохова по плану должен перерезать Мюрату пути отхода на Старой Калужской дороге в районе села Вороново. Главнокомандующий Кутузов оставался с резервами в лагере и осуществлял общее руководство.
Сражение могло кончиться несравненно с большею для нас выгодою, но вообще мало было связи в действии войск. Фельдмаршал, уверенный в успехе, оставался при гвардии, собственными глазами не видал; частные начальники распоряжались по произволу. Огромное количество кавалерии нашей близко к центру и на левом крыле казалось более собранным для парада, красуясь стройностию более, нежели быстротою движения. Можно было не допустить неприятеля соединить рассеянную по частям его пехоту, обойти и стать на пути его отступлению, ибо между лагерем его и лесом было немалое пространство. Неприятелю дано время собрать войска, свезти с разных сторон артиллерию, дойти беспрепятственно до лесу и пролегающею чрез него дорогою отступить чрез селение Вороново. Неприятель потерял 22 орудия, до 2000 пленных, весь обоз и экипажи Мюрата, короля неаполитанского. Богатые обозы были лакомою приманкою для наших казаков: они занялись грабежом, перепились и препятствовать неприятелю в отступлении не помышляли.
Цель Тарутинского боя не была достигнута полностью, но её результат оказался успешным, и ещё большее значение имел успех для подъёма духа русских войск. Прежде в ходе войны ни в одном сражении у любой из сторон (даже при Бородино) не было такого количества захваченных пушек, как в этом - 36 или 38 орудий. В письме царю Александру I Кутузов сообщает о 2 500 убитых французах, 1 000 пленных, и ещё 500 пленных на следующий день взяли казаки при преследовании. Свои потери Кутузов оценил в 300 убитых и раненых . Клаузевиц подтверждает французские потери в 3-4 тысячи солдат. Два генерала Мюрата погибли (Дери и Фишер). На другой день после сражения на русские посты передали письмо от Мюрата с просьбой выдать тело генерала Дери, начальника личной гвардии Мюрата. Просьбу удовлетворить не смогли, так как тело не отыскали.
В воспоминание победы, одержанной над французами, владелец Тарутина граф С. П. Румянцев освободил 745 крестьян от крепостной зависимости в 1829 г., обязав их поставить памятник на поле битвы.
с. Тарутино широко известно только в узких кругах. Однако, именно здесь в 1812 и в 1941 годах происходили события, напрямую повлиявшие на исход двух войн.
Многие деревни и сёла, расположенные в долине реки Нары, имеют давнюю историю, люди селились здесь с древнейших времён.
Первое упоминание о селе Тарутино относится к 1486 году.
В конце 16 в. после смутного времени эти разорённые земли новый царь Михаил Фёдорович жаловал новокрещёным татарам. Им досталось село и Тарутино с 10 деревнями.
С середины 17 века Тарутино — во владении Нарышкиных.
Последним владельцем Тарутина из рода Нарышкиных был Александр Александрович Нарышкин (1726-1795), далее село перешло племяннику Николаю Петровичу Румянцеву (сыну фельдмаршала П.А.Румянцева-Задунайского), а затем его младшему брату Сергею Петровичу Румянцеву.
Свою широкую известность село Тарутино получило в 1812 году.
Все знают, что Наполеон спешно отступал из Москвы по разоренной его же армией дороге, но мало кто знает, что послужило поводом, какой именно маневр предпринял для этого Кутузов.
Активная оборона, как стратегия русского командования, оправдала себя на первых порах войны 1812 года, а затем сменилась отступлением русской армии с арьергардными боями. Это было сделано для того, чтобы заманить противника вглубь территории нашей страны.
Наполеон, заняв Москву, оказался в затруднительном положении: французские войска не могли полностью обеспечить себя всем необходимым. Грабежи и мародерство привели к падению дисциплины в Наполеоновской армии, в многонациональном войске начался разлад. Кроме того, развернувшаяся партизанская война препятствовала нормальному снабжению. Для фуражирования французам приходилось отправлять значительные отряды, которые редко возвращались без потерь. Для облегчения сбора провизии и охраны коммуникаций Наполеон был вынужден держать крупные войсковые соединения далеко за пределами города.
Тем временем русская армия, чтобы ввести в заблуждение французские разведывательные отряды, якобы стала отступать по Рязанской дороге. На самом деле по Рязанской дороге уходили всего несколько казачьих полков, успешно имитируя отступление целой армии. Главные же силы русских скрытно от противника повернули на Старую Калужскую дорогу. Именно этот марш-маневр получил название Тарутинского т.к. армия Кутузова к началу октября расположилась в укреплённом лагере близ села Тарутина за рекой Нарой.
Русская армия получила возможность пополнила свои ряды, отдохнуть, окрепнуть, обновить оружейный арсенал.
Потеряв русскую армию из виду, Наполеон разослал сильные отряды по Рязанской, Тульской и Калужской дорогам. Несколько дней они разыскивали Кутузова, и только 14(26) сентября конница маршала И. Мюрата обнаружила русские войска. Авангард Мюрата расположился, наблюдая за русской армией, недалеко от Тарутина на реке Чернишне (приток Нары). Противоборствующие армии соседствовали некоторое время без боевых столкновений.
4 октября Кутузов принял посла Наполеона маркиза Лористона в Тарутине, но отказался вести с ним переговоры о заключении мира или перемирия.
Партизаны сообщили, что Мюрат на случай нападения не имел подкреплений ближе, чем в Москве. Было решено атаковать французов, использовав удачную диспозицию.
18 октября 1812 года состоялся Тарутинский бой (он же битва под рекой Чернишнею,Тарутинский манёвр, сражение в Винково) между русскими войсками под командованием фельдмаршала Кутузова и французскими войсками маршала Мюрата.
План атаки разработал генерал-от-кавалерии Беннигсен , начальник главного штаба у Кутузова. К левому флангу французов почти вплотную подходил большой лес, что давало возможность скрытно приблизиться к их расположению. Эту особенность было решено использовать.
Армия по плану атаковала двумя частями. Одна, под личным командованием Беннигсена, должна была скрытно через лес обойти левый фланг французов. Остальные корпуса под командованием Милорадовича должны были сковать боем правый фланг французов. Отдельный отряд генерал-лейтенанта Дорохова по плану должен перерезать Мюрату пути отхода на Старой Калужской дороге в районе села Вороново. Главнокомандующий Кутузов оставался с резервами в лагере и осуществлял общее руководство.
К сожалению, во время боя действия наших войск были несогласованными, как следствие цель Тарутинского сражения не была достигнута полностью.
Кроме того, прежде в ходе войны ни в одном сражении у любой из сторон (даже при Бородино) не было такого количества захваченных пушек, как в этом - 36 или 38 орудий. В письме царю Александру I Кутузов сообщает о 2500 убитых французах, 1000 пленных, и ещё 500 пленных на следующий день, взятых казаками при преследовании. Свои потери Кутузов оценил в 300 убитых и раненых.
Клаузевиц подтверждает французские потери в 3-4 тысячи солдат.
Военный историк Богданович в своем труде приводит ведомость потерь русской армии, где значатся 1200 человек (74 убитых, 428 раненых и 700 пропавших без вести).
Следует отметить явное нежелание Кутузова ввязываться в сражение с французами. Главнокомандующий русской армии считал ненужными боевые действия в тот момент. По другим сведениям Кутузов получил известия о готовящемся отходе Наполеона из Москвы и не хотел отдалять войска от лагеря.
Победа русских войск над передовыми отрядами наполеоновской армии имела огромное значение для подъема боевого духа.
В целом Тарутинский маневр позволил русской армии оторваться от армии Наполеона и занять выгодное стратегическое положение, обеспечившее ей подготовку к контрнаступлению. Кутузов сохранил сообщение с южными областями России, что позволило усилить армию, прикрыть оружейный завод в и базу снабжения в Калуге.
Бой под Тарутино — первое наступательное сражение русских войск, подтолкнувшее Наполеона к отступлению из Москвы. Отступать французы начали уже на следующий день, по разоренной войной Старой Смоленской дороге.
«Армия Наполеона во время отступления из России» — иллюстрация во французском учебнике по истории 1959 года.
С тех пор жизнь села изменилась.
В 1829 году, получив «Высочайшее соизволение», граф Сергей Петрович Румянцев освобождает от крепостной зависимости 745 душ крестьян и дворовых с. Тарутина и близлежащих деревень (Гранищева, Агафьина, Дубровки, Жукова и Чёрикова) и отпускает их в «свободные хлебопашцы», давая им при этом в общинное пользование землю и другие угодья в этих местах.
По соглашению, заключённому с Румянцевым, крестьяне приняли на себя обязательство возвести (а так же содержать, ухаживать и ремонтировать в дальнейшем) на свои собственные деньги памятник в честь русской воинской славы 1812 года. Было собрано 44 тысячи рублей.
Торжественное открытие этого памятника состоялось 25 июня (7 июля) 1834 года, был произведен 101 пушечный выстрел, прошёл парад войск.
Монумент русской воинской славы в с. Тарутино.
Кроме того, граф С.П. Румянцев передал крестьянам 250 000 штук кирпича и бутового камня на восстановление разрушенного в войну села. В благодарность богу крестьяне решили построить из кирпича не дома, а каменный Никольский храм, на месте старого деревянного.
Церковь Николая Чудотворца, 1872. В конце 1920-х гг. храм был закрыт, но уже в 1932-33 гг. богослужения в нем возобновились. Во время оккупации села в храме содержались пленные, которые для того, чтобы согреться в морозы, сожгли на костре позолоченный иконостас. После окончания оккупации храм был превращен в зернохранилище. В 1946 г. — открыт.
После победы в Отечественной войне на пожертвования прихожан Лопасненском края было построено несколько церквей: церковь иконы Божией Матери «Споручница грешных» в селе Скурыгино, Архангельская церковь в селе Хлевино, Скорбящинская церковь в селе Шарапово, Никольский храм в селе Стремилово, Никольская церковь в селе Ровки. На кладбищах при них хоронили воинов.
Освобождение крестьян с. Тарутина от крепостной неволи, а также расположение его на магистральном пути способствовали развитию товарных отношений, возникновению кустарных промыслов, ремёсел, появлению торгового сословия купечества. Открылись магазины, где продавались, в том числе и изделия собственного производства. В селе занимались кузнечным делом, бондарным; были и сусальщики; вырабатывали кожи, овчины, из которых здесь же шились шубы и тулупы, шили и продавали обувь.
На 2-х кирпичных заводах помимо кирпича, изготавливались горшки и свистульки. В селе было отделение Васюнинской артели кружевниц – мастерицы плели кружева.
Уже в конце 19 — начале 20 века с. Тарутино — крупное торговое село, где каждое воскресенье проходили базары, и два раза в год устраивались большие ярмарки.
В 1846г. в селе открылась школа, а в начале 20 века появилась библиотека.
К празднованию столетнего юбилея Отечественной войны 1812 г. монумент был отреставрирован за счёт государственной казны.
Вторая Мировая война не обошла стороной эти места, здесь шли ожесточенные бои.
22 октября 1941 года Тарутино было оккупировано немецко-фашистскими войсками. Они хозяйничали в селе два месяца. Фашистские части пытались форсировать Нару и выйти по Варшавскому шоссе к Подольску, этого никак нельзя было допустить – совсем рядом Москва! Оборону по берегу реки держали воины 43-й армии генерал-майора К. Д. Голубева и десантники 5-го воздушно-десантного корпуса под командованием полковника С. С. Гурьева. Перейти Нару фашистам не удалось.
Вспоминая об этих героических днях, бывший комиссар батальона 201-й воздушной бригады С. В. Митнн писал: «Десять суток, не стихая ни днем, ни ночью, гремел кровопролитный бой. Рубеж реки Нары фашистам так и не удалось преодолеть. Здесь враг был остановлен. А вскоре началось знаменитое контрнаступление советских войск под Москвой».
25 декабря 1941 г. Тарутино было освобождено от захватчиков. За село вёл бой 1-й батальон 475 СП 53-й СД.
с. Тарутино. Советские солдаты у монумента русской воинской славы, 1941 год.
Село было разрушено, из 380 домов осталось 34, жили по несколько семей в сохранившихся домах. Уже весной 1942 г. в колхозе началась посевная. Работали женщины, старики и дети: пахали на себе; семена носили за 20 километров из Балабанова.
Сейчас село – центр сельского поселения, в нем проживает около 1000 человек, много дачных домов, в том числе и потомков коренных тарутинцев.
В селе находится большой мемориальный комплекс сразу двух войн: монумент русской воинской славы (1834 г.), Тарутинский военно-исторический музей 1812 года, братская могила советских воинов, погибших в октябре-декабре 1941 г, на постаменте установлен танк – память о воинах 53 и 17 стрелковых дивизий.
Интересно, что до наших дней, практически без изменений, сохранился ландшафт местности, на которой происходили эпохальные события двух войн.
Монумент русской воинской славы в с. Тарутино (1834). Когда мы были в Тарутино, монумент был на реставрации.
Пришлось вернуться еще раз. Отреставрированный монумент теперь выглядит так.
«На сем месте российское воинство под предводительством фельдмаршела Кутузова, укрепясь спасло Россию и Европу. Сей памятник воздвигнут на пожертвование крестьян села Тарутина получивших от графа С.П. Румянцева, безвозмездную свободу».
У подножья памятника на серой гранитной стеле воспроизведен текст письма Кутузова владелице села Тарутино: «Село Тарутино, вам принадлежащее, ознаименовано было славною победою русского войска над неприятелем. Отныне имя его должно сиять в наших летописях наряду с Полтавою, и река Нара будет для нас так же знаменита, как и Непрядва, на берегах которой погибли бесчисленные ополчения Мамая. Покорнейше прошу вас, милостивая государыня, чтоб укрепления, сделанные близ села Тарутина, укрепления, которые устрашили полки неприятельские и были твердою преградою, близ коей остановился быстрый поток разорителей, грозивший наводнить всю Россию, — чтоб сии укрепления остались неприкосновенными. Пускай время, а не рука человеческая их уничтожит; пускай земледелец, обрабатывая вокруг их мирное свое поле, не трогает их своим плугом; пускай и в позднее время будут они для россиян священными памятниками их мужества; пускай наши потомки, смотря на них, будут воспламеняться огнем соревнования и с восхищением говорить: вот место, на котором гордость хищников пала пред неустрашимостью сынов отечества!»
Братская могила советских воинов, погибших в октябре-декабре 1941 г. «В память о наших земляках, павших в горды Великой Отечественной войны 1941-1945».
Танк, установленный в память о воинах 53 и 17 стрелковых дивизий.
Что касается церквей, построенных в честь победы 1812 года, сейчас они пребывают в разном состоянии. На местах захоронений бойцов войны 1812 года нет ни одного памятного знака. Например, могила Героя Отечественной войны, одного из участников Тарутинского сражения Дмитрия Сергеевича Дохтурова находилась на территории , пока в середине 50-х годов 20-го века не была уничтожена.
Церковь Иконы Божией Матери Всех Скорбящих Радость в Шарапово, построенная в 1815-1823 гг. на средства графини Е. В. Санти. Закрыта в 1930-х, возвращена верующим в 1995, отремонтирована.
Каменная церковь Михаила Архангела в Хлевино была сломана в середине ХХ в., на месте церкви в 2004 поставлен поклонный крест. В 2007 создана община верующих, построен новый храм (часовня?), ведутся отделочные работы.
Церковь Николая Чудотворца в Ровках — очень большая восьмигранная кирпичная церковь в псевдорусском стиле с шатровой колокольней была построена в честь столетнего юбилея победы в Отечественной войне 1812 года. Закрыта в 1930-х, капитально перестроена, до 1990-х занята корпусом пансионата, позже заброшена.
Сейчас возле церкви убрали мусор, проложили хоть какую-то дорогу, вокруг снуют турумбеки, но само здание пока не восстанавливают.
Совершенно случайно нам удалось поговорить с батюшкой этой церкви, он сказал, что работа предстоит огромная, средств на восстановление пока нет.
На храме хорошо заметны остатки краски и плитки советских времен, а в алтарной части был сортир — еще можно различить стояк.
Еще батюшка показал место, где были дореволюционные могилы, теперь здесь растут сосны, нет не то что камней или крестов, даже холмики сровняли с землей.
А на костях павших французских воинов, говорят, строят дачи.
Лопаснинский край богат историческими местами.
